Глава двенадцатая
ГРОУЛ
Я знал, что она наблюдала за мной из окна своей комнаты. Видел ее в окне. От мысли об этом я терял контроль и больше не мог думать ни о чем, кроме ее тела, о ее вкусе – рте и киске.
В дом я вернулся после часовой интенсивной тренировки, но все еще не мог успокоиться и отправился в ванную, вытирая полотенцем пот.
Какой-то звук привлек мое внимание, и я подошел ближе к комнате Кары. Шум доносился изнутри. Похоже было на то, что она стонала.
Я медленно опустил полотенце, мой член набух. Придвинулся ближе, приложив ухо к двери. Снова стон, низкий и протяжный. Я закрыл глаза. Она мастурбировала из-за меня. Я в этом не сомневался.
Блядь! Почувствовал напряжение при одной мысли о том, что происходит за этой закрытой дверью.
Почему я вообще все еще стою здесь? Я схватился за ручку и толкнул дверь, стараясь вести себя как можно тише. Не хотел, чтобы она сразу заметила меня. Заглянул внутрь и не поверил своим глазам. Она спала. Ее глаза были закрыты, а дыхание слишком тихим. Вошел внутрь, наблюдая, как одна из ее рук двигается у нее между ног.
Ее губы слегка приоткрылись, и с них слетел еще один стон. Я бросил полотенце и подошел к кровати. Черт, безумные мысли проносились в моей голове. Кара чертовски усложняла мне жизнь. Я практически ощущал запах ее возбуждения, а может, мой разум уже начал обманывать меня.
Присел на край кровати, стараясь не разбудить ее. Но мне не о чем было волноваться. Ее сон был глубоким. Сначала она извивалась, затем раздвинула ноги под одеялом. При виде этого зрелища я с трудом подавил стон, потом взялся за край одеяла и медленно опустил его ей до колен. На ней была ночная рубашка, которая задралась до бедер, обнажая для меня ее киску. Я сделал глубокий вдох, наблюдая, как один из ее тонких пальцев медленно скользит по нижней губе.
Впервые я увидел ее киску. Она не была гладко выбритой, как у шлюх, которые были у меня в прошлом. Мягкие каштановые аккуратно подстриженные волосы покрывали ее холмик. Мой член затвердел настолько, что я удивился, как до сих пор еще не кончил. Скорее всего, это был бы первый раз, когда я кончил бы прямо в штаны. Она снова жалобно застонала, но ее собственное прикосновение, похоже, не давало ей оказаться там, где она страстно желала. Мог бы с уверенностью сказать, что ее прикосновения к себе не были отработанными. Черт возьми! Я устал сопротивляться, когда было столь очевидно, что она желала меня так же сильно, как я желал ее.
Наклонившись над ней и чувствуя ее пьянящий аромат, я смачно лизнул ее набухшие половые губки. Ее вкус был таким сладким, что это окончательно снесло мне крышу. Она вздрогнула и громко застонала. Я больше не мог этого выносить. Оттолкнул ее руку и скользнул языком между ее складочек. Лизнул ее тугую дырочку, вбирая ее соки, и медленно поднялся к маленькому бугорочку чуть выше. Она застонала, затем напряглась. Она проснулась, но я был полон решимости не позволить ее разуму взять верх над ней. Я втянул ее клитор в рот и начал посасывать в нежном ритме. Мой язык коснулся ее клитора, и она задрожала.
Она сделала резкий вдох. Напряжение в ее теле не проходило, но она не оттолкнула меня и ничего не сказала. Она была в замешательстве, насколько я мог судить. Пришлось прибегнуть ко всевозможным уловкам, чтобы убедить ее уступить мне. Я начал рисовать языком мягкие круги на ее клиторе, потом снова погрузил язык в ее лоно. Она была скользкой от возбуждения. Горячая и жаждущая.
– Мы не можем, – сказала она дрожащим голосом, но ее голос прозвучал неубедительно, а это было все, что мне нужно. Я лизнул ее сильнее, погрузил в нее свой язык, затем снова пососал ее клитор. Она кончила со вскриком, наполняя мой рот своей пьянящей сладостью. Я не останавливался. То была лишь первая битва. Я продолжал лизать, а потом снова трахнул ее своим языком. Я не дал ей времени прийти в себя. Просунул в нее палец. Она была такой влажной, что я почти не встретил сопротивления.
Мне требовалась скорейшая разрядка, но мне нужно было дать ей больше времени. Мне нужно было подготовить ее к тому, что должно было произойти. На этот раз меня никто не останавливал.
КАРА
Я едва мог дышать. Мое тело горело, пульс учащался. Все казалось таким невероятно напряженным. Гроул практически уткнулся мне в колени, облизывая, целуя и посасывая. Я была так близка к своему второму оргазму. Его рука скользнула под мою ночную рубашку и поднялась к груди. Он зажал пальцами мой сосок, закручивая его, после чего меня накрыло очередной волной оргазма. На этот раз сильнее, чем прежде. Что происходит? Я не могла сформулировать ни одной четкой мысли.
Я даже не заметила, когда он успел снять одежду, и поняла, что должно было произойти, только когда он склонился надо мной. Не была готова к этому и никогда не буду. Мне следовало остановить его, нужно было покончить с этим, пока не стало слишком поздно.
Он расположился у меня между ног, раздвинул их. Посмотрел мне в глаза. Я же не могла пошевелиться, не могла ничего сказать или сделать. Боялась, что этот момент наступит, когда Фальконе подарил меня Гроулу. И вот теперь, когда этот момент настал, он был так не похож на все, что я себе представляла.
