– Нет, мистер Бриттен. Он говорит так же, как все негры.
– Где он сейчас, вы сказали?
– У себя наверху.
Когда голос Бриттена смолк, Биггер усмехнулся. Да, Бриттен хочет подловить его, найти против него улики, но ему не за что уцепиться. Вероятно, сейчас он придет к нему. Внизу послышались незнакомые голоса.
– Скорей всего, ее уже нет на свете.
– Да, пожалуй что. Они в таких случаях всегда спешат развязаться. Боятся, как бы их потом не опознали.
– А что старик говорит? Будет платить?
– Еще бы! Дочку-то хочется выручить.
– Ну так это десять тысяч собаке под хвост, вот что я вам скажу.
– Ему дочь дороже.
– Голову прозакладываю, что это красные решили пополнить свои фонды.
– Да ну!
– А что ж вы думаете, так оно и делается.
– Я бы их всех поодиночке перестрелял, и красных и некрасных.
Скрипнула дверь, и послышались еще шаги.
– Ну как, добились толку от старика?
– Пока нет еще. – Это был голос Бриттена.
– Он, верно, совсем раскис, а?
– Ну знаете ли, и вы бы раскисли на его месте.
– А полицию звать не хочет?
– Нет. Боится.
– Конечно, родным нелегко; но, если бы сказать этим бандитам раз навсегда, что никаких денег им не видать, они бы бросили это занятие.
– Брит, вы бы все-таки попробовали уломать его.
– Да, да, скажите ему, что тут другого ничего не придумаешь: надо звать полицию, и все.
– Что-то я не уверен. Не хочется мне его трогать. – Ну, в конце концов, это его дочь. Пусть делает как знает. – Да поймите, Брит. Ведь когда возьмутся за этого Эрлона, все равно без полиции не обойтись, и вся история попадет в газеты. Так дайте туда знать сейчас. Чем раньше полиция начнет действовать, тем лучше.
– Нет, я все-таки подожду распоряжений старика.
Значит, мистер Долтон не хочет вызывать полицию – это, во всяком случае, было ясно. Но надолго ли хватит его решимости? Как только задержат Джана, полиция вмешается в дело, потому что Джан расскажет достаточно, чтобы поднять на ноги и полицию, и газеты. Но что будет, когда Джан узнает потом, что Мэри похищена? Найдутся ли у него доказательства алиби? Если да, то полиция будет искать другого виновника. Опять начнут допрашивать его, Биггера, захотят узнать, для чего он солгал, будто Джан входил в дом. А может быть, подпись «Красный», которую он поставил под требованием денег, собьет их со следа и заставит думать, что это все-таки дело рук Джана или его товарищей. Ну кому придет на ум, что Мэри похитил Биггер? Биггер выбрался из шкафа и рукавом отер пот со лба. От долгого стояния на коленях у него затекли ноги, и в икрах словно иголками покалывало. Он подошел к окну, поглядел на пляску снежных хлопьев. Ветер все крепчал, разыгрывалась настоящая метель. Снег падал не сверху вниз, а сыпал во все стороны, наполняя мир белой бушующей бурей. Видно было, как при каждом порыве ветра хлопья долго кружились на одном месте, точно маленький снежный смерч.
Окно выходило в переулок, упиравшийся в Сорок пятую улицу. Биггер попробовал открыть его; рама подалась, сначала немного, потом пошла кверху с громким скрипучим шумом. Кто-нибудь слышал? Он подождал, ничего не случилось. Ладно! На худой конец он сможет выскочить из этого окна и убежать по переулку. Окно было на втором этаже, и прямо под ним намело высокий сугроб. Он закрыл окно и снова лег на кровать, выжидая. На лестнице раздались тяжелые шаги. Да, кто-то поднимается сюда! Он сразу весь окостенел. В дверь постучали.
– Да, сэр!
– Открой!
Он зажег свет, отворил дверь и увидел перед собой белого человека.
– Ступай вниз, тебя зовут.
– Да, сэр.
Человек посторонился, и Биггер мимо него прошел в коридор и спустился в котельную, чувствуя на своей спине его взгляд, и слыша приглушенное дыхание пламени в топке, и видя перед собой окровавленную голову Мэри с завитками агатово-черных волос, блестящими и слипшимися от крови на смятых газетах. У котла стоял Бриттен и еще трое белых.
– Привет, Биггер!
– Здравствуйте, сэр, – сказал Биггер.
– Слыхал, что случилось?
– Да, сэр.
– Вот что, приятель. Здесь все свои, и дальше это не пойдет. Скажи мне, как по-твоему, тут замешан Джан?
Биггер опустил глаза. Он не хотел торопиться с ответом и решил про себя, что не нужно слишком прямо обвинять Джана, так как это повлечет подробный допрос. Он только намекнет, только наведет их на след Джана.
– Не знаю, сэр, – сказал он. – Ну а как тебе кажется? – Не знаю, сэр.
– Ведь ты его здесь вчера вечером видел, правда?
– Да, сэр, видел.
– Ты можешь подтвердить под присягой, что это он велел тебе снести сундук вниз и оставить машину у подъезда?
– Я… я могу подтвердить под присягой все, что правда, сэр.
– Было заметно по его поведению, что у него что-то на уме?
– Не знаю, сэр.
– Как ты сказал – в котором часу ты ушел отсюда?
– Около двух, сэр.
