–Как ты меня назвал?!
–Простите… извините, я хотела бы…– подала голос Лиз, переводя беспомощный взгляд с одного чистопородного на другого. Как оказалось, шутеннант Косимо отправил ее прямо в комнату отдыха для членов серого сектора.
–Тихо, замолчали все! Спрячь карты, Блез, иначе они полетят в окно! Еще раз начнешь свой расистский бред, и я лично подам прошение на твое отстранение от службы, Луис!
Ругающиеся притихли, сидящий на подоконнике юноша поежился, и даже спящий на диване в углу недовольно зашевелился.
Оторвавшись от изучения огромной, во всю стену карты мира, к болтунам повернулся плечистый молодой мужчина с золотистой шапкой волос. На сером мундире красовались нашивки лейб-мастера. Он внимательно посмотрел на только что вошедшую девушку и вежливо спросил:
–Нас вызывает шутеннант Косимо?
–Нет.– Лиз чуть не проглотила язык от волнения.– Он меня сюда послал… вот.
–Я слышал, как старик хвастался тем, что нам переводят специалиста аж из самого Коррсума,– названный Блезом нехотя встал из-за стола и потянулся.– Который типа поможет нам увеличить эффективность деятельности нашего отдела. Хотя о нем еще вчера никто и слышать не слыхивал. Вот как!
–Небось письмо из магистрата затерялось. В этой канцелярии все не так как у людей.
–Тебя послали, чтобы ты представила нам новенького?– подсказал лейб-мастер, косясь на своих подчиненных.
–Нет. Меня послали сюда, чтобы я здесь… ну вместе с вами… тут… работала, в общем.
Волнуясь еще сильнее, специалистка по изучению Иных торопливо подала ему смятые бумаги. Он взял их осторожно, внимательно осмотрел на свету печать и кивнул головой:
–Все верно. Обмана нет.
–А я надеялся, что мужик будет. Было б хоть с кем выпить после службы,– разочарованно пробубнил Блез.– Люси, как нам быть?
–Не. Называй. Меня. Люси!– процедил лейб-мастер.– Меня зовут Люциан Нил Оберрон Максмилан! Я ведь просил обойтись без этих вульгарных кличек! Просил?!
Луис почесал свои бульдожьи щеки, толкнул соратника в бок и шепотом спросил:
–Ну кто тебя за язык тянул, а? Наша неженка благородная теперь не заткнется.
–Меня зовут Лиз Брукс. Буду рада с вами работать!– громко, стараясь напомнить о своем присутствии, произнесла девушка.
–Спешу обрадовать: работают на фабриках, а здесь ты будешь жить,– меланхолично заметил бледный юноша, поднимая на нее опасный взгляд темных хитрых глаз.– Но это только до тех пор, пока не убьют. Так что поводов для волнения нет, совершенно нет.
Лиз невольно поперхнулась. Люциан Нил Оберрон Максмилан галантно похлопал ее по спине:
–Где твои манеры, Рок? Совсем спятил, такое девушке говорить? Простите его, госпожа, мы все немного огрубели без женского общества.
–А правда, что в Коррсум идут только те девицы, которых замуж никто и даром не возьмет?– вновь подал голос Блез. Ему явно хотелось поболтать.– Просто я не вижу иного смысла забивать голову бесполезными знаниями.
–Ты еще спроси, чего она сюда приперлась,– хмыкнул Луис и тотчас стал серьезным: – Специалистка, а ты откуда родом будешь?
–Из Пьеты,– растерянно ответила она.
–О, наша, Правобережная будет,– обрадовался чистопородный, словно ему денег взаймы дали.– Не то что некоторые шпионы!
–Да оставь ты,– устало огрызнулся Блез.– Надоел, ей право, надоел!
Непосвященному человеку трудно вникнуть, о чем велся разговор.
Дело было в извечных конфликтах Правой и Левой стороны материка, разделенного почти на равные части. Уж откуда пошла эта вражда, не могли сказать даже самые мудрые историки мира, но пика своего она достигла с приходом к власти Матиса Срывателя Оков.
Родившись на окраине северных земель, он еще в детстве перешел границу у истока реки Клер и долгое время жил в Пьете, находящейся на правом берегу. С уничтожением Солнечной башни Востока он объединил разрозненные города и сообщил, что сокрушит Арлет. Жители Левого берега до конца не верили в успех Матиса и оставались в стороне, терпеливо ожидая развязки войны.
Каково же было их удивление, когда Кнез победил, отбросил титул героя и взошел на трон, решив раз и навсегда сплотить человечество против Иных существ. Он построил пограничный город Форксобри – неприступный, на части разделявший небесный свод, который сделал своей столицей, и запретил любые конфликты между берегами.
Но даже сейчас, когда очаги восстания Иных вспыхивали лишь на Северо-Западе страны, где с ними успешно боролись армии Левого берега, доказывая свою преданность Кнезу, продолжались бесконечные споры. Уроженцем какой стороны можно было считать Срывателя Оков? Кому он больше благоволит и у кого больше заслуг перед страной в целом?
–Лучше расскажи, правда ли, что у вас на занятиях настоящих баламутов [14]вскрывают?– раздался чей-то густой сильный голос, словно кто-то подул в горн.
На продавленной софе потирал глаза настоящий великан. Он единственный, кто был не облачен в серую форму. Помятое лицо, густая борода, умные маленькие глаза, широкий рот с мясистыми губами, в котором не хватало пары зубов. Волосы всклочены, словно у чудовища лесного.
