долго лакал прозрачную журчащую воду. А я наполнил флягу, напился и умыл лицо. Потом легко перекусил сыром, вяленым мясом и хлебом, взятыми в трактире.
Шэд заснул, а я задумался. Уже месяц минул, как я покинул Бинаин. Все это время я несколько бесцельно перемещался в мирах, пытаясь разобраться в себе и определиться, что делать дальше и куда направиться. Но ничего путного в голову не приходило. Да и слишком часто мысли возвращались к одному и тому же. Я тосковал по месту, в которое раньше не желал возвращаться. Другую тоску я душил в себе и не позволял даже думать о ней. Впереди у меня четыре года. Четыре года мне необходимо было чем-то заниматься. Ничего более лучшего, чем путь вперед и осмотр новых миров, я не придумал. А еще надо бы прочесть имевшуюся у меня книгу по магии…
Я вытряхнул свою сумку. Сменную одежду и склянки со снадобьями сразу убрал обратно. За ними последовали альбом, коробочка с красками и кистями. Передо мной осталась лежать книга по гипномагии, взятая в библиотеке Ментепера и написанная на первоначальном языке. Месяц назад я прочел всего одну главу, а меня уже мучили кошмары. Но я знал, что необходимо дочитать ее, и со вздохом взялся за чтение. Закончив вторую главу, я задумался. Гипномагии позволяла не только улавливать мысли, но и чувства, в том числе и настроение животных. Я посмотрел на спящего зверя.
«Шэд! - мысленно позвал я. - Нам пора». Он пробудился, поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. Потом потянулся и поднялся.
«Шэд», - позвал я. Зверь сделал неуверенный шаг и замер.
«Шэд, иди ко мне» - повторил я.
Морда его выражала некоторое недоумение, но он все же подошел.
- Молодец, - похвалил я его вслух. - «А теперь принеси сюда сумку».
Шэд смотрел на мои губы, но слова, которые он слышал, с них не срывались. Он потоптался миг, сомневаясь. Потом все-таки взял в зубы сумку и опустил у моих ног. На это раз я похвалил его про себя, но также одобряюще потрепал по голове. После этого я опробовал еще несколько команд, также произнесенных мысленно. И Шэд беспрекословно их выполнил.
- Отлично, в гипномагии нашлось хоть что-то полезное, - сказал я сам себе, а Шэд довольный заворчал, когда я приласкал его.
Затем я забросил книгу в сумку и раскрыл портал. Похлопал Шэда по шее, и он, встряхнувшись, обернулся жеребцом.
В мировом окне вечернюю зарю застилала пелена дождя. На нас повеяло влажной прохладой. Прежде чем пуститься в путь по неизвестным мирам, я хотел посетить один знакомый. С ним меня связывали малоприятные воспоминания, но я хотел получить ответ на давно не дававший покоя моему любопытству вопрос.
В городе дождь еще больше усилился. Он приглушал свет фонарей, делал его размытым. Высокие дома нависали над улицами подобно темным громадам скал - в окнах только начинали зажигаться огни. Шэд легкой рысью бежал по лужам пешеходной дорожки и недовольно фыркал, когда вода попадала ему в нос. Редкие припозднившиеся прохожие уступали нам дорогу.
Когда мы оказались у знакомого здания, я спешился и зашел внутрь. Шэд не отставал, вновь приняв облик зверя. И первый, кто мне попался, оказался Фартап. Меня эта встреча совершенно не обрадовала, но ему она понравилась еще меньше - колдун сделался бледным, как мраморный пол под его ногами.
- Доброго вечера, Фартап, - произнес я.
Он сглотнул, бросая опасливые взгляды то на меня, то на Шэда.
- Что с Игниферосом? - наконец вымолвил он.
- Ничего. Разве он не сказал вам, что вернется в светлую обитель?
- Да, но…
- Что ж он вас-то не взял с собой? - в моем голосе прозвучала издевка.
- Ты знаешь почему. Мы утратили дар магии и… кто-то же должен присматривать за городом.
- Неплохое утешение.
- А тебе что здесь понадобилось, темный маг? - настороженно спросил Фартап.
- Наверное, я бы не приехал сюда, если бы не любопытство, - заметил я. - Я хочу видеть того, кто излечил Игнифероса.
На физиономии Фартапа отразилось недоумение и растерянность.
- Не уверен, что я должен… - запротивился он.
- Боюсь, тебе придется это сделать. Тебе или кому-то другому. Впрочем, ни этому человеку, ни кому бы то ни было нечего опасаться. Я только побеседую с ним и уеду. Даю слово.
Фартап какой-то миг сомневался, но потом сделал знак следовать за ним. Мы вышли на улицу, и мой провожатый кивнул на соседнее здание.
- На самом деле Игнифероса спасали сразу несколько человек - одному это оказалось бы не под силу. Я отведу к главному из них. И тебе придется самому извиняться за поздний визит и объяснять, почему убийца Игнифероса интересуется медициной…
Я криво усмехнулся.
- Я считал, что мне понадобится переводчик.
- Нет, большинство людей знакомы со светлым наречием. И доктор Вилен прекрасно владеет им.
- Что ж, меня это радует не меньше, чем тебя. Доктор?
- Лекарь.