Бриттен повернулся к остальным; один из них стоял у самого котла и грел руки, заложив их за спину. Ноги его были широко расставлены, в углу рта торчала сигара.
– Это его работа, этого красного, – сказал ему Бриттен.
– Факт, – сказал человек, гревший руки. – Зачем ему понадобилось заставлять этого парня стаскивать вниз сундук и оставлять машину на дворе? Для отвода глаз, ясно.
– Слушай, Биггер, – сказал Бриттен. – Неужели ты ничего не заметил в нем особенного? Ну, может быть, он нервничал, был возбужден, а? О чем он с тобой вообще говорил?
– Про коммунистов говорил…
– Он уговаривал тебя вступить в партию?
– Он мне дал те книжечки, чтоб я их прочел.
– А еще? Повтори, какие он тебе слова говорил.
Биггер знал, какие слова белые не любят слышать от негров, и знал, что именно эти слова всегда говорят красные. И еще он знал, что белые не любят слышать эти слова даже от белых, которые вступаются за негров.
– Он говорил, – сказал Биггер с запинкой, как будто нехотя, – он говорил, что наступит такое время, когда не будет ни богатых, ни бедных…
– Ну, дальше.
– И что неграм тогда тоже все можно будет…
– Дальше.
– И что никого не будут линчевать.
– А девушка что говорила?
– Она тоже говорила, что так будет.
– Ну а ты что?
– Простите, сэр?
– Ты-то сам охотно слушал эти разговоры?
Он знал, что белым людям обычно не нравится, когда негр охотно слушает такие разговоры.
– Я на службе, сэр. Что мне прикажут, то и делаю, – пробормотал он.
– А тебе не показалось, что девушка чего-то боится?
Он начал понимать, какое обвинение они хотят возвести на Джана, и тут он вспомнил, что Мэри заплакала, когда он отказался войти в кафе и сесть за стол вместе с ними.
– Не знаю, как сказать, сэр. Один раз она плакала… – Плакала? Его окружили со всех сторон.
– Да, сэр.
– Он что, ударил ее?
– Этого я не видел.
– Что ж он сделал, когда она заплакала?
– Он ее обнял, и она перестала.
Биггер стоял, прислонясь спиной к стене. Багровые отблески пламени играли на лицах белых людей. В ушах у Биггера гул тяги смешивался с глухими завываниями ветра в темноте за окном. Усталость одолевала его, на секунду он закрыл глаза, но сейчас же снова открыл, помня, что ради собственного спасения нужно быть начеку и отвечать на все вопросы.
– А о белых женщинах он ничего тебе не говорил, этот Джан?
Биггер весь подобрался.
– Сэр?
– Не говорил, что, если ты вступишь в партию, он тебя сведет с белыми женщинами?
Он знал, что очень многих белых одна мысль о близости негра с белой женщиной приводит в бешенство.
– Нет, сэр, – сказал он с притворным смущением.
– Джан спал с мисс Долтон в тот вечер?
– Не знаю, сэр.
– Ты не возил их в гостиницу или в какой-нибудь дом?
– Нет, сэр. Только катал по парку.
– А они сидели сзади?
– Да, сэр.
– Долго вы там были, в парке?
– Так, часа два, сэр.
– Да ты говори, не стесняйся. Спал он с ней или нет?
– Я не знаю, сэр. Они сидели сзади и целовались и все такое.
– А она сидела или лежала?
– Простите, сэр. Она лежала, – сказал Биггер и опустил глаза; так, он решил, будет лучше. Белые уверены, что все негры мечтают о белых женщинах, а поэтому уместно выказать почтительную робость, когда в его присутствии хотя бы упоминают имя белой женщины.
– Они ведь были пьяны оба, правда?
– Да, сэр. Они много выпили.
Он услышал шум автомобилей, въезжающих во двор. Полиция?
– Кто это? – спросил Бриттен.
– Не знаю, – сказал один из его людей.
– Я пойду посмотрю, – сказал Бриттен.
Он оставил дверь открытой, и Биггер увидел на снегу четыре машины с зажженными фарами.
– Эй, кто там? – крикнул Бриттен.
– Пресса!
– Здесь для вас ничего нет, – сказал Бриттен с беспокойством в голосе.
– Ладно, ладно, – ответил чей-то голос. – Все равно половина истории уже попала в газеты. Можете смело досказать нам остальное.
– Что попало в газеты? – спросил Бриттен, когда приехавшие репортеры входили в котельную.
Высокий краснолицый человек сунул руку в карман, вытащил сложенную газету и протянул ее Бриттену.
– Красные заявили, что вы обвиняете их в похищении дочери старика.
Биггер, не двигаясь с места, покосился на газеты; он прочел: АРЕСТ КОММУНИСТА В СВЯЗИ С ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ МОЛОДОЙ НАСЛЕДНИЦЫ.
– Вот дьявольщина, – сказал Бриттен.
– Уф! – сказал краснолицый. – Ну и вечерок. Арест красного! Снежная буря! А у вас тут так прямо и пахнет убийством!
– Советую вам придержать язык, – сказал Бриттен. – Вы находитесь в доме мистера Долтона.
– О, прошу извинить.
– А где сам старик?
– Наверху. Он просил, чтобы его не беспокоили.
– А что, девушка действительно исчезла или это все розыгрыш?
– Я вам ничего не могу сказать, – ответил Бриттен.
– Кто этот парень?
– Биггер, ни слова, – сказал Бриттен.
– Это тот самый, о котором говорил Эрлон? Который его обвинил?