Отис, сидевший рядом с семьей Вегерле, взглянул на их лица и подумал, не скучают ли они так же, как и он. До сих пор они видели немало самодовольства, в основном от людей, которые почти не принимали участия в охоте на BTK.
Ларри Уэлч, директор КБР, милостиво проговорил меньше минуты, затем еще девяносто секунд ушли на речь Кевина Стаффорда из ФБР.
Тиарт встал с двухминутным выступлением и внес свою лепту в процесс: «Религиозная община в Уичито собралась вместе и не только молилась, чтобы открылось то, что было скрыто, нет, они также молились за семьи жертв, и я знаю, что многие из них присутствуют здесь сегодня».
Затем шериф Гэри Стид выступил с новостями по делу: в процессе ареста BTK были раскрыты убийства Хедж и Дэвис, таким образом, общее число жертв BTK увеличилось до десяти.
И вот, наконец, через тридцать девять минут после начала пресс-конференции Ландверу разрешили подойти к микрофону.
CNN прервала вещание почти двадцать минут назад, когда ошеломленный обилием воды ведущий телеканала в Атланте попросил корреспондента из Уичито вернуться в эфир, когда (и если) будет что сказать». CNN вернула пресс-конференцию обратно на национальное телевидение, когда заговорил Ландвер.
Он старался не показывать этого, но кипел от бешенства, потому что семьям жертв почти не давали слово и многих людей, которые абсолютно никак не участвовали в расследовании, громко благодарили по имени, а то и по несколько раз подряд.
Он не собирался никого благодарить, но теперь почувствовал себя обязанным сделать это: «Я хочу поблагодарить семьи жертв, которые оказали нам доверие и свою поддержку, – начал Ландвер. – Я хочу поблагодарить семьи ребят нашей команды, которые также поддерживали нас».
Затем, оглядев собравшихся (и пошутив, каким близоруким стал в последнее время), Ландвер начал поименно благодарить каждого полицейского и гражданского, кто работал в этой группе или помогал ей каким-то ощутимым образом. Он сумел назвать сорок два имени, причем некоторые – дважды.
– Видите? – сказал он. – Я начинаю сбиваться. Я хочу поблагодарить всех их и их семьи, которые многим пожертвовали ради нашей опергруппы.
Он перевел дыхание.
Затем Ландвер произнес то, что Отис принял за тонкий выговор политикам, стоявшим за его спиной.
– Думаю, хватит ходить вокруг да около, – сказал Ландвер. – Давайте сделаем это. И сделаем правильно.
Он взглянул на лист бумаги.
– Вчера, вскоре после полудня, в Парк-Сити, штат Канзас, агенты КБР, агенты ФБР и сотрудники департамента полиции Уичито арестовали Денниса Рейдера, белого мужчину пятидесяти девяти лет, предъявив ему обвинения в убийстве Джозефа Отеро, Джулии Отеро, Джозефины Отеро…
В эту секунду Ландвер слегка запнулся. Впрочем, он быстро оправился и продолжил: «Джозефа Отеро-младшего, Кэтрин Брайт, Ширли Виан Релфорд, Нэнси Фокс и Вики Вегерле, – сказал Ландвер. – Его арестовали за эти убийства первой степени. В настоящее время место его содержания не раскрывается. На следующей неделе мы обратимся в окружную прокуратуру, чтобы узнать, будут ли предъявлены обвинения этому человеку. Я очень благодарен вам за вашу поддержку».
Все было кончено.
Тридцать один год плюс один час и тысячу напыщенных слов спустя весь Уичито наконец знал имя BTK.
Одна из местных телекомпаний предложила полицейскому из Парк-Сити пятьсот долларов за то, чтобы он сходил домой к Рейдеру и вернулся с вещью, на которой было бы написано «Деннис Рейдер». Офицер отказался.
Индепенденс-стрит заполнили туристы, некоторые из них – из близлежащего Колизея, где проходил турнир по борьбе среди старшеклассников штата. Когда одна девушка из команды школьных болельщиц подняла камеру сотового телефона, собираясь сделать снимок не того дома, шеф полиции Болл услужливо указал ей нужное здание.
Кто-то решил унести почтовый ящик Рейдера, на котором было написано его имя. Когда зрители запротестовали, вор бросил ящик и убежал.
Полицейские Парк-Сити направляли движение на дорогах, а также на тротуарах, чтобы избежать пробок. Соседи с видом на дом Рейдера на скорую руку наладили неплохой бизнес, продавая воду в бутылках, сигареты поштучно – и хорошие места для съемки видео.
Детективы продолжали допрашивать словоохотливого Рейдера на следующий день после ареста.
Рельф и Чак Притчетт из ФБР показали Рейдеру фотографию Нэнси Фокс, лежащей на кровати полуголой и связанной. Рассказывая о рисунке, Рейдер вдруг извинился: у него была эрекция. Рельф убрал рисунок со стола.
Эти два дня Рейдер говорил в течение тридцати двух часов. Он рассказал Отису, что три недели преследовал Вики Вегерле. Он сказал, что образ телефонного мастера, с помощью которого он проник в ее дом, открыл для него множество других дверей. Он хвастался, что, останови его патрульный за нарушение Правил дорожного движения, когда он был за рулем машины Вики, он бы застрелил его.
