– Всех обогреешь, всех спасешь, накормишь.
–Ни добрых, ни злых не бывает. У всех есть скрытые мотивы.– Ведьма прижалась сильнее к напряженному телу и прошептала на ухо: – Теперь моя очередь. Ответь, как так получилось, что ты служишь Розмари? Ты же не любишь баламутов.
Разгоряченный танцем и близостью с ней, Алкан позволил себе откровенность:
–Я не выбирал. Во времена зачисток всем, кроме людей, приходилось тяжко. Негде спрятаться, некуда идти… Я хотел выжить. Любой ценой. И когда у меня появилась возможность, я не раздумывал. Розмари спасла меня.– Он будто стал выше ростом. Глаза, оказавшиеся вдруг разного цвета, жадно разглядывали девушку.– Понимаешь, как это происходит? Мы вымирали целыми видами, чтобы слабое человечье племя могло жрать и размножаться всласть. Ихорошие добренькие инкантаторы в очередной раз смогли извлечь для себя выгоду. Приходится маневрировать между голодным грызнем и куском сочного мясца.
–Честно, но немного обидно. Если ты ненавидишь людей, почему говоришь об этом мне? Я тоже человек,– напомнила Сантера, кокетливо изгибая бровь.
–Сильно сказано – ненавижу. Такое отношение позволительно глупцам, к коим я себя не причисляю. Нынешние люди виноваты лишь в том, что их все устраивает. Они уже разучились нас бояться, забыли, как защищать свои наодеколоненные телеса, а новому научиться попросту не успели, а может, не захотели.
–Баламуты истребят людей.
Алкан пожал плечами:
–Пускай. Мы все равно не сможем им помешать. Хотя-а… ты ведь пришла благодаря помощи Вечного Странника. Кто он такой? И как сумел прижать Совет Власти к ногтю?
–У него свои методы, мне недоступные. Но одно я знаю точно – ему нельзя верить.
–Как и всем остальным.
–Алкан, знаешь, твоя госпожа однажды проговорилась, что изучает способности других инкантаторов,– осторожно прощупывая почву, произнесла ведьма.– Я всегда думала, как получается, что в человеческой семье рождается баламут. Это заразно? Значит, и другие могут получить силу творения?
–Не в обиду будет сказано, но это фееричный бред, милая!– хохотнул Призрак.– Стать повелителем материи и пространства через простуду! Ха-ха, тогда каждый бы мог им стать. Но все сложнее. Генетические отклонения, предрасположенность, абсолют как первоисточник… Она копается в причинах и следствиях, изучает границы их способностей. И конечно же ищет способ стать бессмертной.
–То есть невозможно простому смертному стать одним из инкантаторов?– переспросила Сантера, внимательно следя за мимикой доппельгангера.
Тот был хорошим лжецом. Гораздо более искусным, чем она сама. Он не поддался.
–Нет. Я уверен.
Танец закончился, и Алкан потянул ее к выходу:
–Идем. Я хочу тебе кое-что показать.
На небе светила полная выпуклая луна, разливая мертвенное сияние на застывший в ожидании мир. На свежем воздухе они столкнулись с недавним ухажером Сантеры, который упорно пытался пройти в паб. Он застыл, открыв рот и уставившись на своего двойника в объятиях надменной черноволосой недотроги.
–Дорогой, я ошибалась! Ты действительно хорош!– восторженно прощебетала ведьма, целуя допеля в лоб.
Мужчина издал скулящий звук, развернулся и побежал прочь.
–Злыдня,– восхитился Алкан, провожая оригинал взглядом.
–Нет, я ведьма. Ведь-ма.
Все ближе слышался шум океанского прибоя. Они вышли к крутому обрыву. Внизу бесновались волны, их брызги долетали до самого неба и разбивались о твердую, как камень, землю.
Сантера сильнее прижалась к второсортному, пытаясь согреться. На губах застыли ледяные соленые капли.
–Красиво, но не настолько, чтобы замерзнуть насмерть.
–Ты тут никогда не была?– Призрак как обычно проигнорировал ее слова. Девушка с мстительным удовольствием представила, будто пинком скидывает его с обрыва, а потому промолчала.– Ну разумеется. Вы, люди, такие любопытные, но стоит оставить что-либо на видном месте, и не заметите! Дай мне руку!
Доппельгангер крепко сжал ее ладонь и потянул к самому краю. Затем, прижав к себе, спрыгнул вниз. Сантера не успела вырваться или хотя бы выругаться, потому что падали они всего секунду.
Прямо в камне были высечены ступени, круто уходящие вниз. Спустившись по ним, они дошли до широкого лаза, который был частью потрясающей красоты архитектурного строения. Пустые залы уходили в глубь скалы.
–Что здесь раньше было? Похоже на храм или дворец,– спросила Сантера, спрыгивая с очередной ступени внутрь.
–Скорее священное место для многих Иных. Название длинное и уж больно глупое – я не запомнил. Но раньше сюда приходили все, кто хотел получить одобрение высших сил. Тут проводили обряды, песнопения всякие. Когда к власти пришел Кнез, многие из них были уничтожены.– Алкан прошелся вдоль длинных скамей, укрытых некогда роскошными тканями.– Только это святилище уцелело. Не смогли подобраться, да и опасно – вдруг пострадают жилые дома. Вскоре о нем забыли, и только проплывающие мимо корабли могли заметить странные узоры и симметричные углубления в скале.
