Затем она сравнила ДНК мазка с образцом ДНК, взятым с одного из мест преступлений BTK.
На той неделе Паула Рейдер замечала незнакомых ей мужчин, сидящих в машине, припаркованной дальше по улице.
Длинноволосые мужчины часами изучали прохожих.
Она еще подумала, что это могут быть копы под прикрытием. Может, следят за каким-нибудь наркодилером. Она ничего не сказала Деннису – было бы о чем беспокоиться. Деннис и так в последнее время был занят, работая допоздна.
Детективы из Уичито иногда работали по семь дней в неделю, иногда не спали по ночам, но у них были дома и семьи, куда они могли пойти, если хотели. Рэй Лундин и Ларри Томас, два агента КБР, нанятые Ландвером, работали так же усердно и последние десять месяцев жили в мотелях, вдали от дома и семьи.
Лундин, вернувшись в Уичито 24 февраля, сразу перехватил несколько французских тостов с начинкой и отправился на прогулку, чтобы сжечь калории. На своем сотовом он увидел, что Шулер только что звонила ему из лаборатории КБР. Он позвонил в ответ.
«Вот оно, – подумал он. – Что же намечается?»
Когда они закончили разговор, Лундин поблагодарил ее и набрал номер Ландвера.
Ландвер был дома и помогал Джеймсу делать уроки.
Он все еще был одет в костюм и галстук и при необходимости в любую минуту мог сорваться обратно в штаб-квартиру. Когда зазвонил его сотовый телефон и на экране появилось имя Лундина, Ландвер вошел в гараж и закрыл дверь. Он ждал этого звонка уже несколько часов.
– Это Ландвер, – сказал он.
Лундин, желая быть таким же дотошным, как Шулер, начал пересказывать все ее объяснения, шаг за шагом, со всем техническим жаргоном. Ландвер расхаживал по комнате и прислушивался. Наконец Лундин сказал ему: «Два аллеля не вошли». Он знал, что в ДНК-тесте, который проводила Шулер, было тринадцать генетических маркеров-аллелей у мужчин и двенадцать у женщин. Им нужно было, чтобы в ДНК BTK и Керри Рейдер совпали все двенадцать.
– Значит, это не он, – сказал Ландвер. Он был глубоко разочарован.
Лундин удивленно замолчал.
– Нет, это он, – сказал Лундин.
Дело было не в том, что эти два аллеля не совпадали, а в том, что старый образец ткани не давал достаточно материала для тестирования в двух оставшихся областях. Фрагмент содержал десять аллелей, соответствие между которыми и было установлено.
Наступило короткое молчание. Ландвер перевел дух.
– Сучий потрох, мы его поймали, – сказал Ландвер. – Тащи свою задницу обратно. И кстати, Рэй, я собираюсь угостить тебя большим бифштексом.
Он закрыл телефон, вернулся в дом и сказал Синди, что возвращается на работу.
Синди наблюдала за его лицом. Он улыбнулся. Отвел ее в сторонку, чтобы не услышал Джеймс.
– Все кончено, милая, – сказал он.
Он еще немного задержался, чтобы уложить сына в постель.
У себя дома окружной прокурор Нола Фулстон уставилась на фотографию на экране компьютера и расхохоталась. Деннис Рейдер улыбался ей с фотографии и выглядел довольным собой. Один из членов оперативной группы прислал ей письмо по электронной почте.
– Ты даже не представляешь, что тебя ждет, – сказала Фулстон фотографии. Ее сын, пятнадцатилетний Эндрю Фулстон, услышал, как она снова начала громко смеяться. «Что случилось, мама? – спросил он. – Ты что, под кайфом?»
– Нет, – ответила она. Она не могла сказать ему, что происходит. Поэтому просто улыбалась.
В командном центре детективы аплодировали, хлопали в ладоши, обнимали друг друга. Но Рельфу вдруг захотелось побыть одному. У Ландвера был кабинет в закутке, и сейчас он был пуст. Рельф вошел и закрыл за собой дверь.
За шестнадцать лет работы в отделе убийств он убедился, что бог всегда рядом и всегда милостив.
Люди так много страдали, но с BTK теперь было покончено.
Рельф опустился на колени. По его лицу потекли слезы, а нижняя губа задрожала.
– Благодарю, – сказал он.
Глава 45Погоня за преследователем
24 февраля 2005 года
24 февраля полицейские работали до глубокой ночи. Гауг напечатал девять ордеров на обыск и попросил О’Коннора и Паркера перепроверить их. Им нужен был судья, чтобы подписать ордера, но прокуроры полагали, что репортеры новостных каналов и газет могут следить за судьями уголовного суда округа Седжвик, наблюдая за теми, кто к ним обращается. Паркер позвонил судье Грегори Уоллеру и попросил его пройти по улице к штабу оперативной группы.
Джанет Джонсон подбирала слова, которыми намеревалась объявить миру об аресте. Отсутствие утечек удивляло ее.
Мортону, аналитику из ФБР, по телефону велели как можно быстрее лететь из Куантико в Уичито. Шеф Уильямс решил, что лучший способ заставить BTK расколоться после ареста – назначить вести допрос Ландвера и Мортона.