А потом он начал входить в меня, и я крепко прижалась к нему. Я впилась пальцами в его татуированную кожу предплечий. Он разрывал меня на части. Он не замедлил темп, не остановился. Но он наблюдал за выражением моего лица, обнажал меня взглядом во всех смыслах. Разве недостаточно было того, что я лежала под ним обнаженная? Неужели, ему нужно еще и снять защиту с моей души, заставить меня чувствовать себя еще более уязвимой, чем я уже была? Я ахнула. Это было больно. Чертовски больно. Было ли это потерей важной частички меня?
Мое тело поддалось, и все же я разрывалась на части. Не физически, хотя мне хотелось, чтобы мое внутреннее смятение проявилось физически. Боли было недостаточно. По крайней мере, не тогда, когда она смешивалась с оттенками удовольствия. Мне хотелось закрыть глаза, отгородившись от окружающего мира и мужчины, склонившегося надо мной, но я продолжала смотреть в это поразительное лицо моего похитителя, моего хозяина, а теперь еще и моего любовника. Ненависть должна была выйти на первый план, но, как ни странно, мое сознание отсекало ее. Ненависть все еще была во мне, все еще была сильна, но теперь я боролась с эмоциями иного порядка. Эмоциями, испытывать которые не желала. Это были сострадание и понимание. Благодарность за намек на человечность и в некотором роде жалость.
С каждым толчком Гроул, казалось, забирал у меня частичку себя. Я не просто теряла невинность; казалось, я теряла важную часть себя.
Тогда останови его. Сделай это, пока от тебя еще что-то осталось. Но я лишь глубже погрузила ногти в руки Гроула, и он хрюкнул, а во взгляде проскользнуло удовлетворение. Он наслаждался этим. И мое тело вторило ему, гудя от восторга. Он ни разу не сбавил темпа, ни разу не прервал со мной зрительного контакта. Его мускулистая грудь была покрыта бисеринками пота. Боль сменилась чем-то теплым. Провела пальцами по плечам Гроула, царапая, оставляя красные следы и наслаждаясь их видом.
Гроул начал трястись, уронив голову на грудь, и издал стон, прежде чем упасть на матрас подле меня.
Красные отметины в форме полумесяца покрывали его руки – доказательство того, что только что произошло. Это не было противостоянием, сопротивлением, борьбой. Все, что угодно, но только не борьба. Гроул так запросто овладел мной! И ведь главное, я сама позволила ему взять верх надо мной, даже получала от этого мазохистское наслаждение. Что со мной было не так? Как я могла допустить, чтобы это произошло?
Я могла только представлять, что сказали бы Триш и Анастасия, если бы увидели меня сейчас. Они были бы шокированы и возмущены, и они бы обсуждали бы произошедшее несколько дней кряду. Но для меня их мнение больше ничего не значило.
В отличие от мнения мамы и Талии. Но и они бы точно так же осудили меня, если бы узнали. А как же иначе? Как мог кто-нибудь не осудить меня за то, что я позволила Гроулу сотворить?
Вот что значит потерять саму себя, разве не так? Этот вопрос все еще вертелся у меня в голове, но теперь к нему добавился еще один вопрос, который напугал меня еще больше. Как ты могла потерять себя, если у тебя не было и шанса обрести себя? Я отогнала эту мысль, прогнала мириады мыслей, теснившихся в моем мозгу, будучи больше не в силах выносить их натиск. Гроул, тяжело дыша, лежал рядом со мной. Его лицо выглядело расслабленным и ничего не выражало. Оно было более расслабленным, чем когда-либо прежде, как будто благодаря удовлетворению плотских потребностей ему удалось обрести свободу, удалось изгнать всех демонов, преследовавших его.
И все повторится. Как ни странно, мысль об этом не казалась мне ужасной. Несмотря на боль, которая пульсировала у меня между ног, я хотела этого снова. Ущерб был нанесен. Мне больше нечего было терять.
Гроул сел и свесил ноги с края кровати. Последовав его примеру, я тоже резко села. Он собирался вот так просто уйти после содеянного?
Гроул посмотрел на меня через плечо, но теперь его взгляд не заставлял мое тело гудеть от восторга и триумфа. Я натянула одеяло на грудь, цепляясь за ткань, как цеплялась за сильные руки Гроула всего несколько минут назад. Я не хотела казаться отчаявшейся и нуждающейся в нем, особенно теперь.
На мгновение мы оба, казалось, застыли, но потом я отвела взгляд, поддавшись стыду, и Гроул поднялся. Краем глаза я наблюдала, как он собирает одежду с пола. Но при этом он не потрудился одеться. Когда он уже закрывал за собой дверь, тоо внезапно остановился.
– В ванной ты найдешь обезболивающие.
Он немного помолчал, и я подумала, что он собирался сказать что-то еще, но он просто закрыл дверь. Я подождала, пока его шаги затихнут вдали, прежде чем высвободиться из одеял и быстро выскользнуть из постели. Мне было невыносимо оставаться в ней прямо сейчас Простыни были липкими от нашего с ним пота, и от них несло сексом. Я уставилась на белые простыни. При виде маленького розового пятнышка на них у меня вырвался прерывистый вздох. Предательство имело множество самых разных форм и проявлений. Иногда на предательство шли целенаправленно, а иногда вы просто позволяли ему произойти.