Руарк сказал, что уверен еще в одном:
– Эти порывы не появляются просто по волшебству. Никто никогда не живет нормальной жизнью, а потом однажды просыпается и решает: «Эй, а не стать ли мне сексуальным маньяком».
Помимо жестоких сексуальных фетишей доминирующей характеристикой психики Рейдера является его эго. Ландвер размышлял об эго BTK еще в 1984 году, когда «охотники за привидениями» впервые подумывали, как обратить против BTK его собственное эго.
Эго Рейдера требует знания; он мечтает о том, чтобы быть таинственным, как Джеймс Бонд, но он жаждет известности, связанной с Джеком-потрошителем, Сыном Сэма, Тедом Банди и другими его кумирами.
В интервью психологу 27 июня 2005 года, сразу после подробного описания десяти убийств для судьи Уоллера, Рейдер сидел перед камерой и говорил: «Я чувствую себя неплохо. Будто с моих плеч сняли тяжелую ношу. С другой стороны, я чувствую себя… как звезда на красной дорожке».
Прежде чем спланировать свои фальшивые пресс-конференции в 2004 году, Ландвер и ФБР размышляли о том, как изменились средства массовой информации с 1974 года и какую пользу они смогут принести. Они знали, что BTK не просто жаждет заголовков, он жаждет для себя заголовков в национальных газетах.
– В 1974 и 1978 годах, когда он впервые написал нам, известность о нем, каким бы плохим он ни был, не выходила за пределы Уичито, – сказал нам Ландвер. – Он это понимал, поэтому общался с нами по минимуму, чтобы не выдать себя. Но в 2004 году, когда освещением преступлений стали заниматься кабельное телевидение и интернет, когда о нем наконец узнала страна, его эго получило столь желаемое внимание и побудило его к дальнейшим действиям. Несколько лет назад у нас было всего пять сообщений от BTK. Но потом, за одиннадцать месяцев 2004 и 2005 годов, мы получили сразу одиннадцать сообщений, и ошибка, которую он допустил, оставив последнее, вывела нас на него.
Некоторые полицейские, включая Ландвера, были удивлены, когда наконец встретились с BTK. Они предполагали, что он будет умнее. Еще в 1970-х годах некоторые полицейские предположили, что BTK был преступным гением, маскирующим свой интеллект за безграмотным синтаксисом и намеренными типографическими ошибками. Момент появления стихотворения «Ширли Локс» оказался связан с конкурсом в журнале The Games. Местные интеллектуалы годами носились с этим фактом, убеждая всех и каждого в гениальности BTK. Но это оказалось просто совпадением.
Поговорив с Рейдером несколько часов подряд, детективы пришли к выводу, что BTK скорее везучий и туповатый, чем по-настоящему умный. И он подкрепил этот их вывод, когда стоял перед судьей и камерами в день вынесения приговора и снисходительно сравнивал себя с людьми, которых он убил.
– Джозеф Отеро, – сказал Рейдер. – Он был мужем, и я тоже был мужем… Джозефина очень напоминала мою дочь в этом возрасте. Играла со своими куклами Барби. Она любила писать стихи. Я люблю писать стихи. Она любила рисовать. Я люблю рисовать…
Но если он так глуп, то почему полиции, где много умных людей, потребовалось три десятилетия, чтобы надеть на него наручники?
– Тупые копы из комедийных сериалов, – так отозвался о них Рейдер в разговоре с психологом. – У них было тридцать с лишним лет, чтобы раскрыть дело, и они этого не смогли. Налогоплательщикам округа Седжвик нужна более… толковая полиция.
Рейдер был не единственным, кто сомневался в компетентности копов. В окрестностях Уичито недовольных хватало.
К ноябрю 2005 года, через девять месяцев после того, как Рейдер оказался под дулом его пистолета, Скотт Мун был повышен до детектива и работал в отделе эксплуатации и пропажи детей. Однажды он жал штангу на скамейке в местном филиале YMCA[23], когда услышал, как группа юристов сплетничает и смеется над делом BTK. Разве эта пресс-конференция, объявившая об аресте Рейдера, не была сплошным позором? Все эти копы просто обожали превозносить себя. И в конце концов они почти ничего не сделали. Они оказались недостаточно умны, чтобы поймать его, пока парень сам не пришел с повинной. BTK, наверное, смеялся над ними.
Мун бросил штангу на стойку и направился к адвокатам. Внутри его кипел адреналин.
– Я помогал арестовать его в тот день, – сказал он. – И если вы спросите меня, то выглядел он чертовски ошарашенным.
Мун был готов продолжить разговор, но адвокаты просто опустили глаза.
Мало кто был в курсе всей истории об усилиях Ландвера и его детективов или о том, как ловко Ландвер обыграл Рейдера. После ареста Ландвер рассказал нам, что стратегия, которая застала Рейдера врасплох – игра на его эго и соблазн общаться до тех пор, пока он не совершит ошибку, – была предложена Бобом Мортоном из ФБР.