–Ого! Родольф проснулся,– монотонно произнес Рок, ни к кому конкретно не обращаясь.
–Ну так как? Правда или врут бабы?– повторил вопрос Родольф, шумно почесываясь.
–Не-нет, конечно. Баламута еще добыть надо, да чтобы без сильных повреждений,– выпалила Лиз.– Мы стараемся изучать их по материалам, сохранившимся после вынужденного уничтожения зачатков культуры Иных.
–И как – получается? Нашли ответ, почему эти уроды так похожи на нас?
В воздухе повисла тягостная тишина. Даже ругающиеся Блез с Луисом замолкли. Все посмотрели на специалистку. Она одернула воротник, будто ей стало жарко, и, прокашлявшись, официальным тоном произнесла:
–Существа, обладающие аномальными способностями, иначе баламуты, считаются ответвлением человеческой расы. Мы находимся с ними в дальнем родстве. Их способности к видоизменению материи пока не изучены, но вполне объяснимы с научной точки зрения.
–Именно поэтому у моей бабки такая тварь родилась? И ее вместе с младенцем, который взглядом мог предметы двигать, казнили только из-за каких-то ответвлений?– спокойно переспросил мужчина, заглядывая ей в глаза.
Лиз сглотнула липкий ком, образовавшийся в горле. Кивнула:
–К сожалению, науке еще не дано выяснить причину рождения подобных существ в человеческих семьях, но мы упорно трудимся над разрешением этого вопроса.
–Ясно,– просто сказал великан и снова лег на жалобно скрипнувшую софу.
–Еще раз прошу прощения, госпожа Лиз.– Лейб-мастер с нежным прозвищем Люси сдержанно улыбнулся.– Наша работа оставляет определенный отпечаток на поведении и суждениях. Некоторым кажется большой глупостью изучать тех, кого нужно уничтожать.
–Ничего страшного. Но вы должны знать, что Иных изучают для всеобщего блага человечества. Нам необходимо знать слабые и сильные стороны врага. Иначе, уверяю, никто не сможет дать отпор взрослому баламуту, осознавшему свои силы.– Впервые за разговор в глазах робкой девушки сверкнул стальной стержень убеждений. Окружающие ощутили ее безграничную веру в собственную правоту.
–Что ж… осваивайся. Надеюсь, сработаемся.– Луис первым подошел пожать ей руку. Люциан Нил Оберрон Максмилан следом за ним чопорно поздравил с переводом в их сектор и поцеловал ладонь. Молодая специалистка краснела, раскланивалась и слабо улыбалась.
Когда вошел Жан-Карло Косимо, все, даже молчаливый Рок вытянулись по струнке и гаркнули, ребром подняв правую ладонь на уровень лица:
–За людей! За Кнеза! За свободу!
–Отставить балаган. Лиз Брукс, доложите, вас не обижали?
–Нет, мой шуттенант! Внедрение в коллектив прошло успешно!– тонким голоском выкрикнула специалистка.
–Молодец. Хвалю,– одобрил Косимо, присаживаясь в свободное кресло.– Завтра тебе выдадут форму, и ты станешь полноценным членом сектора Борьбы. Поздравляю, и перейдем сразу к делу: пока твои услуги не потребуются, будешь помогать девочкам из архива с бумагами.
–Но, мой шуттенант, а как же стажировка…
–Никаких споров! Я все понимаю. Нам, безусловно, необходим человек, обладающий глубокими познаниями в различных сферах. Мы ценим твой выбор, но работы в последнее время мало. Я ничего не могу поделать. Обещаю, когда будет вызов, ты первой узнаешь.
Лиз вытолкнули наружу, вежливо объяснили, куда идти, и последнее, что она услышала, это слова Блеза:
–Могли бы прислать посимпатичнее.
Остаток дня она провела в пыльном помещении среди беспрестанно болтающих девиц.
–…слышала, что в столице снова произошло убийство. Девушка, молодая. Говорят, очередная жертва Бархатного кровососа.
–Снова обескровлена?
–…Я так ей и сказала, а она начала орать, обвиняла меня…
–Да. И все тело в жутких ранах. Голову так и не нашли…
–А на Севере война продолжается. Иные стойко держат оборону. Кнез подумывает туда гвардию послать…
–Видела? Это же из того странного университета! Из Коррсума!
–Мне кажется, я ему нравлюсь. Как думаешь, я ему нравлюсь?.. Не молчи, ответь – нравлюсь?! Ну что же ты молчишь!
–Не кричи так! Я просто чаем подавилась.
С гудящей от усталости головой неуклюжая девушка в нелепых очках и дешевой одежде вышла из пантенариума. Посмотрела на садящееся солнце, плавно исчезающее в холодных водах океана, зябко потерла плечи, зевнула, стараясь не заснуть на ходу. Мимо спешили не обращавшие на нее никакого внимания люди.
Пройдя несколько кварталов пешком, выйдя за пределы новой Пьеты, она зашла в подворотню и с облегчением сняла парик.
Желание вступить в ряды чистопородных пришло к Сантере еще в доме рыжего мага. Тогда ей эта идея показалась донельзя привлекательной. Иметь доступ к закрытым архивам, общаться с людьми, имеющими власть… И Нуар оставил бы ее в покое, позволив искать следы пребывания Продавшихся.
Образ, который она для себя выбрала, также казался идеальным. Неуклюжая, усердная и добрая девушка вызывала скорее сочувствие и симпатию, а не желание.