— Кто-нибудь еще?
Арьял повернулся к ней и увидел, что она недоверчиво рассматривает его.
— Нет, никого.
Цепи зазвенели, когда она сделала нетерпеливый шаг вперед, явно сообразив, что он что-то недоговаривает.
— Нет, есть.
— Черт, это уже слишком! — выругался он.
— Тогда освободи меня.
Ни за что, провалиться ему на месте!
Его взгляд прошелся по четким линиям ее тела. Она вся была гладкая, как борзая грейхаунд. Тренированная и грациозная. И в его власти.
Он стряхнул с себя навязчивые мысли, сосредоточившись на полуправде, которая сможет удовлетворить ее капризный и прихотливый ум.
— Я не уверен в том, что сумасшествие Тирлоха единичный случай.
Слава Богу, она отвлеклась.
— Ты считаешь это чем-то вроде инфекции?
— Нет, однако барьеры между измерениями истончаются, увеличивается вероятность того, что Темный Властелин сможет воздействовать на умы других. — Жалко, что он не сумел предотвратить атаку темных сил на Тирлоха, пронзившую его сердце. Н-да, он еще тот князь, правда ведь? — И к сожалению, невозможно обнаружить его влияние, пока оно не становится необратимым.
На ее прекрасном лице появилось какое-то странное выражение. Она резко отвернулась и уставилась на гобелен, висевший на дальней стене.
Сочувствие? Вот уж нет! Добьешься у такой сочувствия, как же.
— А вдруг мое сознание находится под контролем какого-нибудь джеди? — Она решила поиздеваться, чтобы доказать свое равнодушие.
— Вампиры не ведутся на такие уловки, — проворчал он. — Не говоря уж о том, что ты упряма до ужаса. Темный Властелин не стал бы связываться с тобой.
Джелин поджала губы.
— Нет!
— В смысле, ты не упряма?
— В том смысле, что я не принимаю твоих условий.
Забыв об опасности, Арьял резко наклонился к ней, схватил за плечи и заставил посмотреть на него.
— Ты предпочтешь остаться моей пленницей, закованной в кандалы?
Она вздернула подбородок.
— Да.
— Почему? — Он жадно вглядывался в ее темно-синие глаза. — Потому что я злой сильвермист?
— Это лишь одна из многих причин.
— А другие?
— Я отказываюсь стоять в стороне, пока ты будешь убивать невинного ребенка.
Неохотно, но Арьял отпустил ее. Умом он понимал, что она вампир, бессмертная, и легко наваляет ему по первое число, дай только ей шанс, но, возвышаясь над ней, не мог не обратить внимания, насколько хрупки ее кости у него под руками.
Разве такой можно причинять вред?
— Это не ребенок, — проскрежетал он. — Это сосуд зла, созданный Темным Властелином.
— Не факт.
Он зарычал. Что еще нужно сделать, чтобы доказать миру демонов, что дитя предназначено для одной и только одной цели? Может, взять и позволить Тирлоху и Сергею уничтожить это измерение, эту реальность?
— Ладно. — Он стиснул зубы. — Что, если я пообещаю всего лишь захватить ребенка и вернуть сюда, где смогу защитить его?
Она не отступила. Что было предсказуемо.
— Если бы я была дурой, тогда поверила бы тебе. А я не дура. Кроме того, я связана своим договором с оракулами.
Арьял провел рукой по ее плечу, по гладким мускулам руки. Внутри все заныло от прохладной нежности ее молочно-белой кожи.
— Я не верю, что ты сдашь меня Комиссии. — У него вдруг сел голос.
Джелин замерла, но, странное дело, не отодвинулась от него.
— Почему?
— Потому что тебе не захочется нанести мне вред.
Она раздраженно фыркнула.
— Не могу решить: ты настолько самоуверен или испытываешь тягу к самоубийству?
— Просто я опытный. — На его губах появилась озорная улыбка, когда он заметил, как Джелин слегка вздрогнула. — Я достаточно знаю о женщинах, чтобы понять, что она хочет моих прикосновений.
Джелин резко отступила назад и с вызовом посмотрела на него.
— Определенно самоубийца.
Он вдохнул полной грудью, тщетно пытаясь сбить возбуждение. Потом, выругавшись, направился к двери.
К черту! Стало ясно, что Джелин намерена, как и прежде, быть камешком в его ботинке.
— У меня нет лишнего времени.
— Ты куда?
Он не замедлил шагов.
— У меня масса дел, куча встреч.
— Когда ты вернешься?
Арьял продолжал идти к двери, стараясь не поддаваться искушению оглянуться. Она будет ждать его здесь до тех пор, пока он не покончит с Тирлохом.
— Вопрос, красавица, не в том, когда я вернусь, — съязвил он, — а в том, вернусь ли вообще.
Раздался звон цепей, а за ним тихое, типично женское шипение от злости:
— Да провались ты!
Глава 3
На узкие улочки Лондона уже спустились сумерки, когда двое мужчин остановились возле высокой живой изгороди.
Один из них — стройный, немыслимо красивый, с идеальной молочно-белой кожей и длинными медно-рыжими волосами, заплетенными в тугую косу. Его легко можно было бы принять за обычного человека, если бы не металлический блеск серебристых глаз и густой запах травы, прилипший к его потрепанной мантии, которая вполне уместно смотрелась на фоне зеленых кустов у него за спиной.