Мы вошли в здание, не такое высокое, как предыдущее, пересекли пустынный холл, поднялись на подъемнике на пару этажей. Дальше Фартап совсем немного прошел по длинному коридору, остановился у одной из дверей и нажал на какую-то кнопку. Из-за двери послышался звук, похожий на перезвон колокольчиков, шаги, после чего дверь распахнулась.
- Фартап? - на пороге стоял мужчина, лет сорока, в домашней одежде.
- Здравствуй, Вилен, - Фартап явно почувствовал себя неловко. - Тут к тебе гость…
Вилен заметил меня, а потом, когда обнаружил за моей спиной Шэда, то открыл рот от изумления.
- Это он когда-то поранил Игнифероса… - добавил шепотом Фартап.
- Что вы хотите от меня? - встревожено спросил Вилен.
- Побеседовать, - я шагнул к человеку, Фартап отступил, и я сделал ему знак, что он может уходить.
- Сейчас? - Вилену все же пришлось посторониться, потому что первым в дверь решил зайти Шэд.
Я воспользовался этим, прошел в жилище врача и захлопнул дверь.
- Похоже, сейчас, - пробормотал растерявшийся хозяин.
- Мое имя Тэрсел, - представился я. - На самом деле Игниферос приходится мне дядей, а то, что произошло, можно считать недоразумением.
- Смерть - недоразумением? - он покачал головой.
- Вам не понять. Магия иногда проявляется весьма… непредсказуемым образом.
- Может, поэтому Игниферос когда-то и запретил ее, что она опасна? Так что же, выходит, вы убили его непреднамеренно?
Я кивнул.
- А как?
- Он вам не рассказывал? - удивился я.
- Нет. Знаете, рана, если это можно так назвать, оказалась необычной. Я, испытывая профессиональный интерес, пытался выяснить, каким образом вообще возможно нанести… порез… Ни рваных краев, ни раздробленных костей в позвоночнике. Удивительно гладкий срез плоти. Именно благодаря этому мы и смогли спасти его. Что же это за орудие?
- Хм, вот уж не думал, что у моего меча обнаружится недостаток, - я, нахмурившись, обнажил клинок, и, поглядев на лезвие, задумчиво провел по нему пальцем.
- Вы сделали это мечом? Это… невозможно.
- Почему?
- Есть превосходная сталь, и все наши инструменты изготавливаются из нее. Но как бы тщательно мы их не затачивали, ни один из них не способен приобрести ту остроту. У вас… вы провели по клинку, а на пальце не осталось и царапины!
- Меч не может причинить вред тому, кто его изготовил.
- Значит, дело в магии?
- Да. Если вы дадите мне какую-нибудь ненужную вещь, я вам покажу.
- Было бы любопытно. Пройдемте в гостиную.
Мы прошли в просторный гостиный зал, и он предложил присесть на диван. Сам исчез в соседней комнате. Шэд улегся у моих ног, а я огляделся. Кроме дивана, низкого столика и пары кресел здесь имелся буфет и книжный шкаф. А большие чуть ли не во всю стену окна, занавешенные полупрозрачной светло-оливковой, под цвет мебельной обивки, материей, выводили на мокрую от дождя террасу, заполненную растениями в кадках.
Вилен вернулся и поставил передо мной на столик какую-то статуэтку. Я так и не понял, что за существо запечатлели в камне.
- Неудачный подарок, сделанный моими коллегами по работе, - чуть смутился врач. - Но хоть на что-то он пригодится. Если ударить по нему - во все стороны брызнет крошево. Если же ваш меч окажется не простым, значит, ничего этого не последует.
- Конечно, - я взмахнул клинком, и статуэтка осталась стоять, как стояла.
На челе врача собрались недоуменные морщины.
- Хотите сказать, что вы уже сделали это?
- Проверьте.
Он взял статуэтку, и она в его руках развалилась на две половинки. Врач воззрился на зеркально гладкий срез.
- Немыслимо! - он провел пальцем по срезу, и в его голосе проскользнуло невольное восхищение. - Идеально гладкая поверхность!
Он посмотрел на меня и поставил статуэтку на стол.
- А можно еще раз, только медленнее?
Я фыркнул.
- А потом вы расскажите, что меня интересует, доктор.
Я исполнил его просьбу, и статуэтка оказалась разделена уже на четыре сегмента. Он снова осмотрел срезы фигурки.
- Собственно, я почти все сказал. У Игнифероса оказалась идеально гладкая рана. Нам осталось только пригнать половинки органов друг к другу и сшить хирургической иглой. Вам ведь наверняка известно, чем менее рваные края раны, тем быстрее она заживает.
- Но он был мертв, - заметил я. - Как вы оживили его?
- Боюсь, мой ответ не уляжется в пару предложений, - отозвался Вилен. - Для того чтобы понять, вам потребуется изучить анатомию и еще массу врачебных наук. Люди тратят на их изучение годы.
Я посмотрел на него с недоумением.
- Вы не сможете объяснить мне? Это так сложно?
- Если сказать в нескольких словах… При наступлении смерти, мозг остается жив еще некоторое время. И если предпринять попытки вернуть тело к жизни, то человека возможно оживить. Вы, верно, полагали, что если сердце не бьется, человека оживить невозможно?
Я нахмурился.
- У нас после этого уже никто не оживал. Правда, есть снадобья, которые почти останавливают сердце, погружая в сон, похожий на смерть, но никто не умирал при этом. Я все-таки не понимаю…