ка. Порвал на кусочки. Я всё ещё слышу крики. — Ниам видела много ужасов в своих видениях, но не знала, болело ли её сердце так сильно, как за Кийо в тот миг. Он так много потерял. И пережил ужасную жестокость. — Только я проснулся через день или два после лихорадки, какой у меня ещё никогда не было. Я не мог понять, что видел, когда проснулся. И что чувствовал. Я выбежал из домика и понял, что был зверем. В лесу я как-то смог стать человеком. Я был в ужасе.
— Я могу лишь представить.
Кийо недовольно взглянул на неё.
— Какое-то время я, на самом деле, думал, что сходил с ума.
— Что произошло дальше?
— Я вернулся в домик, и меня чуть не стошнило от вида. Ясахиро был мёртв. Все были мертвы. Боясь, что обвинят меня, я ушёл. Бросил Ичику, оставил всё для поиска ответов. Я услышал позже слухи о волчьей стае у гор возле Киото, жил какое-то время с ними. Они научили меня менять облик по своей воле, терпеть полнолуние. Когда я почувствовал себя достаточно сильным эмоционально, чтобы вернуться в Токио, выследил Курая и убил за Ясахиро, Сору и всех в том домике. Я убил его за то, что он сделал меня тем, что я презирал. Я убил его за Ичику, которая потеряла любовь жизни и не знала, почему. Может, она даже винила меня. Я не знаю. Я покинул Японию в поисках лекарства. Примерно через семь лет я понял, что лекарства, кроме смерти, не было. А у меня были незаконченные дела.
— Ты вернулся в Осаку для мести, — прошептала Ниам.
Он медленно кивнул.
— Я мог ненавидеть себя, но стал сильным. Я охотился на тех мужчин, как на зверей. Страх охватил Осаку, росли тревоги, что дикий зверь нападает на людей. Мне оставалось убить двоих, когда меня нашла бабушка одного из убитых. И она владела магией. Она была мико. Жрица. Их знали по одержимости духами и такусен — они служили как медиумы для общения с духами. Но они были больше, чем люди знали.
— Они были ведьмами.
— Самыми талантливыми ведьмами. У них были психические силы. Как у фейри.
— Что случилось с той ведьмой?
— Она была мстительной тварью, — он оскалился. — Ей было плевать, что внук участвовал в жестоком изнасиловании бандой. Ей важна была месть. Она знала, кто я, и умела ощущать многое о людях. Она ощутила моё презрение к себе и решила поймать меня проклятием оборотня навсегда.
— Она сделала тебя бессмертным, — голова Ниам кружилась. — Но как такое возможно?
— Не знаю. — Он покачал головой. — Я сначала ей не поверил, убил двух последних мудаков, убежал и попытался убить себя. Много раз. — Он взглянул на Ниам. — Я даже попытался вырвать себе сердце. — Ниам охнула. Он ухмыльнулся. — Как видишь, не сработало. И, чудо, но, хоть я думал о вечности, как о пытке, понял, что только принятие того, что делает меня иным, могло позволить жить свободно.
— Ты потрясающий.
Кийо посмотрел на неё внимательно.
— Я только что рассказал о том, как убивал, и это твоя реакция?
— Ты говорил в самолёте, что месть не дала тебе желаемого. Но, может, она что-то и дала. Мудрость. Способность передать рассказ мне, сделать так, чтобы я ощущала себя не одинокой после кошмаров, которые натворила, когда должна была оставаться хорошей.
Хоть он сосредоточился на дороге, которая, как запоздало поняла Ниам, уже тянулась за городом, Кийо заговорил с ней так, чтобы она услышала его:
— У японцев есть поговорка: Вабисаби. Это взгляд на жизнь. Принятие факта, что жизнь не идеальна, и потому что ценить красоту неидеальных вещей. Во всех нас есть свет и тьма, Ниам. Порой жизнь заставляет нас впускать больше тьмы, чем нам удобно. Но пока мы помним, что есть свет, и он прогонит тени, мы будем в порядке. — Он многозначительно взглянул на неё. — Тьма — это наши неидеальные натуры, но без этого мы не поняли красоту света. Как красиво он танцует с тенями. Я знаю, что ты будешь в порядке. Астра не утащит тебя во тьму, Ниам. Я ей не позволю. Что важнее, ты ей не позволишь.
Эмоции подавляли, и Ниам смотрела на профиль Кийо.
Она и не знала, что так нуждалась в вере в неё.
И хоть это чудесно и волнительно… Ниам боялась нуждаться в чем-то от Кийо.
ГЛАВА 21
Домик был не таким, как Ниам представляла — скорее хижина на сваях. Там был только один этаж, к которому нужно было подниматься по лестнице снаружи. Домик был с треугольной крышей и крыльцом с видом на туманный пруд, у которого она стояла. Холод не беспокоил Ниам, но она ощутила, как от высоты понизилась температура. Природа была тёмной, коричневой с оттенками ржавчины, но пятна зелёного намекали о смене времён года. Ледяные участки снега виднелись тут и там на земле в лесу, снег выпал пару дней назад и всё ещё не весь растаял. Воздух ощущался свежее и чище в горах, вдали от загрязнений города.
— Как думаешь, пойдёт снег, пока мы тут? — спросила она, пока Кийо бродил вокруг дома, проверяя окрестности.
— Возможно, — он говорил отвлечённо.
