Ее длинные изящные пальцы ловко завязали узел. Пальцы, предназначенные для того, чтобы держать хрупкие бокалы с шампанским и быть унизанными драгоценностями.
Закончив, она расправила галстук. Без колебаний или неловкости. Она была создана для того, чтобы быть женой человека, который каждый день носит костюмы. Иногда я ловил себя на мысли, не воображала ли она себя женой Козимо, которая завязывает ему галстук по утрам и приветствует поцелуем, когда он вечером возвращается домой. Она полюбовалась работой, затем посмотрела на меня своими чистыми голубыми глазами.
– Готово.
Никогда не чувствовал себя менее достойным ее, чем в тот момент. Платье, которое она надела, сидело на ней идеально, как будто было сшито специально для нее. Она была создана для коктейльных вечеринок и элегантных званых вечеров. Я же был достоин лишь грязных пабов и клубов в темных переулках.
Наши пути никогда бы не пересеклись, если бы не мстительность Фальконе. Страдания Кары подарили мне самую ценную вещь в моей жизни, и все же я не мог сожалеть об этом. Я был эгоистом. Был рад, что мне дали шанс заполучить кого-то вроде нее.
Я взглянул на свои часы:
– Нам нужно выходить.
Кара постучала пальцем по стеклу моих часов.
– Никогда бы не подумала, что ты принадлежишь к тому сорту людей, которые носят «Ролекс», – с любопытством прокомментировала она.
– Я и не принадлежу. Часы принадлежали Фальконе, и он подарил их мне в качестве подарка за хорошо выполненную работу.
Лицо Кары стало каменным, глаза сверкали.
– Как меня. – Горькая улыбка тронула ее идеальные губы, накрашенные красной помадой. – Но я не настолько ценный экземпляр, как эта штука у тебя на запястье.
– Ты стоишь больше, чем все, чем я когда-либо имел или когда-либо буду иметь.
КАРА
Он, очевидно, хотел сделать мне комплимент, но его слова все равно задели. Сравнение с часами не доставило мне удовольствия. Понимала, что ему невдомек, какой эффект произвело на меня его сравнение. Он пытался быть добрым ко мне, и это все еще удивляло меня каждый день.
Мы на мгновение замолчали. Затем Гроул прочистил горло:
– Нам нельзя опаздывать.
Я кивнула. Мне было все равно, если мы опоздаем. Все во мне противилось при одной мысли о том, что нужно идти на эту вечеринку, но я должна сохранять хладнокровие, если хотел пережить вечер, не выставляя себя в неловком свете.
Гроул направился к двери и отпер ее. Бандит и Коко проводили нас до порога и с осуждением наблюдали, как мы закрываем дверь.
Я осмотрелась вокруг. Через два дома от нас на крыльце расположилась пожилая парочка афроамериканцев. Я никогда не видела их раньше, и они выглядели слишком прилично для этой местности. Возможно, они прожили здесь всю свою сознательную жизнь, и только в последние несколько лет все пришло в упадок. Когда мы с Гроулом направились к машине, они повернули головы в нашу сторону. Должно быть, мы казались призраками, одетыми в наши лучшие вечерние наряды. У здешних обитателей обычно вообще не было поводов наряжаться. Гроул кивнул им в знак приветствия, и они кивнули ему в ответ, но затем быстро отвернулись.
К моему удивлению, Гроул открыл для меня дверцу своей машины, и я забралась внутрь, стараясь не зацепить подол платья.
Я сложила руки на коленях и начала тереть ладони друг о друга. Гроул выехал с подъездной дорожки. Мои пальцы стали ледяными, несмотря на относительно теплую погоду. Растирание не помогло, я поднесла ладони к лицу и подула на них. Гроул переключил внимание с дороги на меня.
– Что ты делаешь?
– Ничего, – быстро произнесла я.
Гроул схватил меня за руку, заставив вздрогнуть.
– Ты замерзла, – с удивлением произнес он.
– Меня целый день морозит. Наверное, нервы. – В тот момент, когда эти слова слетели с моих губ, я пожалела о них. Я не хотела признаваться в этом Гроулу.
– Нервы? – Я была рада, что у него не осталось иного выбора, кроме как переключить внимание на дорогу. – Никто не причинит тебе вреда.
Я невесело рассмеялась. Возможно, физический вред они мне причинить и не смогут, но как насчет морального?
– Я не об этом переживаю. Просто не хочу видеть Козимо и остальных.
– Почему же?
Я часто забывала, как плохо Гроул понимал человеческую природу. Словно он был кем-то, кто рос среди животных, а теперь был вынужден понять, как устроены человеческие взаимоотношения.
– Потому что это напоминает мне обо всем, что я потеряла, – призналась я в конце концов.
Гроул хмуро посмотрел на дорогу.
– Ты любила его? – Его губы скривились при этом слове, как будто оно оставило горький привкус во рту. – Ты любила Козимо?
В его голосе был намек на что-то жесткое и мрачное. И на этот раз я четко уловила скрытую за его холодностью эмоцию. Уязвимость и боль. Я покачала головой. Любовь? Я ровным счетом ничего не знала о любви.
