–Истинно. Помнишь нашу пташку, что постель господину Фарло все согревала? И дернул ее за хвост Зелено-Красный [6]полезть вниз, в запретные комнаты…
–Запретные? Это ж где такие находятся? Не зайти бы случайно,– вновь спросила девушка, утирая ладонью вспотевший лоб.
–Дык… за спальнями хозяев, комнатами их помощников, внизу. Там инкантаторы и работают,– ответили ей растерянно.
Вот оно!
–Интересно над чем? Ртуть в золото обращают или эликсир вечной жизни варят? Я ведь то, как они свои силы используют, ни разу и не видела. Творения эти. Жутко выглядит, наверно. Хоть бы одним глазком подсмотреть, а?
–Это ты брось!– У агиски аж хобот спиралью свернулся.– Дело дурное! Нам нельзя соваться в дела хозяев. Запрещено. И творение ихнее ничем хорошим для нас не оканчивается. Лучше сходи через портал к берегу моря, там лесок есть, девки там издавна красоту наводят…
Дальше болтовня плавно перетекла в воспоминания о разных, неизвестных ведьме личностях, каждый из которых, по рассказам нелюдок, был достоин награды за героическую глупость. Изредка Сантера вмешивалась в поток несвязанных сведений и дат, направляя его в нужное русло.
К сожалению, больше ничего толкового узнано не было. Закончив с работой и быстренько распрощавшись с кумушками, она поспешила из душной кухни на свежий воздух.
Из услышанного уяснилось одно – внизу, в лабораториях, инкантаторы проводили очень много времени.
Глава 4Расставить сети
Как, не привлекая внимания, попасть на закрытую от посторонних территорию? Было время, когда ведьма всласть порассуждала бы на эту тему.
В запретные комнаты дорога шла через сектор, обустроенный специально для колдунов. Задачка не из легких, учитывая, что туда не пускают никого, кроме обладателей Искры. Значит, надо либо самой быстро переквалифицироваться в мага, либо отыскать безумца, что ее туда проведет.
Есть ли тут авантюристы, наслаждающиеся легкой формой шизофрении, с суицидальными наклонностями (желательно, но необязательно) и заранее написанным завещанием (всегда держать при себе)? Подходите, спешите, а не то успеете! Ась? Нет никого… Наверно, стесняются. А действовать надо.
То, что там находятся именно лаборатории, где инкантаторы работают над чем-то важным, ведьма не сомневалась. Сейчас они боялись Матиса Срывателя Оков, но он уже давно одной ногой стоит в могиле. Сдерживающий фактор с его смертью исчезнет, и настанет хаос. Люди будут растеряны, беспомощны. Чем не прекрасная возможность?
У Совета Власти, в отличие от простых смертных, было много времени продумать план мести и начать его исполнять. Возможно, именно в запретных комнатах происходила подготовка к перевороту. А значит, следовало как можно скорее проникнуть в замыслы магов, дабы Нуар перестал третировать ее бедненький мозг нотациями.
Из двери, ведущей как раз во владения хозяев Убежища, вышел невысокий мужчина с затравленным взглядом и недельной щетиной на впалых щеках. Выглядел он невыспавшимся, злым. Прищурившись, Сантера разглядела то, что окончательно ее убедило,– это не инкантатор.
На человеческом лице, словно сквозь восковую маску, сверкали злые звериные глаза. Ранее упомянутый добродушной поварихой грызень. Их еще частенько называли перекидышами и полуночниками. Премилые твари, обреченные каждую ночь обращаться в зверя, что ближе им по духу.
Полуночники, знакомые всем чудовища из детства: «Спи, иначе придет серый волк и тебя скушает!» Но все не так уж просто, как казалось на первый взгляд.
В фольклоре многих миров насчитывалось неимоверное количество ошибок.
Грызней принято считать кровожадными существами, охотно списывая на серые шкуры все грешки других нелюдей, даже не догадываясь, сколь мучительна подобная участь. Каждую ночь забывать себя, становиться хищником, одержимым одними лишь инстинктами. И каждый раз утром просыпаться с мыслью: «Убил или обошлось?»
Было ли это проклятием, как говорили легенды, или чем-то другим, более научно обоснованным – никто не знал. Но одни жертвы грызней погибали сразу, а другие становились им подобными. И в глазах толпы это выглядело равнозначным предательству своего вида.
Таких оборотней легко вычислить. Странные глаза яркого цвета или с неправильной формой зрачка, когда они в человеческой форме, и обычные человечьи – на свирепой звериной морде.
Вторым признаком являлась нездоровая патологическая страсть к серебру. В любой своей форме перекидыши не могли удержаться от искушения украсть или подобрать серебряную вещицу. Чем частенько пользовались охотники, разбрасывая в лесу драгоценные приманки.
И вот удача – дешевая безделица, посеребренная вилка прямо под рукой! Сантера, конечно, не охотница, но рискнуть стоило.
Грузный, мрачный, как туча, мужчина спустился по шаткой лестнице, пересек шумный зал и зашел в коридор, ведущий к столовой для простых жителей Убежища.
–Эй, красавчик, куда торопишься? Давай развлечемся!– Она ловко преградила ему дорогу, одаривая самой обольстительной из своих улыбок. Грызень замер, моргнул, словно только что ее заметил, и невнятно произнес:
–Проваливай. Не до тебя сейчас.
