Мужчины после успешно проведенной вазэктомии эякулируют сперму, но не сперматозоиды. У Гауга и Отиса не было ДНК Билла, чтобы доказать, что сперма принадлежала ему, но лабораторные тесты показали, что сперма была без сперматозоидов.
Эта находка побудила Отиса и Гауга с одобрения Ландвера немедленно потребовать, чтобы лаборатория проверила образцы спермы, оставленные BTK на местах преступлений Отеро и Фокса. Затем эти ДНК-профили можно было сравнить с ДНК, найденной под ногтем Вики.
Им все еще нужно было взять у Билла мазок изо рта.
Три года назад он отказался сотрудничать.
Теперь Отис обсуждал варианты с заместителем окружного прокурора Кевином О’Коннором. Они решили, что могут воспользоваться судебным постановлением, чтобы заставить Билла сдать анализ ДНК.
Отис написал заявление о вызове в суд. С момента подписания судьей оно будет действовать всего семьдесят два часа, прежде чем станет недействительным. Отис показал повестку О’Коннору, который подтвердил, что она составлена правильно. Но потом Отис сунул запрос в ящик стола, так и не отправив на подпись. Он сохранит ее на будущее, как козырь в рукаве. Пока что у него не хватило бы духу принуждать Билла к чему бы то ни было. Отис читал протоколы допросов 1986 года и знал, как жестоко полицейские обошлись с Биллом. Он считал, что парень достаточно натерпелся от копов.
Он мог бы воспользоваться повесткой, возникни в этом необходимость, но хотел уговорить Билла сдать мазок добровольно.
Битти посылал Венцлю все новые сообщения о своей книге о BTK, и Венцль все время откладывал ответ Битти. Но однажды Венцль обратился к Лавиане: «Ты уверен, что не хочешь?»
Лавиана сказал, что ему это неинтересно.
А вот Билл Хиршман из Флориды спустя почти десять лет после ухода из The Eagle все еще был одержим BTK. Несколько недель спустя Хиршман написал Лавиане короткое электронное письмо.
Всего шесть слов.
Глава 35Статья в честь годовщины
12 января – 19 марта 2004 года
– Знаешь, что будет в этот четверг? – написал Хиршман.
Лавиана на секунду задумался:
– Сегодня понедельник, значит… В четверг будет 15 января.
Почему Хиршмана так волнует 15 января?
Он написал в ответ:
– Будут вспоминать Отеро.
Хиршман спросил еще через два дня:
– Так ты планируешь написать по такому случаю статью?
– Сейчас этим займусь, – ответным письмом сообщил Лавиана.
Но он не хотел писать об этом.
Хиршман любил писать юбилейные статьи, в отличие от Лавианы, который считал их неинформативными.
Лавиана поделился идеей с Тимом Роджерсом, помощником главного редактора The Eagle по местным новостям. Лавиане пришлось сначала объяснять, кто такой BTK – Роджерс пришел в редакцию только три года назад.
– Не особо люблю такие юбилейные статьи, – сказал Роджерс.
– Я тоже, – сообщил Лавиана.
– Давай посмотрим, может, за это время выяснилось что-нибудь новое. Если так, нам будет о чем писать.
Лавиана направился к выходу, мимо рабочего стола Венцля. Не получится статьи, подумал он. И тут остановился.
– Рой, – обратился он, – как звали того парня, что изучает BTK?
– Битти, – ответил Венцль. – Адвокат.
– У тебя есть его номер?
Статья Лавианы вышла 17 января.
Эти правила накрепко усвоили тысячи женщин Уичито в 1970-х годах.
Первым делом по прибытии домой проверь телефонную линию.
Если связи нет, немедленно уходи.
– Я думаю, люди в наше время не могут представить, какое напряжение царило в те дни в Уичито, – утверждает адвокат Роберт Битти…
Битти сказал, что он хочет, чтобы его книга стала вехой в истории Уичито и побудила кого-нибудь выступить с информацией, которая поможет раскрыть это дело.
– Я уверен, что с нами свяжутся и психи, и люди, которые, несмотря на благие намерения, мало что могут сделать, – рассказал он. – Но я не думаю, что с нами свяжется сам BTK.
На самом деле BTK расценил статью в The Eagle и комментарии Битти как коллективное личное оскорбление. Он с трудом верил тому, что читал:
Пусть убийства прочно запечатлелись в сознании современников, Битти заявил, что многие жители Уичито, вероятно, никогда не слышали о BTK.
Он сказал, что упомянул дело BTK во время урока в прошлом году и был удивлен такой реакцией.
– Я не видел никакого отклика со стороны студентов, – сказал он. – Никто из них не слышал об этом… Я надеюсь, что кто-нибудь прочтет книгу и предоставит нам какие-нибудь улики: водительские права, часы, ключи от машины.
Со времени последнего убийства BTK прошло тринадцать лет. За это время Рейдер сбил с толку экспертов, устоял перед искушением выставить себя напоказ и оставался в тени и безопасности. Убийство уже десять раз сходило ему с рук. Но он нашел эту историю возмутительной и не мог оставить ее без ответа.