– Нет. Никогда не хотела выходить за него замуж. Я едва знаю его. Мои родители выбрали его для меня. Мой отец… – Но произносить его имя вслух сегодня было уже чересчур. Я не могла прийти на эту ужасную вечеринку со слезами на глазах. Не доставила бы никому из них такого удовольствия.
– Тогда почему ты грустишь? Оттого, что ты потеряла того парня, или же оттого, что он женится на той девушке?
Было ли мне грустно? Да, но я переживала не о том, что потеряла Козимо. Теперь, после всего, мне было на него наплевать. Хотя мне стало грустно. Но печаль была лишь одной из нахлынувших на меня эмоций. С каждой секундой во мне нарастали другие, более сильные чувства. Ненависть. И стойкое желание отомстить.
– Мне не грустно, по крайней мере, я не страдаю из-за того, что потеряла его. Если бы дело было только в этом… – рассмеялась я. – Боже, это было слишком просто!
Тело Гроула напряглось, но я и не думала замолчать.
– Я потеряла все, – тихо призналась я. – Я злюсь. Хочу, чтобы они страдали. Хочу, чтобы они пожалели о том дне, когда решили убить моего отца и уничтожить мою семью. Козимо, Фальконе и все остальные, кто был в этом замешан.
Гроул кивнул, как будто это была та эмоция, которую он мог понять. Он даже не обиделся, что в мой список, возможно, попал и он. Он участвовал в нападении на мою семью, даже если он не и не руководил операцией, а служил лишь карающей дланью Фальконе.
– Только не говори ничего подобного на вечеринке, – предупредил Гроул.
– Я не дура. Ничего подобного они от меня не услышат. – Но я вдруг вспомнила нашу последнюю встречу с Фальконе, и как я бросила ему вызов. С тех пор моя ненависть к нему только возросла. Было бы трудно удержаться от попытки выцарапать ему глаза или, еще лучше, перерезать ему горло ножом для устриц.
– Знаю, что ты не глупая. Но глупость тут ни при чем. Это эмоции, а они не подчиняются правилам.
Откуда тебе знать? Хотела спросить я, но решила придержать вопрос при себе. Как бы нелепо это ни звучало, Гроул был, пожалуй, моим единственным союзником на этой вечеринке. Не была уверена, что выкинут Триш и Анастасия, хотя надеялась, что мы с ними оставались подругами, как и прежде, и они придут мне на выручку.
Дом Козимо был меньше, чем у Фальконе, но у него тоже был фонтан на подъездной дорожке, хотя и меньших размеров по сравнению с фонтаном Фальконе. Когда мы с Гроулом вошли в дом, казалось, все таращились только на нас. Разговор затих, но через мгновение возобновился, на этот раз полушепотом. Порой они бросали украдкой взгляды в нашу сторону. Все говорили обо мне. Я покраснела до корней волос, но заставила себя выпрямиться и казаться расслабленное, несмотря на непреодолимое желание сбежать. Гроул положил ладонь мне на талию, и этот жест действительно помог мне расслабиться, но люди быстро заметили его прикосновение. Я вздохнула, и когда Гроул подтолкнул меня дальше в комнату, не сопротивлялась. В большой гостиной и столовой были расставлены небольшие столики с закусками. Я предположила, что Козимо выбрал того же поставщика провизии, что и Фальконе. Казалось, он очень стремился во всем подражать своему боссу.
И хотя все казалось дешевой копией вечеринки Фальконе, я поймала себя на том, что хочу быть здесь хозяйкой. Это должна была быть вечеринка по случаю моей помолвки. Самый счастливый день в моей жизни, по крайней мере, внешне. Но теперь…
Я заметила, что Анастасия и Козимо стоят в конце комнаты, рядом с огромным золотистым холодильником для шампанского. На Анастасии было новое серебряное платье в пол, которое делало ее похожей на принцессу, а рядом с ней стоял Козимо в темном костюме, одной рукой он обнимал невесту за талию. Желчь подступила к моему горлу, и улыбка, приклеенная к моему лицу, дрогнула. Мне нужно было срочно что-нибудь выпить. Что-нибудь крепкое. Гроул, казалось, прочитал мои мысли, потому что мгновение спустя перед моим лицом материализовался бокал с красным вином. Другие женщины пили шампанское или белое вино, поэтому я была удивлена его выбором.
– Красный цвет должен успокаивать людей. Может быть, тебе это поможет.
Я готова была расцеловать его. Я не ожидала подобной реплики от такого человека, как он. Однако мое спокойствие продлилось ровно до тех пор, пока мы не подошли поздороваться с Фальконе. Он вел себя так, как будто был хозяином этого вечера, делал широкие жесты руками и смелся громче всех, в то время как люди, собравшиеся вокруг него, пытались вести себя так, будто он и впрямь говорил что-то забавное.
Я сделала большой глоток вина, молясь, чтобы расслабиться и успокоиться. Не дай бог я на нервах вытворю какой-нибудь фортель, и тогда Фальконе навсегда разлучит меня с матерью и сестрой. Я не могла облажаться сегодня вечером. Когда-нибудь нам представится шанс отомстить, но не на этой вечеринке.
Гроул усилил хватку на моей талии, когда мы остановились перед Фальконе, как будто он пытался предупредить меня.
– Хорошая вечеринка, босс, – прокомментировал Гроул.
Фальконе широко улыбнулся.