Но Холмс и Дотсон, коллеги Ландвера и бывшие «охотники за привидениями», не принимали всерьез это предположение, указывая, что они еще в 1985 году выбрали ту же стратегию на случай, если BTK снова объявится. Ландвер и Дотсон бесконечно и с некоторой тоской говорили о BTK еще несколько десятилетий после того, как «охотники за привидениями» распались. Ландвер давно знал, что он будет делать: использовать средства массовой информации, играть на эго BTK, чтобы заставить его раскрыться.
Да, были задействованы специалисты по поведению из ФБР, подтвердил Холмс.
– ФБР действительно помогало нам в этом. Но мы давно уже придумали эту идею. И Кенни использовал ее на практике.
Но почему тогда Ландвер сказал после ареста, что эта стратегия была идеей ФБР?
– Потому что Кенни не дурак, – ответил Холмс. – Что он должен был делать? Привлечь ФБР, потом выслушать их идеи, а затем созвать пресс-конференцию после поимки и взять на себя всю как личную ответственность, так и лавры за эту стратегию? Он слишком умен для этого. Он все еще работает над убийствами, ему все еще нужна помощь ФБР, и они действительно ему помогли. Но это типично для Кенни – отдать им должное. Ему наплевать на то, сколько славы он мог бы получить.
О’Коннор объяснил, как мудрость и сдержанность Ландвера спасли это дело, включая тот момент, как он хладнокровно принял звонок Снайдера, сообщившего, что они нашли черный джип «Чероки» у дома BTK. Ландвер решил немедленно отозвать детективов и рискнуть: арестовать Рейдера долгим, медленным, но стратегически беспроигрышным путем. И почти сразу же после этого Ландвер также предложил, как сверить ДНК Рейдера по анализу на папиллому, сделанному его дочерью.
О’Коннор считал, что одна из самых гениальных – и смелых – задумок Ландвера имела место за много лет до того, как BTK вновь заявил о себе. «В конце 1980-х и начале 1990-х годов, когда ДНК-тестирование стало более доступным, Ландвер отказался от искушения проверить ДНК-материал по делу BTK. Если бы он испытал его тогда, то истратил бы те образцы, что у них были». Они бы и близко не получили того количества информации, что получили сейчас, когда тесты стали более сложными. И они не были бы столь же полезны в устранении подозреваемых и как доказательство того, что Рейдер был BTK.
– Это был действительно умный ход, – сказал О’Коннор. – И это было типично для Ландвера: он вел партию с BTK задолго до того, как тот вернулся.
Арест стал таким облегчением для Ландвера, что он был готов выслушать любую критику по поводу затянутости операции, зная, что это больше не имеет значения.
Его детективы знали – и им было все равно, – что некоторые люди откажутся принять лучшее из возможных объяснений: когда люди убивают наугад, им это часто сходит с рук. Вот почему Теду Банди сошло с рук тридцать шесть или больше убийств, прежде чем его поймали. Джеффри Дамер едва не остался на свободе с семнадцатью. Ричард Рамирес, «Ночной охотник», убил четырнадцать человек. Уэйн Уильямс в Атланте, возможно, убил целых двадцать четыре. Джон Уэйн Гейси убил тридцать три.
Большинство убийств происходит по вполне объяснимым причинам: деньги, власть, месть, ревность. Большинство убийц убивают тех, кого знают. Полицейские, как правило, могут обнаружить связь и установить убийцу. Детектив Отис рассказал нам, что готов был поспорить на свою работу, что, как только личность BTK станет известна, он найдет связь между жертвами, пусть и незначительную. Но не вышло.
И хотя Рейдер совершал ошибки, он старался никогда не оставлять отпечатков пальцев, всегда носить перчатки и протирать машины. Главное, он держал рот на замке. ДНК-тестирования, которое в конце концов вывело убийцу на чистую воду, не существовало, когда BTK убивал людей и оставлял свою сперму на местах преступлений. Когда криминалисты сохраняли материал, обнаруженный в подвале Отеро, они не могли предвидеть, как он будет использован через тридцать лет. И даже когда генетика так шагнула вперед, это не привело непосредственно к поимке.
Но как объяснить это критикам? Как убедить в этом людей, которые неделю за неделей наблюдают по телевизору, как вымышленные полицейские используют вымышленную науку, чтобы получить мгновенные результаты?
Вскоре после ареста Рейдера Ландвер решил покончить с деликатностью.
– Что случилось, то случилось, – сказал он. – Дело в том, что мы никогда не поймали бы его, если бы он не вернулся. Ему бы это сошло с рук, ему бы сошло с рук убийство. Мы собрали с помощью лучших экспертов ФБР все эти списки с тысячами имен потенциальных подозреваемых, – сказал Ландвер, – и его не было в большинстве из них.
Как и десятки тысяч других жителей Уичито, Рейдер работал в «Колман» в течение короткого времени; по простому совпадению Джули Отеро и Брайты также работали там позже. Он служил в ВВС во время вьетнамской войны, но не пересекался с Джо Отеро. Он был студентом Университета Уичито – одним из четырнадцати тысяч, учившихся в одно время с ним.
– Когда ты выбираешь место для охоты, как это сделал он, и никогда не оставляешь никаких улик, есть немалый шанс, что тебе это сойдет с рук, – сказал Ландвер. – Он не оставил свидетелей, а все, что могли сказать выжившие, – это то что BTK был «белым мужчиной».