— Должно быть, она и в самом деле злится на тебя, Келсон, — прошептал Пэйн через мгновение, смущенно глянув на своего притихшего кузена, когда его отец и тетушка исчезли за огромной дверью холла.
Фыркнув, Келсон обнял Пэйна за плечи и грустно покачал головой.
— Боюсь, это так, Пэйн. Боюсь, это действительно так.
— Он выглядит таким повзрослевшим, — тихо сказала Джехана, когда они с Нигелем отошли достаточно далеко от Келсона. — Я и не представляла, что он окажется таким высоким.
Нигель удивленно посмотрел на нее, но не ответил, пока они не миновали группу кланявшихся королеве придворных.
— Ты отсутствовала три года, Джехана, — осторожно сказал он, — Дети растут, видят это их родители или нет. Погоди, пока увидишь Конала… и я не уверен, что ты вообще узнала Рори и Пэйна.
— Их я всегда бы узнала, — возразила Джехана, когда они уже миновали холл и пошли по длинному коридору, ведшему к тому крылу, где должна была разместиться королева. — На них печать Халдейнов. Никто не ошибется, видя детей твоих или Брио-на.
— Может, это и так. Но очутись ты в толпе, тебя бы я не узнал. Что ты с собой сделала, Джехана?
— Не знаю, о чем ты говоришь, — пробормотала она, отводя взгляд и нервно пряча в рукава худые кисти рук. И тут же прибавила шагу.
— Ох, знаешь. Ты выглядишь так, словно жила не в монастыре, а в подземной темнице. Насколько ты похудела?
— Пост полезен для души, — ответила она, вызывающе вскидывая голову. — Но я не ожидаю, что ты это поймешь, учитывая, в каком обществе ты живешь.
Сжав ее локоть, Нигель остановился посреди коридора и повернул Джехану лицом к себе.
— И что же ты хочешь этим сказать?
— Ну, разве они уже не при дворе?
— Кто не при дворе?
— Ты знаешь — Морган и Маклайн, и бог знает кто еще.
Он выглядел настолько изумленным, что она почти поверила в то, что подобная мысль до этого момента ни разу не приходила ему в голову. Джехана осторожно высвободила свою руку из его крепких пальцев и сделала несколько шагов вперед по коридору, жестом подозвав молчаливую Сесиль поближе.
— Если ты покажешь нам, куда идти, мы бы могли наконец отдохнуть, — вежливо сказала королева.
К ее удивлению и облегчению Нигель не стал возвращаться к опасной теме. Вместо того он отвел ее в ее прежние покои, расположенные рядом с внутренним садом. Джехана ожидала, что ей отведут помещения поменьше. На стук Нигеля дверь открыла горничная, и тут же отступила в сторону, скромно присев в реверансе, — но Нигель не стал входить. Когда дверь за Джеханой и ее молчаливой компаньонкой закрылась, королева лишь мельком оглядела маленькую приемную и открытую дверь на солнечную галерею, где расположились придворные дамы; дюжина или около того пар глаз оторвались от вышивок и посмотрели на нее. В следующее мгновение ее уже обнимала Мерауд, жена Нигеля, по цветущим щекам которой ручьями текли радостные слезы.
— Джехана! Слава богу, ты наконец вернулась! Бедняжка, ты, должно быть, умираешь от усталости!
Когда Мерауд обнимала ее, Джехана ощутила ее выпуклый живот — снова ждет ребенка, после такого длинного перерыва! — и тут же ее пронзила острая боль от того, что сама она не сумела родить ни одного ребенка после Келсона. Но тут же она подумала, что это, возможно, и к лучшему, потому что ее проклятая кровь не распространится в следующих поколениях.
И она вообще-то не была уверена, что одобряет Мерауд, решившую родить еще одного ребенка… хотя в данном случае опасность передать далее чудовищную наследственность Келвина была настолько мала, что почти не стоила упоминания. Если же по каким-то причинам Келсон не оставит собственного наследника, род продолжится через Нигеля и Конала — или, возможно, через юных Рори и Пэйна, если линия Конала почему-то угаснет.
