– Она уже вылетела из Сиэтла, где находилась на конференции медиков.
– Это чертовски жуткое происшествие! – заметил Керриган.
Маккарти понимал, что на замечание Тима нет надобности отвечать.
– А орудие убийства нашли?
– Нет. Я думаю, орудовали бейсбольной битой или чем-то вроде того.
– Он похож на... – Керриган покачал головой и замолчал.
– Дик позвонил мне, когда ты был еще в пути. Он сказал, что ты знал его.
– Да. В последний уик-энд я играл с ним в гольф.
– А ты, случайно, не знаешь, не было ли среди знакомых сенатора кого-то, кто ненавидел бы его до такой степени, что мог пойти на подобное зверское убийство?
– Я знал его не настолько близко. Позвоните Карлу Риттенхаусу. Он был его помощником по административным вопросам. Вполне возможно, он вам поможет.
– У тебя есть его номер?
– Нет, однако судья Грант хорошо знает Риттенхауса. Черт, он ведь и Гарольда прекрасно знал. Тревис работал у него солиситором-практикантом во время каникул перед последним курсом на юридическом факультете.
К ним подошел человек в темно-синей ветровке и пальцем указал в направлении передней части здания.
– У нас гость из некой вашингтонской организации, – сообщил Алекс Девор, партнер Маккарти.
– Я как раз задавался вопросом, сколько пройдет времени, прежде чем здесь появится кто-то из ФБР. Этот человек вам знаком?
– Его зовут Дж. Д. Хантер, и я никогда раньше его не видел.
– А ты, Тим? – обратился Маккарти к помощнику прокурора.
Керриган отрицательно покачал головой.
– Ну что ж, пойдемте встретим гостя.
Все трое во главе с Маккарти вернулись в прихожую, из которой мужчина атлетического сложения внимательно наблюдал за тем, что происходит в гостиной.
– Агент Хантер?
Человек повернулся. На коротком широком носу Хантера сидели очки в роговой оправе. Цвет кожи у него был иссиня-черный. Маккарти представился сам и представил старшего помощника прокурора округа.
– Вы не местный, не так ли? – спросил Тим.
Чернокожий агент ФБР пожал плечами:
– Так как жертвой в данном случае является сенатор, в Вашингтоне сочли необходимым, чтобы делом занялся агент из центрального управления. Политика, знаете ли. В любом случае я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы проинформировали меня о происшедшем.
– Конечно, – сказал Маккарти, – хотя нам самим пока не так много известно. Уборкой здесь занимается одна контора, предоставляющая бытовые услуги. Им позвонили и велели прийти сюда сегодня ближе к вечеру. Женщина-уборщица нашла тело около пяти и сразу же позвонила 911.
– Сенатор жил здесь? – спросил Хантер.
– Нет, – ответил Тим. – У него дом в Данторпе.
– В таком случае кому же принадлежит этот домик?
– Точно пока неизвестно. Бюро, предоставлявшее услуги по уборке, работало при посредничестве одной риелторской конторы. Сейчас контора закрыта, поэтому мы сможем узнать имя владельца только утром.
– А может быть, в самом доме есть нечто такое, что способно указать на его владельца? – настаивал Хантер.
Маккарти отрицательно покачал головой:
– Медэксперты, вероятно, смогут предоставить нам кое-какую полезную информацию на сей счет только после завершения анализа отпечатков, следов крови и так далее. Ящики комодов в спальне пусты, и на кухне мы не нашли никаких счетов или записей. Правда, в шкафу в гостиной были алкоголь и кокаин...
– Кокаин! – воскликнул Керриган.
– Мы обнаружили не только порошок, но и отпечатки пальцев, поэтому очень скоро узнаем, кто им пользовался.
– Молю Бога, чтобы этим человеком не оказался сам Гарольд, – пробормотал себе под нос Тим.
– Что-нибудь еще?
– В общем, да. Тело Тревиса нашли в гостиной, однако следы крови ведут сверху, из спальни. Мы полагаем, что с ним начали расправляться там, наверху, а затем, когда он стал убегать от убийц, те преследовали его до гостиной. Один из наших сотрудников нашел под кроватью сережку. В виде золотого креста. Тревис, естественно, серег не носил. Мы предполагаем, что сережка принадлежит убийце.
– Если так, то у нас действительно важная улика, – заметил Хантер.
– Я, как правило, предпочитаю не торопиться с выводами, – сказал Девор с улыбкой.
– Мне бы хотелось взглянуть на тело, если возможно, – обратился Хантер к Маккарти.
– Ну конечно.
Наблюдая за тем, как агент ФБР идет по комнате к тому месту, где лежит труп, Керриган почувствовал какое-то непонятное беспокойство, причина которого упорно ускользала от него.
Синди ждала возвращения Тима и не ложилась спать.
– Я услышала звук машины, – сказала она, протянув мужу стакан виски. Лед зазвенел в бокале, подобно колокольчику. – Я подумала, что тебе не помешает выпить.
Тим взял стакан, благодарный за такую предупредительность.
– То, что ты там видел, было ужасно?