Неужели его не помнят? Неужели больше не чувствуют страха? Он им покажет.
Он направился к своим трофеям. Он вытащил три фотографии Вики Вегерле, сделанные семнадцать лет назад, и ее водительские права.
Адвокат хотел получить водительские права?
Тогда он их получит.
Лейтенанту Кену Ландверу было сорок девять лет, и он снова пришел в себя после стресса, вызванного делом братьев Карр.
Он был полицейским уже двадцать пять лет; он руководил отделом по расследованию убийств почти двенадцать лет, в разы дольше, чем его предшественник, за три года выгоревший на этой должности. Раз в неделю он читал лекцию о серийных убийцах в Университете штата Уичито.
У него были печальные карие глаза, но он легко смеялся, когда не расхаживал по месту убийства. Он поседел, но не запустил себя – многие женщины считали его морщинистое лицо красивым. Его лицо и руки были такими загорелыми, что некоторые предположили, что у него ливанские или латиноамериканские предки, но загорал он во время игры в гольф. Все остальное тело было ослепительно-белым.
Он по-прежнему отлично одевался: очки в серебристой проволочной оправе, темно-коричневые или угольно-серые костюмы, белые, собственноручно выглаженные рубашки и парадные туфли. Золотые часы с эластичным ремешком, крошечный серебристый сотовый телефон на левом бедре, полицейский значок на правом.
Он выкуривал по пачке сигарет в день, но сын уговаривал его бросить.
Благодаря Синди и Джеймсу он был доволен и счастлив.
Но все вот-вот должно было измениться.
19 марта 2004 года, в пятницу, в новостную редакцию The Eagle пришло письмо в обычном белом конверте – одно из примерно семисот, доставляемых в газету каждый день.
Каким-то чудом его не выбросили в мусорное ведро. Люди из отдела новостей выбрасывают непонятные послания, а отправитель этого письма сделал его содержание максимально непонятным.
Первым человеком в редакции, прочитавшим его, стала Гленда Эллиот, помощник редактора. Вскрыв конверт и вытряхнув из него листок бумаги, она увидела зернистую фотокопию трех фотографий женщины, лежащей на полу. И водительские права. Вверху был какой-то странный трафарет: GBSOAP7-TNLTRDEITBSFAV14.
Все это было похоже на проделку очередного психопата.
Затем, в правом нижнем углу, она заметила слабый, похожий на граффити символ – горизонтально написанную букву В, похожую на грудь, букву Т и К, изображенные вместе, как туловище человечка со связанными за спиной руками и широко раздвинутыми ногами.
Эллиот почувствовала, как у нее побежали мурашки. Будучи полицейским репортером, она освещала убийства Отеро. Четыре года спустя, когда шеф Ламуньон и заместитель шефа Корнуэлл пытались выяснить, что делать с BTK, Корнуэлл однажды провел ее в офис и показал ей часть документов по BTK. Она видела символ с буквой В, выполненный в виде груди. Этот был не идентичен, но очень похож.
Она положила письмо и конверт на стол Тима Роджерса, редактора местных новостей. Она никому ничего не сказала о том, от кого оно, была уверена, что они поймут.
Но ничего не произошло. За двадцать шесть лет Эллиот осталась единственным в редакции человеком, который помнил, как выглядела подпись BTK.
– Херст, – позвал Роджерс, когда Лавиана вошел в редакцию. – Пойдем, надо кое-что проверить. Роджерс протянул ему листок и конверт.
Лавиана был озадачен. Он подошел к Венцлю.
– Что думаешь об этом?
Венцль посмотрел и пожал плечами:
– Не знаю.
– Это странно, – сказал Лавиана. – Похоже на фотографии с места преступления.
– Зачем кому-то посылать нам это?
– Сам не могу понять.
Лавиана готовил две статьи и поэтому спешил. Письмо озадачило его, но он не изучил его как следует и не заметил ни подписи, ни имени «Вики Вегерле» в водительских правах. На часах было почти десять утра – время для пресс-конференции с полцией. Лавиана решил взять письмо с собой.
Ему и в голову не пришло, что сообщение было от BTK. Но он вспомнил, как Кен Стивенс почти двадцать лет назад сокрушался о том, что The Eagle упустил возможность сделать для себя копии двух первых посланий BТК.
Поэтому он сразу же снял копии.
Ежедневные брифинги вела Джанет Джонсон, гражданский представитель полиции. Сегодня утром было что рассказать: офицеры застрелили человека, который прошлой ночью замахнулся на них ножом. Его родственники сообщили Тиму Поттеру из The Eagle, что этот человек был психически болен и, вероятно, не понял приказа офицеров бросить нож.
Лавиана сделал записи, которые позже передаст Поттеру, и стал ждать. После того как другие репортеры ушли, он направился к Джонсон и случайно оказавшемуся на брифинге офицеру полиции, капитану Дарреллу Хейнсу.
Лавиана протянул им письмо.
Хейнс любил полицейские аббревиатуры. Чокнутых, например, называл ССКС: «Совсем с катушек слетел».
Хейнс посмотрел на бумагу и подумал, что это CСКС. Джонсон согласилась. Копам постоянно приходят письма от всяких психов.