Когда я проснулся, Валентина все еще спала. Как обычно, ее лицо было повернуто в мою сторону, такое великолепное во сне и без намека на макияж. Она заслуживала большего, чем я ей давал. Это была правда, которую я знал без тени сомнения. Я положил коробочку с ожерельем и написанной от руки запиской рядом с ней и ушёл.
У меня впереди был очень напряженный день. Мой Младший Босс из Детройта находился в городе, и мы хотели обсудить его проблемы с Братвой.
Позже в тот же день я отправился проверить Валентину в казино. Лео и Раффаэле все еще нуждались в четких инструкциях от меня. Их нежелание работать под началом девушки было совершенно очевидно. Мой телефон зазвонил, когда я ехал всего в квартале от них.
— Энцо, что случилось?
— Возникла проблема, Босс. Валентина только что вышла из казино, никому не сказав, и сейчас на встрече с неизвестным мужчиной.
Ярость, за которой последовала поразительная ревность, захлестнула меня. Валентина была наедине с незнакомым мужчиной?
— Буду через минуту. Дождись меня.
Энцо уже стоял на парковке, когда я подъехал. Я не стал терять времени и последовал за ним на склад рядом с нашим казино. Выглянув из-за угла, я увидел Валентину, разговаривающую с посторонним человеком. Он определенно не был одним из моих людей. Он был чуть выше моей жены и имел рыжеватые волосы. Мои глаза сузились, когда я попытался подавить свою ревнивую ярость. Это всепоглощающее чувство собственничества было для меня в новинку. Мы с Энцо подошли поближе, стараясь держаться рядом к зданию.
Мужчина взял Валентину за руку.
— Валентина…
Подавив желание пристрелить этого человека на месте, я сказал:
— Руки прочь.
Валентина резко обернулась с испуганным криком, широко раскрыв глаза. Мужчина сделал то же самое, но затем попытался убежать. Энцо схватил его за плечи и притянул к себе.
Я подошел к Валентине и схватил ее за руку. Стоило огромных усилий не выплеснуть на нее свой гнев. Я предоставил ей достаточно свободы, больше, чем большинство членов мафии своим женам, и она, казалось, злоупотребляла моим доверием к ней.
Я жестом приказал Энцо отвести мужчину на склад, подальше от любопытных глаз, и последовал за Валентиной.
— Значит, вот чем ты занимаешься, когда меня нет рядом? Встречаешься с другими мужиками? — спросил я убийственным голосом.
Валентина удивленно посмотрела на меня.
— Нет! Это не то, что ты думаешь. Я могу все объяснить.
— Он дважды ходил рядом со зданием, Босс, — сказал Энцо и хмыкнул, когда мужчина ударил его коленом в пах.
— Объясняй, — прорычал я, сжимая руку Валентины еще сильнее, хотя она поморщилась.
— Это Фрэнк.
Я ослабил свою хватку на Валентине. В ее глазах мелькнула боль.
— Любовник Антонио.
Энцо посмотрел в мою сторону. Иногда у него были встречи с Антонио.
В тишине раздался выстрел, и Энцо вздрогнул от звука. Еще одна пуля ударила в стену над нами.
Я потянул Валентину за собой на землю, прикрывая ее своим телом, мой пистолет был направлен в сторону нападавших. Фрэнк высвободился и убежал. Я прицелился в него и нажал на курок одновременно с тем, как Валентина оттолкнула мою руку. Пуля не попала в цель.
— Валентина! — прорычал я. Фрэнк исчез из виду прежде, чем я снова успел выстрелить. — Что, черт возьми, это было?
Валентина покачала головой, ее кожа побледнела.
— Я не знаю! Я думала, что он один. Фрэнк даже не знаком ни с кем, кто умеет стрелять из пистолета.
— Ты должна была дать мне выстрелить в него. Не смей больше когда-либо вмешиваться.
— Он невиновен. Он не заслуживает смерти.
— Бред сивой кобылы. Этот парень устроил ловушку, и ты, черт возьми, в нее попала, — пробормотал Энцо.
Я молча кивнул. Это не простое совпадение. Моя жена попалась прямо в эту ебаную ловушку.
Валентина посмотрела на меня.
— Что ты имеешь в виду?
Она умудрялась казаться изощренной и хорошо знакомой с нашими обычаями, но в конечном счете Валентина мало знала об истинной опасности мафиозной жизни.
— Разве ты не задавалась вопросом, зачем он хочет с тобой встретиться? Возможно, к нему обратились Русские и он согласился им помочь. Они хотели тебя убить тебя.
— Фрэнк бы не сделал такого.
Такая доверчивая и наивная! Я не хочу потерять Валентину. Не могу.
После того как прибыло подкрепление и отвезло Энцо к нашему врачу, я повёз Валентину домой.
— Мне очень жаль, — прошептала она по дороге к нашему особняку.
Я ничего не ответил, поглощённый таким количеством противоречивых эмоций, что было трудно держать себя в руках. Злость на Валентину за то, что она не подчинилась моему приказу, беспокойство из-за потери ее и необходимость доказать самому себе, что эта девушка моя. То, что я почувствовал, увидев Валентину с Фрэнком, было больше, чем просто собственничество, а затем острый ужас, который я ощутил, когда пуля прошла мимо головы Валентины на несколько сантиметров…
Я не хотел размышлять о своих эмоциях, не об этих эмоциях, и сосредоточился на своем гневе за жену.
