— Потому что невозможно было освободить братьев и не поднять на ноги охрану.
— Значит, ты остался?
Он нахмурился, удивившись ее любопытству.
— Я не оставил их на произвол судьбы. Тебя это удивляет?
Какая-то эмоция промелькнула на ее прекрасном лице и тут же исчезла.
— Сильвермисты никогда не славились своими добрыми сердцами и благородными натурами. Тирлох тому подтверждение.
Увы, с этим не поспоришь. У сильвермистов была долгая и стойкая репутация бессердечных тварей, склонных к жестокости и насилию. Но будь он проклят, если позволит этой бездушной вампирше судить его.
В особенности после того, как он стольким пожертвовал, чтобы спасти своих людей.
— Тирлох напуган и… сбит с толку, — признал Арьял. — Когда я найду его, то попеняю ему на ошибочность его методов.
— Ты хочешь сказать, что заставишь его делать то, что тебе нужно, или убьешь?
— Ах, ты отлично поняла меня, красавица.
— Я отлично поняла, что ты мерзавец, который пойдет на все, лишь бы спасти свою жалкую шкуру! — отрезала она.
— Вот и чудесно. Значит, мне не нужно лишний раз говорить о том, что я с удовольствием оставлю тебя гнить здесь до тех пор, пока ты не согласишься делать так, как я скажу.
Она холодно усмехнулась:
— Не будь идиотом. Если я не объявлюсь, Анассо отправит дюжину воинов на мои поиски.
— Может отправлять хоть сотню, если ему так захочется. Они все равно не унюхают тебя за туманами. — Его взгляд остановился на ее полных чувственных губах. Очень легко было вообразить, какое наслаждение они могут подарить мужчине. Зарычав, он инстинктивно шагнул к ней, не думая об опасности. — Пойми, красавица, они уже считают тебя мертвой.
— Тогда они станут охотиться за тобой, чтобы покарать. Тебе нигде не удастся скрыться от них.
Арьял взял ее за подбородок, заглянул в глаза. Там уже не было льда, только темно-синее пламя.
— Я несколько веков провел в гареме Морганы ле Фей. Так что кровососы мне не страшны.
— А что тебе страшно?
— Вот это.
Не обращая внимания на ее клыки, которые с легкостью могли разорвать ему глотку, не обращая внимания на когти, которые с легкостью могли вскрыть бетонное покрытие, Арьял наклонился к ней и прижался к ее губам в страстном поцелуе.
«Она моя…»
Глава 2
Джелин невозможно было застать врасплох. Никогда!
Она охотница, и этим все сказано. Бдительная, разящая словно клинок воительница. Ее владение воинскими искусствами было настолько совершенным, что она оказалась в Аддонексусе — этом эквиваленте подразделений особого назначения у вампиров — буквально через пару недель после своего обращения.
И все равно, несмотря на природный дар, ей пришлось пройти через жестокую школу обучения мастерству, прежде чем ее выпустили в мир.
За пять лет непрерывных тренировок ее напичкали знаниями о ведении слежки, умением обращаться с любым оружием плюс к этому боевыми искусствами, использованием приемов ведения психологической войны и владением самыми последними видами техники (включая проникновение в воинские компьютерные системы).
Но этот проклятый сильвермист постоянно преподносил сюрпризы, всегда опережая ее. Хотелось все это отнести на счет мистики.
В конце концов, магия всегда была слабым местом у вампиров в отличие от сильвермистов, изгнанных вместе со своим хозяином, Темным Властелином. Ее так и не научили всем этим грязным трюкам, которыми наверняка владел красавчик Арьял.
Только так можно было объяснить, почему ему удалось улизнуть из обитой железом клетки, куда она его засадила. И как удалось схватить ее и перенести через портал сюда, на этот забытый всеми островок. А еще — почему ему вдруг удалось поцеловать ее, после чего у нее отключился разум и отказало тренированное тело.
Его губы были восхитительно теплыми и настойчиво требовали ответа. На один сумасшедший миг она позволила ослепляющему наслаждению проникнуть в нее, всего лишь на миг откликнуться на призыв его тела. И тут же сбросила с себя колдовские чары.
О черт! Ведь не было никаких заклинаний, никаких чар.
То была старая, знакомая до боли похоть, которая закипела в них с первого момента, стоило им коснуться друг друга. А может, с того момента, когда она ощутила стойкий аромат, исходивший от него, — смесь запахов трав и чистого мужского тела. Впрочем, это не имело никакого значения.
Ее не учили, как обращаться с темной потусторонней магией, но она была совершенно уверена в том, что в нее вбили знания о том, как контролировать свои основные инстинкты.
Когда с тебя несколько раз снимут кожу живьем, тогда ничто не отвлечет тебя от дела.
Тихо зашипев, она отпрянула и склонила голову набок. Клыки щелкнули у его горла. Арьял выругался и отскочил, удивленно распахнув золотые глаза. Только сейчас до него дошло, что ей ничего не стоило располосовать ему горло.
— Проклятие!
— Для игр найди себе другую, неженка. — Она смотрела на него гордо, с вызовом, несмотря на то что была прикована к этой идиотской стене. Но — ох да! — она ведь была готова растаять от желания в ответ на его поцелуй. — Я кусаюсь.
