Казак. По крайней мере бывший.
— Ты — Герхардт? — отрывисто спросил он, мельком оглядывая гостя, скромное облачение которого могло обмануть разве что простака.
— Да.
Незнакомец посмотрел на Грегора:
— Тебе сказали прийти одному.
— Он со мной. Ему можно доверять.
— Ты пойдешь со мной, а он, — незнакомец ткнул пальцем в Грегора, — подождет здесь.
Грегор напрягся:
— Нет, я…
— Полегче, старина, — не сводя глаз с опасного незнакомца, сказал своему спутнику Геррик. — Если бы Дмитрий Типов желал моей смерти, я бы уже лежал в придорожной канаве.
Незнакомец презрительно хмыкнул.
— Хозяин предпочитает избавляться от врагов с соблюдением приличий. Только пустозвоны и дураки оставляют трупы на всеобщее обозрение.
— Приму к сведению, — сухо заметил Геррик. — Останься здесь, Грегор.
Пруссак нахмурился:
— Вы играете с огнем.
— Мне не впервой. Незнакомец приоткрыл дверь шире и кивнул:
— Сюда.
Хотя в потайном кармане черного сюртука у него лежал пистолет, а за голенищем сапога прятался кинжал, порог Геррик переступил не без некоторого беспокойства. Единственным источником света, проникавшего в просторное помещение через разбитые окна, была луна, и в темных углах могли таиться любые сюрпризы и неприятности.
Не говоря ни слова, человек с военной выправкой подвел гостя к другой двери, у которой стояли двое парней, чьи цепкие взгляды выдавали закоренелых воров. Они молча расступились, но Геррик все же похвалил себя за предусмотрительность — выходя из дому, он не взял с собой кошелек.
За второй дверью находилась узкая лестница, поднявшись по которой и пройдя мимо еще двух вооруженных охранников, Геррик добрался наконец до логова самого Царя Нищих.
Что он ожидал увидеть?
Кучку отпетых уголовников, теснящихся у огня в грязном притоне? Подвал с крысами?
Во всяком случае, не бдительного часового с выправкой испытанного солдата и не апартаменты с гостиной, столовой и библиотекой, собрания которой вызвали бы зависть у многих русских дворян. Вот вам и заброшенный склад.
Удивленный донельзя, Геррик даже не заметил, что сопровождавший его человек вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Впрочем, понять такую рассеянность нетрудно, поскольку внимание гостя сразу же привлекло висевшее над украшенным резьбой мраморным камином живописное полотно кисти самого Рембрандта.
— Боже…
— Я принимаю это как комплимент, господин Геррик, — раздался неторопливый, тягучий голос. — Вы ведь из тех немногих, кого нелегко застать врасплох.
Повернувшись, Геррик увидел мужчину, только что вошедшего через потайную дверь, скрытую панелями полированного дерева.
Это был изящного сложения и весьма приятной наружности человек с длинными иссиня-черными волосами, совершенно не тронутыми сединой и перехваченными сзади черной бархатной лентой. При свете хрустальных канделябров Геррик различил тонкие, аристократичные черты и золотистые глаза под тяжелыми веками.
Одетый в синий бархатный сюртук, жилет с серебряными нитями и черные бриджи, он легко мог бы смешаться с публикой самого высокого круга. Более того, Геррик мог бы поклясться, что уже видел это или очень похожее лицо совсем недавно в Летнем дворце.
А почему бы и нет?
По улицам Петербурга расхаживало немало богатых и знатных господ, незаконнорожденным отпрыскам которых путь в высший свет был заказан.
Так или иначе, приходилось признать, что все его сложившиеся заранее представления как о самом Дмитрии Типове, так и о ходе встречи не оправдались.
Хозяин апартаментов легкой и грациозной походкой пересек комнату и, остановившись у массивного, обитого золотой камчой дивана, с благожелательной улыбкой повернулся к гостю.
Смирившись с тем, что первый раунд остался за противником, Геррик отвесил уважительный поклон:
— Дмитрий Типов, полагаю?
— К вашим услугам.
Золотистые глаза, в глубине которых, под полуопущенными веками, светился недюжинный ум, пристально наблюдали за ним.
— Благодарю за то, что согласились встретиться.
— Будьте любезны, садитесь. — Ожидая, пока Геррик устроится в резном кресле со змеями на спинке, Типов рассеянно поглаживал заколку с огромным брильянтом, прятавшуюся в складках его шейного платка. — Боюсь, любопытство — мой неизбывный порок. Мать всегда говорила, что оно не доведет меня до добра.
— А что говорил ваш отец?
Выпад гостя нисколько не смутил хозяина.
— Мой отец весьма прозорливо предлагал утопить меня при рождении.
— Но выразил желание оплатить ваше обучение? — указал Геррик. Никакой крепостной, как бы умен он ни был, не научился бы так бегло говорить по-французски без наставника.
— Выразил желание? Как бы не так. — Золотистые глаза блеснули иронией. — А вот матушка была женщиной строгой и амбициозной и имела свои планы на будущее сына.
— Она, должно быть, гордится вами.
— Она мертва.
Голос Царя Нищих прозвучал ровно, маска притворной любезности надежно скрывала всякие чувства, даже если они и были. Вероятно, лишь немногие удостаивались чести видеть настоящего Дмитрия Типова.