Второй был таким же стройным, хотя не обладал неземной красотой и грацией первого. Неопределенного возраста, с высокими славянскими скулами, холодными голубыми глазами, умными и коварными, он был одет так, как одеваются в стандартных обстоятельствах — в костюм от Гуччи. Аккуратно причесанные пепельные волосы до плеч открывали узкое лицо.
Но обстоятельства, в которых находились эти двое, были далеко не стандартные. После почти трех недель, пока они скрывались в болотах Флориды, Сергей Краков чувствовал себя вымотанным, грязным и хотел только одного: чтобы боги, к которым он никогда раньше не взывал, приняли участие в судьбе ребенка, лежавшего у него на руках.
И вот наконец он дома. Сергей попытался успокоить расходившиеся нервы и тяжело вздохнул, оглядывая особняк восемнадцатого века с террасой, занимавший участок по соседству с Грин-парком.
По мнению членов Исторического общества, здание спроектировал Роберт Адам. Очень часто прохожие останавливались и таращили глаза на классическую красоту старинной каменной постройки, на элегантный портик, на высоченные окна, украшенные поверху гирляндами из резного камня. Те, кто посмелее, пытались через двери заглянуть внутрь, на мраморные лестницы и меблированные Чиппендейлом громадные покои, полные бесценных произведений искусства.
То была ошибка, которая часто заканчивалась смертью смельчаков во времена, когда вампирша Марика использовала этот дом как свое логово.
Выругавшись, Сергей постарался выкинуть из головы все мысли о своей последней любовнице. Его до сих пор трясло при воспоминании о том, как Марике оторвала голову ее собственная племянница. После четырех веков служения вампирше в качестве мальчика для битья он был счастлив до чертиков, увидев, что эта сука превратилась в пригоршню пепла.
Но, несмотря на свой дурной характер и садистские наклонности, она была незаменимым участником преступлений. Кто из демонов осмелился бы перейти дорогу ей, находившейся на грани безумия? Она относилась к тем, кто сначала убивал, а потом думал, и об этом знали все.
Теперь он лишился ее защиты. Может, оно и к лучшему. Ему ведь без каких-либо условий позволили покинуть пещеру в России, и не просто покинуть, а прихватить с собой еще одного ненормального — этого безумного сильвермиста, и ребенка — плод от самого вселенского зла.
Просто прекрасно!
Как по сигналу, Тирлох ткнул в него концом тяжеленного меча, с которым никогда не расставался. Даже во время сна.
Лишь по этой причине Сергей до сих пор не придушил ублюдка.
И не превратил в жабу.
— Что это за место? — нетерпеливо спросил сильвермист.
— Цивилизация. — Сергей вдохнул влажный воздух. Лето наступило, а в воздухе все равно висела дымка. Ах, добрый старый Лондон! — Ты можешь сколько угодно таскаться по вонючим болотам, а я сыт по горло. Мне нужна ванна и кровать с атласными простынями.
— Изнеженный человечек. — Тирлох криво усмехнулся. Его взгляд обежал линию аккуратных домов. — В этих стенах ты станешь слабым.
— Маг, а не человечек, — сухо поправил его Сергей и в качестве напоминания позволил своей магии заполнить воздух. — И я не собираюсь превращаться в животное, чтобы доказывать свою силу. — Он намеренно сделал паузу. — Усвоил?
Сильвермист фыркнул, но не стал настаивать на своем превосходстве.
Все это время их отношения балансировали между ненавистью и пониманием зависимости друг от друга. Один неверный шаг мог обернуться вспышкой насилия, и тогда оба уже валялись бы мертвыми.
— Арьял что-нибудь знает об этой ночлежке? — спросил он в лоб.
— Разве это важно? — Сергей пожал плечами. — Наверняка вампиры взяли его в заложники, иначе он уже выследил бы нас.
Серебристые глаза прищурились.
— Не суди так опрометчиво. У него может иметься много разных причин не броситься по нашему следу.
В конце концов, убедившись, что дом пуст, а враги не таятся в тени, Сергей засунул глубже под пиджак ни разу не шевельнувшегося ребенка и пересек улицу.
— Если боишься предателей, можешь возвращаться к себе, в дерьмо, — бросил он.
Разумеется, Тирлох, не отставая, пошел за ним по пятам.
— Я никуда не уйду без ребенка.
— Значит, у нас патовая ситуация.
Поднявшись по ступенькам к двери, Сергей пробормотал слова заклинания. Послышался тихий щелчок, и дверь отворилась. Он ступил в холл, где пол устилала черная и белая плитка. Испытывая досаду, дождался, когда Тирлох присоединится к нему, и заклятием запечатал дверь.
Теперь никто не войдет в дом тайком от него, сразу поднимется тревога.
Затем, поднявшись по резной мраморной лестнице, он прямиком направился в детскую в задней части дома. Там из-за долгого отсутствия визитеров повсюду густым слоем лежала пыль. Прошагав по обюссонскому ковру в тон бледно-желтой и лавандовой обивке мебели, он уложил дитя в кроватку ручной работы. Малышка не шевельнулась, ее глаза оставались крепко закрытыми. Насколько он мог понять, девочка все еще находилась под действием обездвиживающего заклятия. Это означало, что она со своим братом-близнецом может оставаться такой, как есть, невосприимчивой к остальному миру, в течение нескольких веков.