Дэн Харти и другие офицеры с июля брали мазки у людей для оперативной группы. Это была однообразная работа, и Харти устал от нее. Он был поражен тем, что Ландвер теперь сказал ему: «Мне нужно, чтобы завтра ты пришел в форме; вы со Скоттом Муном будете в команде по аресту». Ландвер сказал, что хочет, чтобы пара офицеров в форме начала арест, остановив машину Рейдера, который должен думать, что это рядовая техническая проверка. Ландвер хотел, чтобы этим занялись Харти и Мун, потому что они оба к тому моменту участвовали в аресте сотни преступников, многие из которых были вооружены и жестоки, и могли преследовать их пешком. Ландвер был уверен, что его детективы справятся с Рейдером, но хотел, чтобы Харти и Мун тоже были там.
В штаб-квартире в спешном порядке было организовано собрание для окончательного согласования планов. Ландвер, капитан Джон Шпеер и заместитель начальника полиции Роберт Ли обнаружили, что двери заперты; пришлось ждать, пока кто-нибудь их впустит. Следующие несколько минут Шпеер запомнит на всю оставшуюся жизнь. Они стояли в тишине гаража, глядя на огни города. Только они – и еще горстка полицейских – обладали информацией, которую город ждал вот уже тридцать один год; BTK скоро окажется за решеткой. Ландвер улыбался. Он и другие копы никогда не проявляли излишнюю эмоциональность, разве что в форме мрачного, свойственного их профессии веселья, но многие сегодня вечером будут на радостях обнимать друг друга. Ландвер вытащил сигарету и закурил.
– Знаешь, Кенни, – сказал Ли, – если это правда он, я выкурю сигарету вместе с тобой. – Ли уже несколько лет как завязал.
Ландвер вытащил из пачки сигарету и протянул ее Ли, другую он отдал Шпееру, который бросил курить пятнадцать лет назад. Ни у одного из некурящих не было спичек, поэтому Ландвер держал зажигалку для своих друзей. Так они стояли и курили, пуская дым в предрассветной тишине гаража.
На встрече детективам внезапно отказали, что им, разумеется, не понравилось. Шеф хотел, чтобы арест произвела группа спецназа, а не оперативная группа BTK.
Это имело смысл: ожидалось, что арест будет самым громким из всех, что когда-либо производил департамент. Был шанс, что, если что-то пойдет не так, BTK может сжечь улики, взорвать дом, покончить с собой или попытаться забрать с собой на тот свет нескольких полицейских. Команда спецназа была хорошо подготовлена к таким ситуациям.
Отис кипел. Спорить было бесполезно. Полицейские управления очень похожи на воинские части – приказ есть приказ.
Но и Отис есть Отис:
– Шеф, я действительно хочу участвовать в этом аресте.
Уильямс посмотрел на него.
– Послушайте, – сказал Отис, – единственная разница между мной и сотрудником спецназа состоит в том, что у спецназовца есть автомат, а у меня нет. Но знаете что? Мне не нужен автомат. Мы все работали над этим делом, и мы действительно хотим провести этот арест.
«А у Отиса есть яйца», – подумал О’Коннор.
Заговорили и другие детективы. А потом слово взял Ландвер.
– Я думаю, эти ребята хотят разобраться с этим, шеф, – сказал он. – И я думаю, что они должны с этим разобраться.
Уильямс кивнул.
– Ну, никто не знает BTK лучше этих ребят.
Он приказал оперативной группе произвести арест. Отис с облегчением откинулся на спинку стула. Если бы шеф не смягчился, Отис все равно надел бы бронежилет и принял участие в задержании, надеясь, что за бронежилетом и шлемом начальство его не узнает.
После этого Ландвер дважды звонил людям, которым доверял. Одним из них был Пол Холмс, бывший «охотник за привидениями», который стал внештатным членом оперативной группы.
Холмс отработал сотни неоплачиваемых часов на оперативную группу с тех пор, как BTK вновь объявился. Ландвер предложил отплатить ему по-королевски: Холмс мог присутствовать при аресте.
Холмс отказался.
– Что? Неужели ты собираешься пропустить такое? – изумился Ландвер.
Холмс должен был сказать нет. Он оценил оказанную ему честь, но хотел навестить дочь.
Ландвер тоже позвонил матери. В самом начале Ландвер просил патрульные машины ежечасно проезжать мимо дома Ирен. Уличные офицеры так хорошо выполняли свою работу, что однажды поймали Ландвера на забывчивости. Однажды ему позвонили диспетчеры и сообщили, что к дому его матери подъехала белая машина.
– О, черт, это новая машина моей матери, – сказал им Ландвер. – Простите, я забыл вам сказать. – Он был рад, что офицеры оказались на высоте.
– Я пока не могу тебе все рассказать, – сказал Ландвер Ирен. – Но ты должна знать, что завтра мы поймаем этого типа. Все кончено.
В ту ночь он впервые за одиннадцать месяцев спал спокойно.
Офицеры назначили четыре группы полицейских под прикрытием для наблюдения за Рейдером. Они не следили за ним двадцать четыре часа в сутки и уехали ночью. Скрывались, стараясь не спугнуть его.
Рейдер был человеком привычки. Каждый день он уходил на работу в одну и ту же минуту и возвращался домой в 12:15, когда начинался обед, прибывая в 12:18.
Офицеры учли это при составлении плана. Харти и Мун следовали за Рейдером, когда он возвращался домой. Для патрульного задержания шеф Уильямс одолжил им свою машину без опознавательных знаков, но с полицейскими сиренами, встроенными в решетку. Машина Уильямса не походила на полицейские машины Уичито, и это играло на руку копам, которые не хотели вызывать подозрений у жителей Парк-Сити.