–Из твоих уст это прозвучало печально, но я, к сожалению, абсолютно равнодушна к религиозным памятникам.
–Ты не веришь в бога, Зеленоглазка?– заинтересованно спросил он, дергая изваяние за складку на хитоне.
–Я не верю в многочисленные выдуманные религии. Давать бесчисленное количество имен тому, что нельзя объять, и спорить из-за этого, развязывать войны… Я понимаю, что многим живым существам необходима вера в высшую справедливость и следующую жизнь, которая будет гораздо лучше нынешней. Но не вижу связи с существом, которое волей мимолетной прихоти создало нашу вселенную.
Откинув волосы на спину, Сантера бесцеремонно уселась на постамент в центре и огляделась. Скульптуры неведомых морских существ с шарами и пирамидами в руках. Стержень из неизвестного металла спускался с потолка к самому постаменту, она почти касалась его макушкой. Мелкая вязь узоров на стенах.
–Нравится?– окликнул ее Алкан, уже успевший принять обличье меднокожего юноши с копной длинных пепельных волос. Знакомая внешность. То ли знаменитый актер с дальних островов, то ли муж какой-то благородной дамы.
–Что именно? Святыня или ты?
Сантера игриво сощурилась и чуть прогнулась в спине, позволяя допелю насладиться изгибами ее роскошного тела. Он порывисто двинулся к ней, не отрывая алчных голодных глаз, бликующих в темноте.
–И то, другое.
Голос стал низким и хрипловатым, предвещающим рык дикого зверя.
–Здесь чудесно. И ты чудесен. Я всегда восхищалась способностями доппельгангеров. Они… мм, весьма полезны. Но ведь постоянные перемены не проходят для вас бесследно? Что же, что же… Постой, кажется, я вспомнила! Такая нелепость… Луна. Не так ли?
Услышав насмешку, он остановился, точно споткнувшись.
–Говорят, в полнолуние вы почти теряете контроль над собой, особенно перед потенциальными сексуальными объектами. В такое время вас нельзя провоцировать. И вот что странно – я смотрела досье Бархатного кровососа. Я ведь одна из чистопородных как-никак.
Призрак не реагировал. На смену возбуждению приходила еще не оформившаяся ярость.
–Так вот, все девушки пропадали точно по лунному календарю. Каждая в ночь полнолуния. С чем это может быть связано?– Она прижала палец к нижней губе и озабоченно нахмурилась.– Как думаешь?
–Не знаю, Зеленоглазка. Совпадение?– пугающе спокойно ответили ей.
У него такие странные зубы.
Сантера почему-то задумалась, как люди их не замечают при разговоре. Скорее всего сказывался фактор обаяния, как у фальшивых вампиров из легенд. Глупенькие девушки видели только смазливую оболочку, были ею очарованы и в конце концов попадали в паучьи сети.
Но разве доппельгангеры пьют кровь?
Домыслить ей не дали, как и не дали окончить эту сцену банальным шантажом. Он мог бы рассказать, где находится логово ведьм и продолжить жить дальше, он мог бы все взвесить и понять, мог… но вместо этого стремительно навалился сверху.
Смертоносный частокол клацнул возле самого носа. Девушка попыталась отстраниться, но перевес в силе был не на ее стороне. Простой просчет: зима и полнолуние.
Как банально.
Удар под дых, в живот, ногти бесполезно царапают спину. Он вдавливает ее в постамент, словно желая пробить в нем дыру. Кусает за шею – по телу разливается жгучее тепло с болезненным запахом крови. Одежда сползает клочьями. Сантера огрызается, но слишком вяло. И чего стоит ее хваленая живучесть, если она бесполезна в такой момент.
К зубам неожиданно присоединяется язык. Она чувствовала его на своих ключицах и груди. Боль сплетается с противоестественным удовольствием. Сантера сильнее вдавила пальцы в плоть его спины, отзываясь на эхо чужих эмоций.
Зверь заворочался. Вынырнул из глубин сознания, приник изнутри к лицу, проник в кровь. Разум неумолимо угасал.
Мокрые губы накрыли ее рот. В чем это он… Ее собственная?.. Горячая жидкость дарит знакомый соленый привкус. Нет сил противиться мерзкому акту. Слишком холодно.
Безболезненно она стала зверем. Лишенным собственного сознания, подвластным инстинктам, в котором сейчас жило… любопытство?
Что будет дальше? Кто победит, кто будет побежден? Давай посмотрим?
Сантера сбросила бесполезные лохмотья одежды и сама впилась Призраку в горло. Укусы перетекали в бесчисленные поцелуи. Пальцы дразнили, ласкали, мучили… Пик наслаждения, больше похожий на агонию. Двое, слившиеся воедино в порочной страсти под укоризненными взорами статуй.
Крик, стон из самых недр души. Не один – два обреченных зверя. При встрече, не имея возможности растерзать друг друга, случается любовная игра. До рваных ран и клочков шерсти – дикая, неконтролируемая. Естественная, как дыхание.
Вой. Низкий, хриплый, полный умиротворения. Случилось.
Тени на стене, раньше похожие на сражающихся чудищ, разгладились. В святилище наступила тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием двух разгоряченных тел.
Бухта Салли была прекрасна в лучах лунного света.