— Не неженка, а сильвермист, — поправил он, опустив взгляд на ее припухшие губы. — Я тоже могу укусить.
От мысли, что его белоснежные зубы могут впиться ей в шею, у Джелин по спине пробежал холодок опасности. Каков придурок!
Она сжала кулаки, ногти впились в ладони. Боль — это прекрасное средство, чтобы подчинить себе тело.
— Как ты собираешься поступить со мной?
Он ухмыльнулся, отметив деланное равнодушие в ее словах.
— Это зависит от тебя.
Она прищурилась.
— Полагаешь, я начну торговаться с тобой за мою свободу?
Арьял провел пальцем вдоль ее стройной шеи.
— Сейчас мы это узнаем.
— Прекрати! — Она обнажила клыки.
— Тебе не нравится, когда до тебя дотрагиваются?
— Я это обожаю. — Она метнула уничтожающий взгляд на его красивое лицо. — Но только не ты.
— Врешь! — выдохнул он, показывая, что может распознавать ложь не хуже, чем она.
Джелин поджала губы.
— Скажи, что тебе нужно от меня.
— Что мне нужно? — Золотые глаза потемнели от едва сдерживаемого желания. — Я хочу, чтобы крепкое литое обнаженное тело распростерлось на моей постели, а я буду наслаждаться каждым дюймом его совершенства.
Ногти еще крепче впились в ладони, по рукам заструилась кровь.
— Никогда!
— Вот и отлично. — Звуки его низкого голоса воспринимались как физическая ласка.
— Ты хочешь выторговать секс в обмен на мое освобождение? — резко остановила она его.
Арьял коротко глянул на ее небольшую грудь, натянувшую спандекс.
— Да, я собираюсь освободить тебя. — Он поднял глаза и встретил ее отчужденный взгляд. — Но ты должна заслужить свободу.
Джелин фыркнула.
— Интересно, почему все особы мужского пола, одолеваемые подростковой похотью, используют сексуальные прелюдии, вместо того чтобы просто и на разумной основе договориться с женщинами о чем нужно?
— То были не прелюдии, дорогуша, — пророкотал он. — То было предложение.
Она заставила себя встретить его испытующий взгляд с холодным равнодушием. Теперь только бы удалось притвориться естественной! Черт, ведь она охотница, а не какая-нибудь старая дева, которая трепещет от прикосновения мужчины. Хотя ее кидало в дрожь от желания.
Долг повелевал ей любым способом освободиться и завершить порученную миссию. И точка!
— Я задала тебе вопрос. Ты позволишь мне уйти, если я займусь с тобой сексом?
Он замер от неожиданности.
— А если я отвечу утвердительно?
— Это будет против правил. Но…
— Каких правил?
— Охотникам запрещено вступать в интимные отношения с жертвами.
— Как трогательно! — Он скрестил руки на широкой груди. По его поведению можно было сказать, что он больше заинтригован, чем возбужден ее предложением. Грубый, самоуверенный и красивый. — Что, если я не твоя жертва?
— Интимная связь лишает мужества.
Он растерянно заглянул в ее ледяные глаза и словно почувствовал темные, полные боли воспоминания, которые роились на краю ее сознания.
— Лишает мужества?
— Секс в лучшем случае необязательное развлечение, а в худшем — смертельная ошибка.
Арьял склонил голову набок, обдумывая ее практичные слова, на его каштановых волосах золотом заиграло пламя от свечей. Джелин пришлось стиснуть зубы, чтобы не дать воли рукам, которые так и потянулись погладить эти длинные шелковые пряди.
Он лениво ухмыльнулся:
— Я же почувствовал, как в тебе пробудился голод.
— Еще бы тебе не почувствовать. Я не ела несколько дней. — Показное ледяное равнодушие поддерживало в ней чувство гордости, но не могло замаскировать безотчетный отклик ее тела на мужское присутствие. — Хотя я скорее предпочла бы умереть от скуки, чем от голода, если ты затянешь с моим освобождением. Ну так как, поторгуемся или не будем?
Арьял хмыкнул. Его это ни на миг не ввело в заблуждение. Скотина!
— Поторгуемся.
— На предмет секса?
Он покачал головой. Потом не торопясь оглядел ее ладное тело с головы до ног.
— Когда станешь моей любовницей, Джелин, ты не сможешь делать вид, что стала ею только потому, что надо было выполнить условия проклятой сделки.
Это мягкое предупреждение подействовало, как теплый мед, растопивший еще один барьер ее ледяной обороны. Ах, было так просто закрыть глаза и представить, как его длинные пальцы касаются ее обнаженной кожи, как мускулистое тело всей тяжестью наваливается на нее на одной вот из этих перин, а его рот жадно ищет эрогенные зоны, о существовании которые она предпочитала не вспоминать.
Хуже того. Она вдруг почувствовала себя разочарованной — разочарованной! — оттого что он отказался торговать ее тело в обмен на свободу. Господи, надо бежать прочь от этого соблазнителя.
И чем быстрее, тем лучше.
— Что же тебе тогда нужно?
Он поднял на нее взгляд и заглянул в ледяные глаза.