— Сочувствую.
— Бренди? — Типов шагнул к бару. — Или предпочитаете чай?
— Бренди.
Типов разлил янтарный напиток по двум стаканам и, протянув один гостю, опустился на диван.
— A votre sante! — провозгласил он насмешливо, поднимая стакан.
Геррик поднял свой:
— Ваше здоровье.
Пригубив крепкий, многолетней выдержки бренди, мужчины отставили стаканы. Типов вытянул ноги.
— Что ж, может быть, теперь вы скажете, что привело вас в мой скромный уголок империи?
— Предположение о том, что у нас с вами общий враг.
— Я бы сказал, что общих врагов у нас с вами несколько.
Интересно, подумал Геррик, уже прикидывая, сколь ценным агентом мог бы стать такой человек.
— Неужели?
Явно довольный тем, что привлек внимание гостя, Типов покачал головой:
— Эта тема не для сегодняшнего разговора.
— Хорошо. — Геррик не стал спорить, хотя и решил, что этот визит нужно будет обязательно повторить.
— У этого общего врага есть имя?
— Да. Сэр Чарльз Ричардс.
В пронзительных глазах хозяина впервые мелькнула тень озабоченности. Впрочем, он тут же запрокинул голову и рассмеялся — громко и весело.
— Я так и думал, что вы меня не разочаруете.
— Вы его знаете? Типов достал из кармана тонкую сигару, прикурил от свечи, стоявшей на инкрустированном жадеитом столике, затянулся.
— Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, скажите, с чем связан ваш интерес к этому англичанину.
— Я могу рассчитывать, что это останется между нами?
Темная бровь выгнулась дугой.
— Вы удовлетворитесь моим словом?
Геррик ответил без раздумий. Его истинный талант заключался в умении видеть человека насквозь.
— Да. Собеседник едва заметно кивнул:
— В таком случае вот вам мое слово.
— Хорошо. — Геррик решил сразу перейти к сути дела. — У меня есть основания полагать, что сэр Чарльз занимается шантажом особы, весьма близкой к императорскому двору.
— Понимаю.
— У меня такое впечатление, что вы не очень-то удивлены.
— Должен признаться, я и сам не без греха. Бываю безжалостен и груб, люблю роскошь и красивых женщин и не обременен моралью. — Он помолчал, поиграл желваками. — Но я чужд зла. Чужд порока. И что бы вы ни сказали насчет сэра Чарльза, меня это не удивит.
— Зло и порок. — Как всегда, мысль об англичанине вызвала неприятное чувство. Если хотя бы половина слухов, ходивших о Чарльзе Ричардсе, оказалась правдой, он вполне заслуживал самой жестокой смерти. — Вы верно подметили.
Позволив себе мимолетную вспышку гнева, Типов уже скрыл ее за очаровательной улыбкой.
— К тому же я подозревал, что он занимается чем-то подобным.
— А почему вы его подозреваете?
— Потому, мой дорогой Герхардт, что я сам его шантажирую.
Геррик не стал изображать удивление. Именно это обстоятельство он имел в виду, когда стал искать возможности для встречи.
— Я был бы признателен, если бы вы поделились тем, что у вас есть на сэра Чарльза.
— Только на взаимной основе.
С губ уже готова была сорваться угроза, но в последний момент Геррик удержался. Его собеседник всю жизнь нарушал правила и бросал вызов властям, которые сражались с ним давно и безуспешно.
Нет, такого человека не запугаешь.
— Вы знаете, что это невозможно.
— В таком случае мы оба в трагическом тупике. Гость побарабанил по подлокотнику кресла. Пожалуй, пора менять тактику.
— Вам известно, что сэр Чарльз выехал из Петербурга?
— Я так и предполагал.
— А вы, случайно, не знаете, куда он отправился?
— У меня есть одна догадка.
— Поделитесь со мной?
— Может быть. Если…
— Если?..
Легко, без малейших усилий, Дмитрий Типов поднялся и, шагнув к камину, бросил в огонь сигару. Потом повернулся, и Геррик увидел перед собой человека, движимого исключительно честолюбием и страстями.
— Сэр Чарльз нанес мне серьезное оскорбление. Оскорбление, которое требует воздаяния. — Тонкие губы Типова дрогнули. — Теперь, раз уж им заинтересовались вы, я понимаю, что надежды на денежное возмещение нет.
— Полагаю, никакой.
— В таком случае придется восстановить справедливость по-свойски, и для этого мне кое-что понадобится.
— Что именно? Типов холодно усмехнулся:
— Мне понадобится сам сэр Чарльз.
— Хотите преподать ему урок?
— Нет. Этот человек не способен извлекать уроки. Им руководят силы, укротить которые не в его власти. Да он и не хочет их укрощать. — Типов посмотрел на гостя. — Урок я хочу дать всем тем, кому в голову может прийти нелепая мысль нарушить мои правила. Геррик поднялся.
— И вы всерьез полагаете, что я передам вам английского дворянина, зная, что вы наверняка его убьете?
— У вас есть чувство долга. Вы свою жизнь посвятили защите интересов Романовых. — В голосе Типова прозвучала нотка цинизма. — Цель, возможно, достойная восхищения, но кто же защитит тех бедняжек, которых не замечают ваши чиновники?