–Ах, не злись! Поверь, у меня есть что показать… Тебе понравится.
Сантера отступила назад, так чтобы никто не видел, и легким движением руки задрала подол платья, демонстрируя стройную ногу.
Он хотел толкнуть навязчивую незнакомку и пройти дальше, но невольно зацепился взглядом за манящий блеск драгоценного металла, засунутого за резинку чулка. И застыл, мигом вспотев, часто и взволнованно задышал. Потешное зрелище.
–Будем друзьями, хорошо?– скорее для себя сказала ведьма. Ее собеседник уже ничего не слышал,– он превратился в жалкую дворовую псину, перед которой помахали куском сочного мяса. Того гляди слюна на подбородок закапает.
–Идем, нам нужно поговорить. Но не здесь.
Сантера взяла вилку в руку, взмахнула ею и толкнула дверь одного из рабочих помещений. На счастье, совершенно пустого. Грызень зашел следом – осторожно, медленно и, пожалуй, даже неохотно.
Наверняка гадает, что с ним сейчас сделают, но убежать при всем желании не может – серебро крепче любого капкана его за яйца держит.
Усевшись на стол, нога на ногу, она недолго разглядывала его, томила ожиданием, догадываясь, какое впечатление производит. Дразнясь, поигрывала столовым прибором, выводя острыми зубцами различные узоры в воздухе.
–Ты не инкантатор.
Скорее утверждение, а не вопрос. Мужчина силой воли оторвался от «дирижерской палочки» и посмотрел на ведьму:
–Пра-авильно. Еще вопросы?
–Ты не одна из господ. Тогда откуда у тебя серебро? Кто тебе его дал?
–А вот это мимо. Ты бы мог спросить, кто я или что мне от тебя надо? Но нет, так нет.– Пожав плечами, она тихо добавила: – Есть предложение. Сделаешь все правильно, получишь награду.
Грызень закусил губу, отвернулся, дернулся и вновь впился взглядом в желанное сокровище.
Серебро – металл мертвецов. Проклятый металл. Еще древние сравнивали его с луной, как золото – с солнцем. Но если солнце светило для живых, то луна дарила свое холодное свечение всякой нечисти. Поэтому Сантера не сомневалась – он не откажет. Не сможет, не захочет, как не захочет человек перестать жить под ярким огненным светилом. Это будет равноценно отречению от своей истинной сущности.
–Что ты от меня хочешь?– наконец выдавил он, с каждой секундой выглядя все болезненней и хуже.
–Для начала скажи, кому ты служишь?
–Господину Гюставу.
–Чем занимается твой господин?
–Сейчас он занят разработкой особого зелья, позволяющего залечивать любые раны. Пока безуспешно.
–Ты знаешь, что инкантаторы делают в так называемых запретных комнатах? Твой господин водил тебя туда?
Грызень насторожился, верхняя губа его сморщилась, обнажая желтоватые зубы, но один короткий взмах волшебной вилочки – и все прошло. Видимый лишь одному оборотню поводок воли держал крепко.
–Никому не дозволено туда входить. Там инкантаторы занимаются наиболее опасными видами «творений».
–Это я уже слышала. Если ты знаешь, что там делают, то и подробности должны быть! Вспоминай, может, твой хозяин случайно упоминал что-нибудь. Любую мелочь.– Сантера понимала, что сильно рискует, расспрашивая одного из прихвостней мага. И готова была пойти на этот самый риск, только бы появились результаты.
Все ради Безликого мира.
–Хозяева молчат. Нас их дела не касаются.
–Ты огорчаешь меня. Напрасно.
Нежное звучание чуть опечаленного голоса ненадолго вывело его из плена мертвого серебряного сияния.
–Кто ты? И почему спрашиваешь… Нет. Не хочу знать. Отдай мне эту вещьи уходи. Никто не узнает о твоих вопросах. Прошу,– тоскливо, тихо, безвольно. Казалось, он сам не верил в подобный исход.
–Уйду. Конечно же уйду, у меня ведь тоже есть дела. Но, может, ты хотя бы постараешься мне помочь? Я не так терпелива, как кажется.
–Внизу много людей. Я уверен.– Грызень облизал пересохшие губы.– Об этом не говорят; никто не знает, зачем и почему их там держат. Однажды я слышал, как поздно ночью они стонут и плачут, и их голоса сливаются в один ужасный звук отчаяния. Даже будучи зверем, я понял – втех комнатах заперто зло.
–Вижу, ты в душе поэт.
–Я не лгу! Не знаю, зачем тебе знать тайны наших хозяев, но ты погибнешь, как и остальные любопытные! Инкантаторы не прощают предателей!
–Это мы еще посмотрим,– безмятежно заметила Сантера.– Последний вопрос, и ты свободен. Как мне проскользнуть незаметной в запретные комнаты?
–Никак.
–Тc-с. Ладно, перефразирую для недогадливых: там есть ловушки или охранная магия?
–Без Знака тебя растерзают тени, когда попытаешься пройти по коридору, ведущему вниз. Он служит защитой и одновременно ключом к запретным комнатам. Ты и шагу не сможешь пройти без него.
Этого следовало ожидать. Всего лишь частично заколдованная территория, через которую можно пройти с защитным артефактом. Ничего нового, в Улксине, городе смерти, было так же.