– Коко, Бандит.
Они тут же подошли к нему, сели напротив и посмотрели на него с обожанием.
– Они хорошо обучены, – пояснил он. – Можешь подойти ближе.
Я кивнула, но не сдвинулась со своего места у кухонной стойки. Они тяжело дышали, давая мне хорошенько рассмотреть их острые зубы. Гроул нахмурился.
– Тебе придется привыкнуть к ним. В будущем тебе придется проводить с ними много времени, а я не всегда буду рядом, чтобы помочь тебе.
Идея о том, что он может быть мне полезен, казалась смехотворной. Я, определенно, не жаждала его присутствия рядом со мной.
– Если хочешь их потрогать, тебе следует сначала дать им обнюхать тебя. По крайней мере, до тех пор, пока они не узнают тебя получше. Эти собаки не особо доверяют людям. Большинство из тех, с кем им приходилось сталкиваться, не давали им повода для безоговорочного доверия. Он провел рукой перед носом Коко и проделал то же перед носом Бандита, а потом погладил их по головам.
– Если они увернутся, не принуждай их. Не пытайся погладить против их воли.
Откуда мне было знать, когда они хотят, чтобы их гладили? Не то чтобы у меня было какое-то намерение прикасаться к ним без веской на то причины или в отсутствие Гроула. Они пугали меня. Ничего не могла с этим поделать. Они выглядели так, словно знали, как изорвать вещи в клочья. Их многочисленные шрамы свидетельствовали об их тяжелом прошлом.
– Это бойцовые собаки, верно?
Гроул кивнул.
– Они оба участвовали во многих боях. Большинство из них выиграли.
– Держу пари, ты заработал на них кучу денег, – пробормотала я, надеясь, что он услышит в моем голосе отвращение. Почему людям нравится смотреть, как собаки разрывают друг друга на части? Но я никогда не понимала, чем так привлекательны боксерские поединки. Хотя боксеры, по крайней мере, шли на это по собственной воле.
Он еще раз похлопал Коко и Бандита, прежде чем переключить все внимание на меня.
– Я никогда не заставлял их участвовать в боях. Выкупил их, когда они состарились настолько, что не смогли больше одерживать победы. Его голос становился мягче, когда он говорил о своих собаках, хотя в нем все еще слышались жесткие нотки из-за поврежденных голосовых связок.
– Почему же?
– Потому что их бы попросту убили, а после того, что они пережили, они заслуживают того, чтобы жить в мире до конца своих дней.
Был ли то намек на доброту? Это казалось маловероятным. Но наблюдая за тем, как он заботился о своих собаках, не могла отрицать, что такое возможно. Может быть, он чувствовал привязанность к собакам по причине того, что они вынуждены были вести жизнь, наполненную насилием. О прошлом Гроула было мало что известно, но никто не рождался злым по природе своей. Возможно, его вынудили вести такую жизнь. А, возможно, он никогда и не жил нормальной жизнью.
Это не оправдывало его действий, но объясняло его поступки, что помогло мне лучше понять Гроула. А понимание проблемы всегда первый шаг к ее решению. Если я хотела выпутаться из этой ужасной ситуации, мне сначала нужно лучше узнать своего похитителя, даже если придется проводить с ним вместе больше времени.
– Так ты никогда не делал ставок на собачьих боях? Слышала, некоторые люди сделали на них многомиллионное состояние. При ближайшем рассмотрении его убого жилища я была уверена, что деньги ему бы не помешали.
Он покачал головой.
– Меня не волнуют деньги, и даже если бы волновали, я бы не хотел выигрывать их, наблюдая за тем, как собаки рвут друг друга на части.
Этот парень был загадкой. Он жестом велел мне приблизиться.
– Подойди. Вам нужно получше узнать друг друга, а у меня не так много времени.
Я сделала несколько неуверенных шагов, и когда ни одна собака не пошевелилась, преодолела оставшееся расстояние между нами.
– Встань на колени, – приказал Гроул, и эти слова вызвали в моей голове еще один образ, который встревожил меня даже больше, чем собаки с их большущими зубами. Но я быстро отогнала это воспоминание и присела на корточки.
Гроул взял меня за руку, изрядно напугав. Я еле сдержалась, чтобы не отпрянуть. У него была мозолистая и теплая ладонь, не вызывающая неприятных ощущений. Я затаила дыхание, когда он поднес мою ладонь к морде светло-коричневой собаки. Он принюхался, затем слегка вильнул хвостом. Затем Гроул переложил мою ладонь псу на спину.
– Это Коко. Ей восемь лет, со мной живет уже два года. – Коко показалось слишком ручным именем для такой собаки.
Я провела рукой по спине Коко. Ее шерсть была мягкой, а мышцы – стальными. Она определенно была очень сильной, сильнее, чем выглядела. И ощущение ее скрытой силы восхитило меня. Наверное, она была грозным противником на боевой арене, и на меня нахлынула волна жалости к ней. Ее карие глаза были любопытными и добрыми. Я не видела в них ни намека на агрессию.
Гроул снова взял меня за руку и дал ее понюхать другой собаке – Бандиту. Он тоже несколько раз принюхался, но хвостом не вилял и никак иначе не реагировал. Казалось, пса не особо волновало мое присутствие.
Гроул пожал плечами.
– Ему нужно время, чтобы узнать тебя получше.
