— О'кей, — согласился я. — Такое серьезное отношение к делу мне всегда по душе.
Карлетта увеличила скорость, и мы мчались по каким-то темным переулочкам. Наверняка в таком подозрительном месте и должен был находиться клуб «Мэллендер, нет сомнений, что он рядом.
Карлетта неотрывно смотрела на дорогу и, судя по ее сжатым губам, о чем-то напряженно думала.
А я лениво размышлял о том, какое это зло — женщина в банде. Они широко пользуются своими возможностями для работы с намеченной жертвой: сначала ласки, а потом шантаж или что-то еще. Любой бандит знает, что из-за этих дешевок в их дружном коллективе начинаются ссоры и драки, приводящие к большой крови, а часто и к провалу. Знают, но терпят, потому что умная баба всегда принесет больше, чем какой-нибудь громила. Жадность губит фраеров. Это знают и полицейские и пользуются этим знанием широко.
Ну, а что там замолкла Карлетта? Не подбросить ли мне ей идейку?
— Да, Карлетта, — как бы вспомнив, спросил я. — А какие у тебя отношения с Монтаной?
— Нормальные, — она пожала плечами. — А что это ты вдруг заинтересовался?
— Да я тут беседовал с ней недавно, и она прямо сказала, что хочет выйти из игры. И одна из причин — приставания Крича. Монтана сказала, что ее тошнит от его притязаний и она не знает, как отделаться от этого типа.
Карлетта резко остановила машину и зло заметила:
— Ладно, видит Бог, что эта пара заставила меня стучать… Пусть пеняют на себя. — Я мысленно похвалил себя за отличное знание женской психологии.
Глава 4Развлечения одноглазого
1
Здание клуба представляло собой старую виллу, помнившую лучшие времена. Облупившиеся, покрытые плесенью стены были увиты путавшимися в беспорядке плетьми дикого винограда, зелень которых еще больше подчеркивала заброшенность дома.
Но когда я прошел за Карлеттой в одну из комнат, я был приятно удивлен: здесь жарко горел камин, пол устилали мягкие ковры, стояли кресла, первоклассный радиоприемник и, что особенно радовало, так это передвижной столик с прохладительными и крепкими напитками. Видно, обитавшая здесь публика ни в чем себе не отказывала.
Я переложил люгер в кобуру и, зашвырнув пальто и шляпу в угол, уселся в мягкое кресло у камина. Карлетта же, сняв свое манто, достойное герцогини, стояла, уставившись на огонь.
Я курил и внутренне усмехался: бедняжка, наверное, представляла себе интимные сцены между подлецом Уилли и сукой Монтаной. Что ж в этом странного? Все бабы одинаковы: даже самая тактичная из них не удержится от скандала, если любовник переметнется к другой. Что ж говорить о Карлетте? Этой дуре, вероятно, стало ясно, что если парень виртуозно морочит головы другим, то придет и ее час. Сейчас бандитская шлюха горела жаждой мести, и на этом нужно было строить свою игру, учитывая итальянский темперамент Карлетты.
— Не горюй, детка, — фальшивым голосом сказал я, — может Монтана просто спьяну решила хвастнуть своей неотразимостью.
— Нет, — злобно пробормотала она. — Я давно чувствовала, что этим кончится… Я его предупреждала… Поганый кобель одноглазый. Нет, Лемми, эта сука сказала правду. Эти дохлые янки решили посмеяться над кем-нибудь из рода Франчини? Это мы еще посмотрим.
— Ты гордая девушка, Карлетта, — поддакнул я ей. — И мне это всегда нравилось в тебе, даже когда мы немного повздорили.
— Что ж, — она расправила плечи, — рада это слышать! Хорошо, хоть ты оценил меня, Лемми. Хочешь выпить?
Я кивнул:
— Еще бы!
Карлетта подкатила столик с бутылками и, словно угадывая мое желание, плеснула мне в стакан чистого канадского бурбона, а себе смешала шотландский с содовой. Потом она устроилась в кресле напротив.
— Ты сделал то, Лемми, что никто до тебя не смог: ты напугал меня. Напугал не слабо. Но я не из тех, кто любит страдать в одиночку. Посмотришь, как я разделаюсь с этой Коллс, тогда…
Вытянув ноги и расслабившись, я кайфовал от бурбона и слов Карлетты. Мне было удивительно спокойно, хотя я находился в тылу врага. Говорить совершенно не хотелось, но на Карлетту, пока она горячится, надо продолжать давить.
— Однако, согласись, дорогая: Монтана — девочка что надо. Она умеет упаковаться, хороша собой, у нее и зад на месте и мозги. Жаль, что она не всегда ими, я имею в виду мозгами, пользуется…
— Что ты имеешь в виду?
— То, что она промахнулась с Панцетти. Раззвонила о том, как он ее любит и доверяет, а сама… Интересно, что предпримет ваш туз, когда ему доложат об этом. Боюсь, он устроит хорошенький бенц…
Карлетта радостно подхватила:
— Ты чертовски прав, Лемми! Зачем мне самой мараться с ними? Как я не подумала доверить это дело специалистам?
Мы помолчали и выпили — каждый мысленно желал удачи себе. Закурили, глядя на пылающие угли. Пуская кольцо, Карлетта сказала:
— Ты еще в машине говорил о том, что Монтана что-то насвистела тебе? — Она подлила мне спиртного. — Вспомни, и попробуем в этом разобраться.
