– А вот это дом Мэрин Хедж.
Это заставило Лавиану насторожиться. Арест в том же квартале, где произошло одно из убийств? Освещая это дело двадцать лет назад, Лавиана заглядывал в каждый дом, расспрашивая о Хедж.
Он посмотрел на дом Рейдера и попытался вспомнить, говорил ли там с кем-нибудь.
К моменту возвращения в редакцию Келли уже отправила в Парк-Сити группу репортеров и фотографов. Теперь она отчаянно пыталась дозвониться до Поттера в Канзас-Сити – он оставил свой сотовый в номере отеля. Забрав его через несколько часов, он извинился перед женой и немедленно поехал обратно в Уичито. Он, как и многие другие, следующие четырнадцать дней будет работать без выходных.
– Как ты думаешь, что произойдет, если твоя ДНК совпадет с ДНК BTK? – спросил Мортон.
Рейдер кивнул.
– Я предполагаю, что тогда может случиться. – Он на мгновение задумался. – Видите ли, это всегда… меня всегда занимала эта мысль, – сказал Рейдер. – Я предполагаю, что этот человек оставил на месте преступления что-то, что вы, ребята, могли бы сопоставить с ДНК. Но разве после стольких лет они все еще хранят этот материал?
– Да, – ответили Рейдеру. – Они все еще его хранят.
Пришло время захлопнуть ловушку.
Ландвер вытащил фиолетовый компьютерный диск. Ландвер сказал Рейдеру, что этот диск, присланный BTK, указал полицейским на церковь, где служил Рейдер, и на него лично. Может ли он объяснить это?
– Когда вы это напечатали? – спросил Ландвер.
Первый раз за время допроса Рейдер помрачнел.
– Вы прямо здесь можете узнать ответ на этот вопрос, – сказал он и начал осматриваться, выискивая что-то. К восторгу Ландвера, он даже попросил календарь. Ландвер с невозмутимым, но радостным лицом предложил ему ручку. Может быть, Рейдер просто начнет писать.
– Выкрутиться или солгать мне все равно не удастся, – сказал Рейдер.
Рейдер поинтересовался юридической стороной вопроса: положена ли за преступления BTK смертная казнь?
– Нет.
– А как же тюрьма? – удивился Рейдер. У BTK могут быть проблемы в тюрьме. – BTK убил нескольких детей и все такое.
Разговор продолжался почти три часа, но Ландвер видел, что Рейдер хочет продолжать.
Рейдер спросил, может ли он встретиться со своим пастором. «Может быть», – ответил Ландвер. Они еще немного поговорили. Рейдер снова заговорил о священнике. Его звали Майкл Кларк, не мог бы он его увидеть? Нужен священник, потому что ему, Рейдеру, недалеко до нервного срыва.
– Конечно, – сказал Ландвер. Он вышел из комнаты и задержался на несколько минут, не собираясь никого приводить – особенно того, кто мог бы посоветовать Рейдеру хранить молчание. Когда Ландвер вернулся, Рейдер сказал ему: «Мне действительно нужна помощь».
Ландвер пообещал, что окажет ему любую посильную помощь: «Но сначала вам нужно начать говорить».
Рейдер сказал, что беспокоится о том, как его дети воспримут арест, и о том, что «о Парк-Сити пойдет дурная слава».
– А что случится с домом BTK? – спросил Рейдер.
– Мы бы перевернули его вверх дном в поисках улик, если бы не знали, где их искать, – ответил Ландвер.
Рейдер поморщился:
– Вы, ребята, поймали меня… как я могу из этого выбраться?
Ландвер и Мортон сказали ему, что они не видят способа, каким он мог бы из этого выбраться.
Рейдер задумался над мазком: «Никак ведь нельзя избавиться от такой улики, как ДНК, верно?»
Он сидел неподвижно, опершись локтем о столешницу и положив подбородок на поднятую руку. Первым потерял терпение аналитик ФБР Мортон:
– Довольно! Ты должен это сказать! Просто скажи, кто ты!
– BTK, – сказал Рейдер.
– Господи, – сказал Отис, наблюдая из другой комнаты. – Ну наконец-то.
– Сколько у тебя при себе денег?
Сэм Хьюстон, капитан в подчинении шерифа, услышал в трубке знакомый голос: на проводе заместитель шефа Роберт Ли, офицер следственного отдела полиции.
– А почему ты спрашиваешь?
– Потому что ты угощаешь меня обедом, – сказал Ли. – За тобой должок в виде большого стейка на ужин. Этот тип раскололся и вовсю рассказывает о Хедж и Ди Дейвис.
– Да ты издеваешься! – воскликнул Хьюстон. В свое время он расследовал оба убийства и был знаком с семьями жертв. Дочь Ди Дейвис носила под сердцем ребенка, когда потеряла мать: Ди так никогда и не увидела внука. Это врезалось в память Хьюстону, потому что его жена тоже тогда была беременна.
Ли приказал Хьюстону прибыть на место и устроить BTK допрос.
Рейдер несколько раз постучал по диску компьютера.
– Почему вы солгали мне? Почему вы мне солгали?
– Потому что я пытался поймать тебя, – рассмеявшись, ответил Ландвер.
Рейдер казался ошеломленным:
– Знаете, я думал, что смогу все провернуть, уйти на пенсию и сберечь все сувениры. Этого не случилось, вы, ребята, меня переиграли.
За диск Рейдеру было особенно обидно.
– Я же проверил свойства и все остальное, но там ничего не было, совершенно чисто… И поговорил с людьми, они все заверяли меня: «Ой, диск не отследить, не отследить…» – Он чувствовал себя обманутым. – Я действительно думал, что Кен был честен, когда дал мне… когда дал мне знать, что диск нельзя отследить.
