Борис, пригнувшись, подошел ближе:
— Что странно?
— Та женщина на постоялом дворе… Она сказала, что их человек десять. Но в таком домишке всем не поместиться.
— Есть еще конюшня, — напомнил Борис.
— Где часовые? — Вопрос остался без ответа. — Идем.
Борис негромко выругался, но последовал за герцогом, который уже направился к конюшне. Впрочем, даже если бы он и попытался возражать против чересчур поспешных действий, слушать его было бы некому. Стефан с трудом сдерживал себя от того, чтобы ворваться в проклятую избушку и перестрелять всех, кто попытается встать у него на пути.
Они быстро добрались до конюшни, но так и не обнаружили никаких признаков присутствия людей. Герцог уже собрался выйти из-за укрытия, когда Борис дернул его за рукав.
— Подождите, — прошипел он.
— Что еще? Слуга указал на землю, где темнело какое-то пятно.
— Кровь.
— Нет. — У Стефана поплыли круги перед глазами. Чтобы не упасть, он оперся о дерево. — Нет, черт возьми.
Между тем Борис уже шел по вьющемуся между деревьями кровавому следу. Судя по суровому выражению лица русского, он разделял опасения герцога.
Стефан шел за ним, сжав кулаки и не замечая ничего вокруг. Нет, снова и снова повторял он, это не ее кровь. Такого просто не может быть. Судьба не могла поступить с ним так жестоко.
— Здесь.
Борис остановился и принялся разбирать завал из веток. Стефан подошел ближе, но помогать слуге не стал.
Под ветками мелькнуло грязное одеяло, скрывавшее два тела.
Духу не хватило даже Борису. Слуга остановился, перевел дыхание, наклонился и сдернул одеяло. Герцог шумно выдохнул и без сил опустился на землю — в наскоро выкопанной, неглубокой могиле лежали тела двух мужчин.
— Господи, — прошептал он.
— Я их не знаю, — пробормотал, склонившись над убитыми, Борис. — Но возницы госпожи Софьи здесь нет.
Волна облегчения, смывшая страх и оставившая его на время без сил, прошла, и герцог, взяв себя в руки, шагнул к могиле.
Оба убитых отличались крупным телосложением и были в простой крестьянской одежде. Оба молодые, с грубыми, обветренными лицами, отмеченными печатью тяжелого физического труда и пристрастия к пьянству.
На виске у каждого темнела ужасная рана — очевидно, обоих застрелили из пистолета, причем с близкого расстояния. Выходило, что они знали и доверяли убийце. Или же последний застал их врасплох.
— По-твоему, кто они такие? Местные, по глупости сунувшие нос куда не следовало? Или наши похитители в чем-то не сошлись между собой?
Борис ответил не сразу:
— Если они разругались, то понятно, почему нет часовых.
Стефан выпрямился, огляделся и направился к поляне.
— Будем надеяться, они не последние. Борис, хмыкнув, поспешил за герцогом:
— Собираетесь войти? Стефан криво усмехнулся. Глаза его холодно блеснули.
Всего лишь минуту назад, стоя над могилой и замирая от страха, он побывал в аду и теперь был настроен более чем решительно. Пришло время действовать.
— Не только войти, но и убить каждого, кто посмеет стать между мной и Софьей.
Нож был большой, и Софье, чтобы спрятать его от посторонних взглядов, приходилось прижимать руку к телу.
— Я знаю, что вы собираетесь наделать глупостей. Просто знаю, — бормотала служанка, нервно расхаживая по чердаку из угла в угол.
— В данный момент я вообще ничего не собираюсь делать, а только думаю, как спрятать этот дурацкий нож, — возразила Софья.
— Петр, ну что ты молчишь? Скажи ей. — Служанка метнула сердитый взгляд на возницу, молча стоявшего у окна и преспокойно доедавшего принесенную госпожой утку. — Скажи, что ее убьют из-за этого ножа. — Она помолчала и, не дождавшись от Петра ответа, подошла к нему: — Ну, что ты там увидел?
Возница отставил тарелку.
— Там кто-то есть. За конюшней.
Софья опустила голову. Она до последнего надеялась, что слуги сэра Чарльза устали ждать своей доли выкупа и просто-напросто разбежались.
— Наверное, те самые часовые. Погуляли где-то и теперь возвращаются.
Петр покачал головой:
— Нет, это не часовые.
— Почему ты так думаешь?
Возница обернулся и, поймав вопросительный взгляд Софьи, лукаво ухмыльнулся:
— Никто из них не умеет завязывать шейный платок.
— Господи, — прошептала она с надеждой и страхом. — Господи…
— Должно быть, ваша матушка обратилась за помощью, и власти послали солдат, — захлопала в ладоши служанка.
— Возможно, — неуверенно согласилась Софья. Хорошо зная свою мать, она предполагала, что та, получив записку с требованием выкупа, направилась прямиком к Геррику Герхардту. Будучи женщиной практичной, княгиня понимала, что, как бы ни относился к ней Александр Павлович, решать ее настоящие, реальные проблемы будет не император, а его советник. Знала Софья и то, что найти ее в необъятной России по силам только ему. И все же сейчас ей почему-то казалось, что люди, которых увидел Петр, прислал не Геррик. Поэтому-то к надежде и примешивался страх. — Сколько их там?
— Двое.