— Что ж попробуем… Хотя стоит ли тратить время? Дело ведь у нее сорвалось?
Карлетта покачала головой, и мне пришлось начать:
— Понимаешь, она нашла меня и рассказала о бедном Уиттекере, который томится в лапах Панцетти в старом доме близ Барчклера. Мне пришлось поехать туда. Там я встретил Фредди, который предложил мне ни с того ни с сего отремонтировать автомобиль. Я никак не мог отговорить его, поэтому пришлось чуток напрячься, чтобы он отлепился.
Карлетта хихикнула:
— Представляю себе… Ну, а дальше?
— В общем, нашел я в том доме паренька, всего опутанного веревками. Этот щенок пытался убедить меня, что он и есть Уиттекер и ему прямо-таки необходимы четверть миллиона долларов для вызволения своих драгоценных чертежей и ненаглядной Джералдин. Его аж всего трясло, когда он пел о ней.
Я не удержался и добавил:
— А вот про тебя так даже не вспомнил, сукин сын. Странное дело, дорогая: мужики так и вьются вокруг тебя, а чуть что — ноги в руки. Меня вот ты не оценила, а вернее парня не найти — ни в Штатах, ни в Англии…
Она опять хихикнула и, в качестве поощрения оголила хорошенькую ножку до…
— И ухажер из тебя — блеск… А что ты все-таки сделал с лже-Уиттекером?
— Поучил немного: ври, да не завирайся! Обидно, когда тебя держат за шестерку, — пожаловался я ей и продолжал:— А потом зазвонил телефон, и некто, представившись Панцетти, предложил поговорить с мисс Уорни, а той ничего не оставалось, как просить меня принять их условия, иначе ее… Ну, дальше все банально.
— Так это был сам Карло? — недоверчиво спросила она. — Странно…
— А что тут странного? — взвился я, — ну скажи, что?
— Да так… — Карлетта замолкла, что-то обдумывая. — А если мы договоримся, на что я могу рассчитывать?
— Все зависит от тебя. Посмотрим, насколько твоя информация будет достоверной, насколько она окажется полезной. А ты что, собираешься мне рассказать не все?
— Конечно, — она усмехнулась. — Пока мне это не выгодно. А ты ведешь себя, как жид на рынке — все ему да подешевле!
— Тебе видней, — я пожал плечами, — я не буду. Выкладывай, что считаешь нужным.
— Ну, в общем, так, — начала она, — Панцетти предложил мне поработать с одним парнем, изобретателем Уиттекером. Пообещал кучу денег. Немцы, сказал, отвалят столько за чертежи, что будешь всю жизнь купаться в золоте. А мне какое дело, кто платит — я политикой не занимаюсь. Едва этот сопляк увидел меня, как тут же в штаны напустил, а про свою невесту и думать забыл. Ну, Карло время не терял. Отправил ему парочку писем с угрозой кое-чего, если тот не отдает копии чертежей. Элмер, конечно, испугался, но в вашу контору не обратился, потому что шум ему был ни в тему, а с Панцетти, и уж тем более с немцами, связываться ему совсем не светило, поэтому он решил убраться подальше. Карло, когда я ему рассказала об этом, приказал мне приглядеть за мальчиком, чтобы не вышло шума. Шум не нужен был никому, даже вам. Думаешь, я не видела, как ты со своей сворой ищеек тайно рыли землю в Канзас-Сити? Ух, как я смеялась тогда! Ты был великолепен, Лемми! Карло тебя тоже приметил и сказал, чтоб я оставила Элмера и переключилась на тебя и при первой возможности переправила тебя в мир иной… Ну, теперь ты усек, что мисс Лэннарт и мистер Токсби не были случайными попутчиками?
Я закурил очередную сигарету и сказал, не глядя на нее:
— Плохо врешь, наверное, устала. А у меня просто сил уже нет. — И зачем я только связался с тобой? Было бы куда спокойнее сдать тебя в участок. Монтана хоть угощала получше да врала поскладнее, и ноги у нее стройнее…
— Да и иди ты со своей Монтаной! Слышать про нее не могу! Почему ты мне не веришь, коп проклятый?!
Карлетта совсем взъярилась и стала похожа на тигрицу.
— Потому что это все ложь. Наврать можно с три короба. Ты мне доказательства дай, тогда — другое дело. А нет доков — поехали в участок к сержанту! Может, он тебе поверит, как ты ему поверила, что он говорил по просьбе Фратти! Так ты, говоришь, любила этого беднягу, Карлетта? Ой, рассмешила! — Я откинулся в кресле, изображая смех.
— Доказательства? Тебе, гад, нужны доказательства?
Я смотрел на разъярившуюся Карлетту и видел, что она созрела для серьезного шага. Только каким он будет? Она сейчас может окончательно заложить своих, а может треснуть меня по башке кочергой.
Прошло минут десять; наконец, Карлетта присела на кушетку согнувшись, достала что-то из сумочки и протянула мне:
— Ты хотел доказательств? Хватай! — Я удивился:
— Ключ? И это все доказательства?
— Пока — все. Но для начала пройди дом по коридору, в конце его будет черный ход, к нему прилегает лужайка, а за ней гараж. Открой его этим ключом, а потом, когда вернешься, я расскажу остальное и, думаю, ты больше не посмеешь сомневаться в моих словах.
— Ну, ладно, — я подбросил ключ на руке. — Смотри, Карлетта: английское правосудие никогда не упустит случая повесить тебя.