Жертв должно было быть гораздо больше, сказал Рейдер детективам. Но ему мешали семья и работа.
Он планировал убить одиннадцатую жертву и повесить ее 22 октября 2004 года. Но когда он увидел рабочих, строящих бордюры в ее районе, то отступил. «Как, черт возьми, поступать в таких случаях? – спросил Рейдер. – Просто составляешь запасной план и ждешь другого дня. Я собирался попробовать это весной или осенью».
Убив ее, он планировал отойти от убийств с последним сообщением – «финальным занавесом».
Когда оперативная группа арестовала Рейдера, он собирался сделать то, что называл «падение Виан» – куклу в миниатюрном гробу, с проводами, которая напоминала бы бомбу. Он работал над этим в своем офисе в мэрии в ночь перед арестом, сказав жене, что задержится допоздна. Он объяснил детективам: «Я мог приврать немного, возвращаясь домой попозже из-за BTK. Это бунт». Он сказал, что испытывает влечение к куклам. Он бы фотографировал их туфельки, связывал бы их, повесил бы одну и использовал бы зеркало, чтобы рассмотреть ее под разными углами.
Двадцать с лишним репортеров, фотографов и редакторов The Eagle, пришедших в субботу работать над статьей, начали распутывать паутину лжи, которую Рейдер сплел из своей жизни.
Он был президентом церковной конгрегации, зарегистрированным избирателем-республиканцем, вожатым бойскаутов с приличным послужным списком, хорошим соседом. Он вырастил двух детей, которые были хорошими учениками и хорошими гражданами; его сын только что окончил школу подводников военно-морского флота. Многие из членов церкви и бойскаутов очень тепло отзывались о Рейдере. The Eagle процитировала Рэя Рейсса, друга Рейдера со времен учебы в средней школе Хайтс: «Банально говорить, что он славный парень. Тем не менее… он правда славный». Однако репортеры также узнали, что у его жизни была и другая сторона, где он надевал униформу сотрудника по соблюдению правопорядка и специально вел себя с людьми очень жестко. The Eagle процитировала бывшего сотрудника службы безопасности, где Рейдер работал с 1974 по 1988 год. Именно в этот период Рейдер совершил большую часть убийств. «Не думаю, что этот джентльмен был кому-то симпатичен», – сказал Майк Таварес.
Он описал Рейдера как туповатого, высокомерного и грубого типа.
Хьюстон, капитан шерифа, заметил, что, пока Рейдер описывал, как отнес тело Ди Дэвис на мостик, возбуждение в его голосе и темп речи росли.
В хранилище Рейдера следователи нашли дневник, в котором Рейдер описывал, как Ди умоляла его о пощаде: «Пожалуйста, сэр, у меня есть дети».
Следователи обнаружили фотографии за авторством Рейдера, изображающие его связанным в подвале родительского дома. На нем было белье Ди.
Через два дня после ареста Рейдера у Бонни Бинг зазвонил сотовый. Это был Ландвер, жизнерадостно сообщающий редактору модного раздела The Eagle, что ей больше не нужно бояться BTK. На самом деле, сказал он, письмо, которое Синди Карнахан получила в сентябре, было вовсе не от BTK. Рейдер на вопрос Рельфа заметил, что никогда бы не рискнул преследовать журналиста. Когда Рельф показал ему копию письма, Рейдер сказал, что это не его рук дело.
Ландвер и Рельф теперь были уверены, что ее написал человек из известной местной семьи; у него были проблемы с психикой, но он был безвреден.
Бинг вздохнула с облегчением.
– Так и зачем тогда ты мне звонишь? – поддразнила она Ландвера. – Послушай, приятель, мы больше не будем гулять парочкой.
Ландвер рассмеялся. Звучал он уверенно и счастливо.
Он сказал, что сегодня утром играл в гольф.
Многие жители Парк-Сити, после того как их имена появились в газете с одной-двумя цитатами о Рейдере, получили десятки срочных звонков от новостных организаций с просьбой о большем. В The Eagle Л. Келли велела репортерам на местах звонить только на ее мобильный телефон; ее рабочий телефон был завален звонками от редакторов новостей и продюсеров по всей стране и за рубежом, желающих взять интервью. Хотя в прошлом репортеры с удовольствием давали интервью по этому делу, теперь их главной задачей было освещение этой истории для местных читателей.
Она и ее босс, Тим Роджерс, следили за местным и национальным телевизионным освещением истории BTK. Роджерс побежал через комнату новостей, когда увидел, что по кабельному каналу новостей сообщают, что это дочь Рейдера сдала его: «У нас есть что-нибудь об этом?»
– Проверяю, – скептически отозвалась Келли, набирая номер. Она позвонила самому большому сплетнику города по этому делу, отправившему в газеты и оперативной группе сотни электронных писем за последний год. («Мы не можем контролировать всех, кто нам пишет», – скажет позже Отис.) Келли рассказала Роберту Битти о том, что только что видела по телевизору.
Слышал ли он что-нибудь подобное?
– О, это я им сказал, – сказал он удивленно.
– Боб, ты знаешь это наверняка или только слышал? – спросила Келли.
– Я просто передаю все, что слышу. – Адвокат сказал, что не думал, что от слухов станут требовать достоверности.