Он отпустил мою ладонь, и я быстро отдернула ее и поднялась на ноги. Это было слишком странно. Гроул вел себя так, как будто мы собирались стать подобием семьи. Он тоже встал, возвышаясь надо мной.
– Мне пора идти. – Он схватил свой мобильный телефон с кухонной стойки и направился в коридор.
– Ты встречаешься с Фальконе? – выпалила я, следуя за ним. Это имя обожгло мой язык, как кислота.
Гроул хмуро посмотрел на меня через плечо и промолчал.
– Ты можешь спросить его о том, что с моей матерью и сестрой? – осмелилась сказать я, а, помедлив, добавила: – Пожалуйста! Я схожу с ума от неизвестности.
– Фальконе либо скажет мне, либо нет. Если я спрошу его прямо, он, скорее всего, промолчит.
– Мне нужно знать, все ли с ними в порядке, – повторила я.
Гроул кивнул.
– Сегодня утром я выводил собак на длительную прогулку, так что будет достаточно, если ты выпустишь их во двор около полудня. Я выведу их погулять, когда вернусь, – сообщил он, а затем добавил: – Не пытайся ничего вытворить. Это не принесет никакой пользы ни тебе, ни кому-либо другому. Он выжидающе смотрел на меня, пока я, наконец, не кивнула, прежде чем он вышел и закрыл за собой дверь. Мгновение спустя я услышала щелчок дверного замка и осталась одна.
Потом подошла к двери, прислушиваясь к звуку его отъезжающей машины, затем снова заколебалась. Может быть, это была уловка? Возможно, он просто хотел посмотреть, попытаюсь ли я сбежать, если представится такая возможность. Возможно, он даже жаждал возможности наказать меня.
Я выдохнула и вернулась на кухню, стараясь не обращать внимания на собак, которые вернулись на свои одеяла. В доме не было занавесок, так что мне был хорошо виден подъезд к дому. Машина Гроула скрылась из поля зрения, но я все еще не могла поверить, что он действительно оставил меня одну. Начала осматривать окрестности в поисках чего-то необычного, но для меня все здесь было необычным. Это район был словно соткан из нищеты.
Старик сидел на крыльце своего дома через дорогу. Он наблюдал за мной или, по крайней мере, за домом Гроула. Неужели Гроул заплатил ему за то, чтобы он присматривал за входной дверью?
Я отошла от окна и поспешила к задней двери, которая вела в сад. Когда я нажала на ручку, дверь открылась. Гроул не запер ее. Поскольку этот человек был чересчур бдителен, чтобы случайно оставить дверь незапертой, это была либо ловушка, либо он знал, что я не смогу сбежать, даже если попытаюсь. Обе собаки материализовались рядом со мной, напугав меня. Но я не представляла для них интереса. Они разом бросились в сад и начали гоняться друг за другом. Я вышла на улицу и внимательно огляделась. Единственный способ перелезть через высокий забор – это воспользоваться стулом или столом.
Поскольку в кухне не было стульев, садовая мебель представлялась моим единственным вариантом. Хотя стол казался неустойчивым, не способным выдержать мой вес, а стулья были слишком низкими, чтобы я хоть немного прибавила в росте, встав на них. Тем не менее, когда я попыталась сдвинуть стулья, то у меня ничего не получилось. Я взглянула на землю и обнаружила, что они привинчены к бетонному крыльцу. Неужели Гроул сделал это? Но когда? Прошлой ночью, пока я спала? Я резко рассмеялась и опустилась на один из стульев. Я смеялась без остановки. Собаки прекратили играть в догонялки и наблюдали за мной, явно встревоженные моим смехом. Даже я испугалась этого звука. Каждый предмет мебели, даже имеющийся здесь силовой тренажер, был привинчен к земле.
Я перестала смеяться, закрыла глаза, затем медленно опустила голову на колени и позволила образам прошлой ночи завладеть мной. Может быть, если я переживу их снова, они перестанут меня преследовать. Я понимала, что на это потребуется время. Возможно, этот ужас никогда не исчезнет.
Талия. Мама. Чем они сейчас занимались? У меня не было возможности связаться с ними, не было возможности сказать им, что со мной все в порядке, и чтобы они держались. Может быть, им было гораздо хуже, даже хуже, чем мне, пленнице Гроула. Что-то толкнуло меня в шею, и когда я подняла голову, то увидела Коко, стоящую почти вплотную ко мне. Она обдавала мое лицо теплым дыханием. Сначала я испугалась, но потом поняла, что собака пытается меня утешить. Я не двигалась, беспокоясь, что напугаю ее, если начну шевелиться.
– Спасибо, – прошептала я, хотя чувствовала себя глупо, разговаривая с собакой. Коко побежала к тому месту у забора, где скребся Бандит.
Я встала со стула и еще раз огляделась, затем подошла ближе к забору, но не было никакой возможности преодолеть колючую проволоку на нем. Да и что бы я стала делать, если бы даже перелезла через забор? Куда бы я пошла? У меня не было ни денег, ни удостоверения личности, ни мобильного – ничего! Как не было и того, к кому бы я могла сбежать. Родители отца умерли, когда я была маленькой, и у него не было братьев и сестер, а мать… Мать никогда не рассказывала о своей семье. Я предполагала, что она сбежала из семьи, чтобы выйти замуж за отца. О Триш и Анастасии тоже не могло быть и речи. Их родители были преданы Фальконе. Как только они увидят меня, то тут же вернут Гроулу.