Когда Ландвер вышел из комнаты, к нему подошел О’Коннор. Он не мог себе представить, чтобы Ландвер рискнул передать убийце настоящую улику, но хотел быть уверен.
– Тот диск, что ты ему показывал, – спросил О’Коннор, – был просто похожим на вид или настоящим?
Глаза Ландвера расширились.
– Ты думаешь, я чертов идиот? – спросил он и рассмеялся.
Пока они разговаривали друг с другом, другие детективы общались с Рейдером. Парами они допрашивали Рейдера по каждому делу: Отеро, Брайт, Виан, Фокс, Хедж, Вегерле, Дэвис. Рейдер встречал каждого нового детектива оскорблением. Он пошутил насчет коренастого телосложения Рельфа. Сказал Отису: «А по телевизору ты лучше смотрелся».
«Все дело в гриме», – сухо ответил Отис.
Рейдер сделал вид, что узнал Гауга: «А ты работал над делом Виан». Гаугу было не до смеха: он тогда учился в средней школе.
Просто цирк какой-то, скажет позже Гауг. Этот мужик убил десять человек и вот-вот должен был сесть в тюрьму, но он не мог отказать себе в удовольствии оскорбить напоследок полицейских в каком-то нелепом ритуале доминирования.
К этому времени Рейдер наскучил Отису. Тот много лет мечтал о том, с каким интересом станет допрашивать BTK. Но BTK, похоже, оказался обычным самовлюбленным дебилом.
Теперь у копов была огромная тайна, которую они хотели поведать миру, и они собирались с изящной лаконичностью осветить ее в национальном масштабе. Слухи о том, что BTK поймали, гуляли по улицам, в эфире и в интернете. Копы знали, что национальные СМИ скоро разобьют палатки и встанут лагерем на дорожке перед зданием суда. И хотели показать правоохранительные органы Уичито в лучшем свете.
У них уже был план пресс-конференции, составленный шефом и Джонсон несколько месяцев назад. Шеф объявит об аресте BTK. Затем Ландвер назовет имя подозреваемого и перечислит преступления, в совершении которых его обвиняют. Потом они ответят на несколько вопросов.
Все это должно было продлиться максимум десять минут.
Но теперь Джонсон начала понимать, что «лаконично и изящно» не получится.
Полицейские решили привлечь к делу политиков.
Томас и Лундин в изумлении откинулись на спинки стульев, когда Рейдер, рассказывая об убийствах Отеро, вдруг встал, заложил руки за спину и начал передразнивать крики, которые издавала одиннадцатилетняя Джози Отеро, пока Рейдер душил ее мать: «Мама! Мама! Мамочка!» Потом Рейдер рассмеялся – резким, пронзительным кудахтаньем: «Ха!»
Отис, наблюдавший за событиями, которые развивались по замкнутому кругу, поймал себя на том, что молится, чтобы Рейдер напал на полицейских в комнате для допросов, а Отис ворвался и застрелил его.
Лундин велел Рейдеру «быть мужчиной» и сказать им, куда он спрятал свои трофеи.
Схематически изобразив внутренний план своего дома, Рейдер сказал:
– Вот здесь находится то, что вы называете шкафом, где обычно хранят сахар, крупы, муку и прочее в том же роде. Отлично, доберитесь до нижнего ящика, выньте его, там под днищем будет фальшивое дно. Они должны заглянуть под него.
В гардеробе они найдут объемный пластиковый контейнер, заполненный фотографиями, которые он вырезал из газетных вставок, рекламирующих женскую и детскую одежду. Глянцевые объявления были «для меня почти как сокровища, я хранил их в течение многих лет». Он объяснил, что большая часть его «вещичек» хранилась в его офисе в мэрии, хотя, «потому что по сути я занимался тем, что отказывался от всех вещей, а через год планировал и вовсе от них избавиться. Если бы у меня все получилось, я мог нанести еще один удар, но мог бы этого и не делать».
– В этом углу вы найдете мой комплект для убийств, ок? И… это, наверное, довольно компрометирующе. И еще вы найдете мой… «браунинг» двадцать пятого калибра. Это один из моих инструментов запасного плана, ясно? Они лежат в маленьком черном мешочке.
На чердаке его дома, поведал Рейдер, хранилось «старье», которое он называл «детективными журналами»:
– Они все на БДСМ-тематику. Вы знаете, в пятидесятые годы, там, как правило, связывали девушек…
Под фальшивым дном шкафа следователи нашли обручальное кольцо Марин Хедж и несколько фотографий – ее тела, тела Долорес Дэвис и самого BTK – связанным.
Детективы, допрашивавшие Рейдера, были поражены, узнав от него, что фотографии Хедж были сделаны в его церкви.
Они нашли оборудование для связывания – в том числе наручники и собачьи ошейники – в складском помещении, пристроенном к задней части его дома, и обитом жестью сарае на заднем дворе. Рейдер любил носить ошейники.
ФБР направило команду с оборудованным полуприцепом для сбора и регистрации улик. Это займет несколько дней.
В офисе Рейдера в мэрии они обнаружили то, что он называл своими «сокровищами», – трофеи и оригиналы всех его посланий лежали в нижнем ящике картотечного шкафа кремового цвета. О’Коннор помогал каталогизировать и описывать то, что они нашли: семь папок с кольцами и более двадцати пяти скоросшивателей с документами; газетные вырезки о многих убийствах; рисунки, изображающие женщин, привязанных к пыточным машинам, придуманным Рейдером, копия плаката «Разыскивается», который распространяла полиция после убийства Отеро; компьютерные диски, которые были помечены в соответствии с главами «книги» BTK.