Внутри дома оказалось мало мебели, культуры смешались с татами и дверями-шоджи, а так же старыми кожаными диванами по бокам от потрёпанного кофейного столика. Тут был даже камин с брёвнами посередине комнаты, дымоход тянулся к потолку. Одна дверца-шоджи была отодвинута, и было видно ванную, другая вела в спальню.
— Одна спальня? — спросила она.
— Я буду ночью в облике волка, пока ты спишь. — Он бросил сумку на единственную поверхность на маленькой кухне. — Ты можешь спать на кровати ночью, а я буду спать там днём, если не против?
Разочарование покалывало Ниам. Она не думала, что они не будут проводить время вместе. Хотя это ожидаемо. Это не отпуск. Но она всё ещё приходила в себя от его истории. Хоть она (и он) сопротивлялась, ощущала себя ближе, и не хотела отдаляться от него.
Губы Кийо дрогнули, словно он ощутил её разочарование.
— Ты можешь наколдовать пару книг, чтобы развлечься, да?
Ей хотелось по-детски показать ему язык, но задумчиво посмотрела на него.
— Или…
Он насторожился.
— Или?
— Ты мог бы взять меня побегать с тобой?
Кийо удивлённо вскинул голову.
— Побегать со мной? Пока я в волчьем обличье?
Она кивнула, ощущая себя при этом как взволнованный ребёнок.
— Когда ты описывал, как это, звучало чудесно. Я хочу прочувствовать.
— Ты — не волк.
— Отличное замечание, Шерлок. — От его хмурого взгляда Ниам вернулась к упрашиванию. — Прошу. Ты знаешь, что я очень быстрая. Я успею за тобой.
Кийо не мог подобрать слова.
— Я просто никогда… не встречал не волка, который хотел побегать.
— Это безопасно, да? Ты же не теряешь ощущение себя, когда ты волк?
— Нет, я помню себя.
Ниам засмеялась, но изобразила кашель, хоть Кийо выгнул бровь, показывая, что она никого не обманула. Она робко улыбнулась и продолжила:
— Тогда это не станет проблемой. — Но ей кое-что пришло в голову. — О, или это личный момент, и моя просьба — ужасно грубая и идёт против этикета оборотней?
Он усмехнулся. Ох, она обожала его улыбку.
— Это не личное и не грубо. Ты можешь побегать со мной. Но я там столько, сколько луна на небе.
— Я выносливая.
Что-то похожее на сексуальный интерес мелькнуло в его глазах, и он быстро отвёл взгляд.
— Я бы поел. Ты проголодалась? — Он стал распаковывать еду из сумки.
Ниам сдержанно кивнула, ощущая себя раздражённо и возбуждённо в равной степени.
— Готова?
Ниам повернулась, оставаясь на месте. Она сидела на деревянной скамье снаружи, смотрела на закат солнца, как свет проникал сквозь деревья и плясал на мутном пруду внизу. Они словно очутились на краю мира.
Здесь чудесно.
Её глаза расширились при виде полуголого Кийо в дверях между крыльцом и гостиной. Её взгляд, будто обладая своей волей, опустился по его подтянутым мышцам груди и плотным мышцам живота. Шрам на животе, оставленный явно серебром, вызвал любопытство. Она хотела спросить о нём, но подумала, что он раскрыл достаточно о себе для одного дня.
— Ну? Нужно идти. Солнце почти село.
— Прости. — Она покраснела от его чуть нетерпеливого тона. — Просто не ожидала, что ты выйдешь только в спортивных штанах, выглядя как японский Адонис.
Кийо покачал головой от её бреда, но она заметила тень улыбки, пока он шёл в дом. Она прошла внутрь, и он бросил через плечо:
— Чем меньше на мне одежды, тем меньше снимать перед превращением.
В этом был смысл. Ниам сглотнула, глядя на его сильную спину и идеальную мускулистую попу, подчёркнутую черными спортивными штанами. Ей вдруг стало очень жарко.
— Вижу, ты одета для бега. — Он взглянул на неё, открывая дверь и указывая идти вперёд.
Ниам взглянула на кроссовки, штаны для йоги и спортивный лифчик, которые она призвала магией. Может, она всё восприняла буквально. Она заметила, что Кийо не реагировал на её обнажённый живот так, как она на его почти наготу. Гордость оказалась задета, и Ниам пожала плечами, намеренно задевая грудью его грудь, пока протискивалась мимо.
— Я хотела бежать голой, но не быть при этом полностью голой. — Она оба раза подчеркнула слово «голая». Затем услышала гул в его груди и улыбнулась, шагая по крыльцу, покачивая бёдрами. Ниам ощущала, как его взгляд обжигал попку.
Хорошо.
Не честно, что только она кипела от возбуждения.
Свет на крыльце лился на ступеньки. Ниам подошла и заметила то, что упустила в свете дня. Она опустилась на вершину лестничного пролёта, смотря на существо, вырезанное на столбиках перил. Оно было похоже на человека, но с панцирем на спине и вмятиной, похожей на миску, на голове.
— Что это такое?
Дым и жар её спутника-оборотня окутали, он опустился на корточки рядом с ней.
— Это, — от его низкого голоса жар покалывал в неприличных местах, — пара капп. Они, по легендам, живут в воде и рядом с реками и прудами.
Она повернула голову, чтобы поймать его взгляд, его рот оказался мучительно близко.
У него были восхитительные губы с сильно выраженным изгибом.