Приехав домой я направился прямиком в нашу спальню, желая избавиться от своей ярости.
— Мне правда очень жаль, — сказала Валентина, когда мы вошли в комнату, но я не собирался так легко ее отпускать.
Я толкнул Валентину к двери спальни, прижавшись грудью к ее спине, в кои-то веки применив свою физическую силу против жены, заставив ее застыть в неподвижности. Мой член уже становился твердым, чувствуя сексуальное тело Валентины напротив моего.
— Почему ты упрямо продолжаешь не слушаться меня, Валентина? — прорычал я.
Я задрал ее юбку и уперся своей эрекцией в ее задницу, показывая, что она сделала со мной. Она судорожно вздохнула, и по ее коже побежали мурашки.
— Я не знаю, — призналась она дрожащим голосом.
Мой гнев был ошеломляющим, только превзойденным яростным голодом, поглощающим все мое существо.
— Это неправильный ответ.
Прикоснувшись к ее киске, я обнаружил Валентину мокрой, и вошел в нее двумя пальцами, убедившись, что она готова к злому сексу, которого я жаждал. И черт возьми, она была готова. Она была возбуждена нашей ссорой, которая злила и возбуждала меня одновременно. Вызов противоречивых эмоций — специальность Валентины.
Я начал трахать ее прямо у двери, не сдерживаясь. Мой гнев вырвался наружу, когда я грубо взял ее, доминируя над ней, не давая выбора, кроме как уступить моим требованиям, и она подчинилась. Ее стоны вышли из-под контроля, киска скользила вокруг моего члена, и когда она с криком кончила и откинула голову назад, я не смог удержаться, чтобы не поцеловать ее жестко, требуя этот прекрасный рот, как я требовал ее киску. Я продолжал вливаться в нее, переполненный горячим, обжигающим наслаждением, с которым никогда раньше не сталкивался, и когда я кончил в нее, то прижался поцелуем к ее шее, и уже не был уверен, что чувствую.
Часть 6
Мой гнев был безопасным вариантом, поэтому я сосредоточился на нем и полностью игнорировал Валентину в последующие недели. Это было суровое наказание для нас обоих. Лежа рядом с ней ночью, с ее соблазнительным запахом в моем носу, с жаром ее великолепного тела рядом со мной, не трахать ее было пыткой.
Валентина предоставила мне пространство, и на этот раз я пожалел, что она не противостояла этому, хотел, чтобы она попыталась соблазнить меня, как делала это в самом начале, просто чтобы я мог сдаться.
Спустя две недели я проиграл свою битву с самим собой. Мы с Валентиной только выключили свет и легли рядом в постель, когда пульсирующее желание в моем члене стало слишком сильным. Я приподнялся на локте.
— Никаких слов, — прорычал я.
Валентина затаила дыхание, когда я спустился вниз по ее телу, снял трусики и лизнул ее вход. Она выгнулась у моего рта со сдавленным стоном. Я трахал ее своим языком, так страстно желая ее киску, что мой член дернулся на матрасе. Она кончила через несколько минут. Я не торопился, с нетерпением ожидая продолжения. Я встал и спустил пижамные штаны.
— Встань на колени, Валентина.
Я услышал шорох, потом она появилась передо мной и встала на колени. В темноте комнаты я мог разобрать только силуэт. Схватив ее за шею, я направил ее к своему ожидающему члену. Я не позволил ей взять меня, как обычно, не в настроении для нежного подхода сегодня ночью. Вместо этого начал трахать ее рот, позволяя своему гневу подпитывать мои движения. Она задохнулась, когда я ударил ее сзади по горлу, но не отстранилась. Ее редкие стоны вокруг моего члена и то, как она беспокойно двигалась, говорили мне, что ей это очень нравится.
— Не прикасайся к себе. Я единственный, кто заставит тебя кончить, — прорычал я.
Она вздрогнула, и я понял, что сейчас она истекает своими соками. Блядь. Эта мысль опрокинула меня через край, и я выстрелил своей спермой ей в горло, удерживая ее на месте крепкой хваткой на ее шее. Я притянул ее к себе и прошептал ей на ухо:
— Я все еще злюсь на тебя. Вот почему ты ляжешь спать, не достигнув второго оргазма.
Она издала тихий звук протеста.
— Ни слова больше, Валентина.
— Данте…
— Нет, — я зарычал.
Я натянул штаны и вернулся в постель. Валентина последовала за мной и растянулась рядом, наблюдая за мной в темноте. Она потерла ноги друг о друга, явно ища облегчения, и это сводило меня с ума, зная, насколько она промокла.
Не говоря ни слова, я раздвинул ее ноги и погрузил в нее два пальца. Валентина сжалась вокруг меня и со стоном выгнулась. Продолжая держать свои пальцы внутри нее, укусил мочку ее уха.
— Я слишком снисходителен к тебе.
Я вытащил свои пальцы из нее, испытывая почти непреодолимое искушение засунуть их в рот, чтобы снова попробовать Валентину.
— Я могу попробовать себя на вкус?
Мой член дернулся. Эта девушка была намного больше, чем я ожидал, намного больше, чем я мог сопротивляться.