— Мы знаем, что внизу сейчас сэр Чарльз, Иосиф и вроде бы кто-то еще. — Софья поморщилась — спрятанный нож уколол в предплечье. — Получается по меньшей мере трое. Если эти люди пришли спасти нас, им понадобится наша помощь.
Как и следовало ожидать, служанка тут же всплеснула руками:
— Боже, да вы не успокоитесь, пока вам горло не перережут.
Софья поежилась:
— Если не убежим от сэра Чарльза, горло мне точно перережут.
— Так оно и будет, — поддержал госпожу Петр, неожиданно для всех вступая в разговор. — Мы должны сделать все, что в наших силах.
Видя, что осталась в меньшинстве, девушка демонстративно сложила руки на груди.
— Ладно. Пусть так. Но мне это не нравится.
Не обращая внимания на капризную служанку, Софья обратилась к Петру. Отчаянно стремясь на волю, она вовсе не хотела, чтобы ее слуга рисковал собственной жизнью без крайней на то надобности.
— Что ты предлагаешь?
— Если я вылезу через окно и присоединюсь к этим двоим, то силы сравняются.
Подумав, она кивнула:
— Хорошо. Только будь осторожен. Мы ведь не знаем, не оставил ли сэр Чарльз своих людей еще и в лесу.
— Меня не поймают, — усмехнулся Петр.
— Вот. — Софья протянула нож. — Тебе понадобится оружие.
Возница покачал головой:
— Нет, оставьте его себе. Надеюсь, нашим спасителям хватило ума прийти не с пустыми руками. — Он посмотрел ей в глаза — серьезно, в полной мере понимая, что ждет их всех, если попытка не удастся. — Будьте готовы, если потребуется, бить первой.
Софья кивнула. Петр сбросил сюртук и с ловкостью, которой позавидовал бы иной вор-домушник, протиснулся в окно и легко спрыгнул на землю.
Она наблюдала за ним с замиранием сердца и выдохнула только тогда, когда слуга скрылся за углом конюшни, но задержалась у окна еще немного, желая убедиться, что его не заметили люди сэра Чарльза.
Прошло несколько минут. Софья наконец повернулась и прошлась по чердаку.
— Куда вы? — зашипела служанка.
— Хочу приготовиться. — Спускаясь на цыпочках по лестнице, она услышала за спиной частое дыхание служанки. Ступеньки, к счастью, не скрипели. У двери Софья остановилась, прислушалась и повернула ручку. Точнее, попыталась повернуть. Ручка не поддавалась. Глупо, конечно, но она почему-то надеялась, что Иосиф забыл запереть дверь. — Проклятье. Заперта. Придется подождать.
— Хорошо, — прошептала служанка.
Софья закатила глаза — вот же трусиха! — и приложила ухо к двери. Наполненные лишь стуком сердца, мгновения тишины казались вечностью. Неужели что-то случилось? Неужели их поймали? Или что еще хуже…
Ожидание оборвали приглушенные крики и топот ног.
— Я что-то слышу, — выдохнула Софья, вытаскивая нож и сжимая деревянную рукоятку тонкими, бледными пальцами.
Служанка, похоже не очень верившая в способность госпожи защитить их обеих от врагов, прошептала короткую молитву.
Как оказалось, весьма кстати.
Дверь вдруг открылась, и Софья, последовав за ней, упала прямо в руки сэра Чарльза.
Англичанин не растерялся. Развернув заложницу, он обхватил ее за талию и прижал к себе. Она успела лишь вскрикнуть — в следующее мгновение безумец приставил к ее горлу серебряный кинжал.
— Как удачно, что вы меня ждали, — усмехнулся сэр Чарльз.
К счастью, ей удалось удержать под рукой разделочный нож.
— Негодяй.
— Удивительно, что никто до сих пор не укоротил ваш острый язычок. Ничего, я устраню это маленькое упущение.
Почувствовав, как по шее потекло что-то теплое, Софья попыталась вырваться. Сэр Чарльз тащил ее к заднему выходу, и она понимала, что там, за порогом, рассчитывать не на что.
Они были уже возле кухни, когда путь преградила упавшая на пол тень. Сердце дрогнуло и сжалось — Софья узнала герцога Хантли.
Да что же с ним такое?
Она сделала все от нее зависящее, чтобы избавить его от неприятностей. Он ведь не солдат и не искатель приключений. Он — герцог, и у него есть определенные обязанности. Он должен быть в Мидоуленде, а не рисковать своей головой, сражаясь с ее врагами.
Коротко задержав взгляд на ранке у нее на горле, Стефан посмотрел на сэра Чарльза с таким выражением, что Софья едва узнала его.
От обворожительного аристократа не осталось ничего — глаза полыхнули сибирской стужей, тонкие черты застыли в маске убийственной ярости. Софья увидела перед собой хищника перед схваткой.
Стефан поднял руку и направил пистолет в лицо сэру Чарльзу.
— Отпустите ее.
Держа Софью как щит, сэр Чарльз свернул в гостиную.
Туда же последовал и Стефан, за спиной которого появились лакей лорда Саммервиля, Борис, и Петр.
— Боюсь, это невозможно, ваша светлость, — дерзко, словно не замечая, что соотношение сил складывается явно не в его пользу, возразил сэр Чарльз.
Стефан презрительно усмехнулся:
— Мы знакомы?
Софья почувствовала, как напрягся ее похититель, и поняла — выпад достиг цели.