– Раньше мне никогда не приходилось заниматься делом, в котором убитый оказался бы моим знакомым. В этом было что-то сюрреалистическое. Мы ведь совсем недавно играли с ним в гольф, – ответил Тим. Он бесконечное число раз за сегодняшний вечер повторил фразу о совместной игре в гольф так, словно никак не мог поверить в то, что человек, которого он видел всего несколько дней назад, может умереть.
Тим опрокинул виски одним глотком и поставил стакан на стол.
– Дебора знает? – спросила Синди.
– Она была в Сиэтле. И сейчас возвращается назад на самолете.
– Ей трудно будет пережить его гибель. Даже не могу представить, как она это выдержит...
– Мне придется завтра с ней беседовать, – сказал Керриган. – Признаться, совсем не горю желанием.
После краткого колебания Синди обняла супруга. Мгновение он, казалось, сопротивлялся, но потом тоже ее обнял. Синди прижалась головой к груди Тима. Пока его не было, она приняла душ, и теперь ее волосы источали аромат свежих цветов. Она подняла голову и взглянула мужу в глаза. В ее взгляде и мягком пожатии руки был заключен вопрос. Они так давно не занимались любовью. Синди вся напряглась, приготовившись к отказу. И Тим понимал, каким страшным ударом для нее окажется его холодность. И тут же он сам ощутил потребность в утешении и ласке. Он поцеловал Синди в лоб и почувствовал, как прошло ее напряжение, поцеловал снова и ощутил, как просыпается в нем давно уже угасшее желание. Синди сжала его руку и повела в спальню.
10
Данторп представлял собой элитарный пригородный район, в котором внушительного вида особняки размещаются вдали от шумных шоссе на обширных, засаженных раскидистыми деревьями земельных участках. Тишина в этих местах нарушается крайне редко. Однако на следующее утро после убийства Гарольда Тревиса автомобиль Шона Маккарти с трудом смог протиснуться между фургонами телевизионщиков, репортерами и ротозеями, заполнившими узенькую улочку перед особняком сенатора, построенным в стиле эпохи Тюдоров и защищенным от праздного любопытства высокой живой изгородью.
Маккарти показал свое удостоверение полицейскому, из последних сил сдерживавшему напор разношерстной толпы в конце подъездной аллеи. Коп поднял шлагбаум и пропустил Маккарти с Тимом Керриганом. На их звонок ответила горничная, впустившая помощника прокурора и детектива в обитую деревянными панелями переднюю, где над полом из полированного дуба, почти полностью покрытым широким персидским ковром, висела громадная хрустальная люстра.
Не успел Керриган переступить порог дома, как к нему бросился Карл Риттенхаус и схватил его за руку. Риттенхаус был человеком рыхлого сложения, с редеющими седыми волосами, которые в ту минуту казались как-то нарочито взлохмаченными. На Тима из-под очков в черепаховой оправе взирали болезненно расширившиеся зрачки Карла.
– Это кошмар, Тим. Кошмар!
– Как Дебора?
– Держится в тысячу раз лучше, чем я. Она там. – Риттенхаус жестом указал в сторону гостиной. – Очень сильная женщина, умеет сохранять лицо. Только, боюсь, когда все уйдут и ей больше не нужно будет демонстрировать мужество на публике, она может сломаться.
Керриган представил Маккарти растерянному и подавленному помощнику Тревиса.
– Послушай, Карл, перед тем как беседовать с Деборой, мы бы хотели кое-что выяснить у тебя. Нечто такое, что нам не хотелось бы обсуждать в ее присутствии. Есть здесь какое-нибудь место, где мы могли бы поговорить наедине?
Риттенхаус провел их в небольшую комнатку по узкому коридору, стены которого были увешаны изображениями парижских бульваров, сделанными пером на бумаге. Вдоль двух стен стояли высокие стеллажи с книгами. Напротив двери находилось огромное окно. Серое небо за ним казалось мрачным и угрожающим.
– У тебя есть какие-нибудь подозрения относительно того, кто мог убить Тревиса? – спросил Тим.
– Никаких!
– Он ведь собирался выставлять свою кандидатуру на пост президента. Нельзя забраться так высоко, не нажив себе врагов.
– Конечно, ты прав. И все же я не знаю никого, кто ненавидел бы его до такой степени, чтобы забить насмерть.
– А дом, в котором был убит Гарольд? – спросил Маккарти. – Кому он принадлежит?
Риттенхаус покраснел.
– Если вы что-то знаете, вам в любом случае придется это рассказать.
– Дом принадлежал сенатору. Правда, я не уверен, что о нем известно Деборе...
– Почему? – спросил Тим.
У Риттенхауса на лице появилась странная гримаса, будто он внезапно почувствовал резкую боль.
– Ну, Тим, неужели мне надо объяснять тебе такие вещи? Гарольд немного погуливал на стороне.
– Вам известно, почему он оказался в том доме прошлой ночью? – спросил Маккарти.
– У меня есть только предположение. После игры в гольф на стоянке в "Уэстмонте" у него возник спор с каким-то человеком.
Риттенхаус во всех подробностях воспроизвел инцидент на стоянке, свидетелем которого он стал.
– Вы знаете человека, спорившего с Гарольдом? – спросил Маккарти, когда Риттенхаус закончил свой рассказ.