Тот ребенок, которого сейчас носила под сердцем Мерауд, вряд ли когда-либо унаследует корону Халдейнов или узнает о лежащем на них проклятии.
— Мерауд, Мерауд, мне так тебя не хватало! — ласково сказала она, вглядываясь в карие глаза подруги, когда они наконец оторвались друг от друга. — А ты снова ждешь маленького. Наверное, вы с Нигелем очень рады!
— Да разве может быть иначе? — воскликнула Мерауд, весело улыбаясь. — Нигель надеется, что на этот раз будет девочка, и я, честно говоря, тоже, после трех-то мальчишек! Ну, через месяц или около того узнаем. Но ты, Джехана… как ты похудела! Ты здорова?
— Здоровее не бывает, — ответила королева и чуть повернулась, кивнув на свою компаньонку— Это сестра Сесиль. Она приехала со мной из Сент-Жиля. Сестра, это герцогиня Мерауд, супруга принца Нигеля. Может она подождать там, с другими дамами, пока мы немножко поговорим?
— Конечно. Сестра, мы рады приветствовать вас в Ремуте, — сказала Мерауд, слегка кивая головой в ответ на поклон монахини. — Прошу, побудьте с моими дамами. Мы через несколько минут присоединимся к вам.
Когда сестра Сесиль ушла на галерею, Мерауд снова всмотрелась в Джехану и увлекла ее поближе к окну, на солнечный свет.
— Так. Что же это за вопрос, который не может ждать, хотя ты нуждаешься в отдыхе? — спросила она, осторожно усаживаясь обитую тафтой кушетку.
Джехана не стала садиться; она стояла в луче солнца и нервно сжимала худые руки… ее взгляд искал сочувствия Мерауд.
— Тебе ничто не грозит, Мерауд? — наконец прошептала она.
— Грозит?!
— Морган и Маклайн не разлагают твоего мужа, как разложили и погубили моего?
— Джехана!..
— Это ради его собственной души, Мерауд! — продолжила Джехана, опускаясь на кушетку рядом с герцогиней и не отводя глаз от лица Мерауд, — Ты должна уберечь его от заразы Дерини! Келсон уже погиб, но Нигеля еще можно спасти… да и для Келсона, пожалуй, еще не все потеряно. Именно поэтому я вернулась.
— Э-э… спасать… Келсона? — осторожно спросила Мерауд.
Джехана горячо заговорила, приняв слова Мерауд за приглашение к рассказу.
— Он должен снова жениться, Мерауд, и поскорее. Ему нужен наследник. И я чувствую, что хорошая жена сможет одолеть зло, поселившееся в нем. Ведь ты же уберегаешь Нигеля от беды, так и королева Келсона должна вернуть его к праведной жизни. Это единственная надежда, Мерауд. Обещай, что поможешь мне!
Мерауд задумчиво улыбнулась, позволив королеве схватить себя за руку.
— Ну, девушек, желающих выйти замуж за короля, более чем достаточно, — неопределенно сказала она. — Хотя я подозреваю, что тут немаловажно и мнение самого Келсона. В любом случае, я сомневаюсь, чтобы он занялся этим делом до окончания военной кампании. — Она улыбнулась и с надеждой глянула на королеву. — А ты не хотела бы сама познакомиться кое с кем из девушек? Среди моих придворных дам есть вполне подходящие. Да и все равно тебе нужно выбрать собственный штат. Иделл, я их тебе представлю.
Джехана вскоре запуталась в именах проходивших перед ней дам, но идея активного участия в выборе жены для Келсона заставила ее щеки слегка разрумяниться. Многие из дам были очень молоды и явно хороши по всем качествам.
Настроение королевы все улучшалось; но наконец Мерауд увлекла ее к окну, возле которого сидела занятая вышивкой по тафте прекрасная молодая женщина.
На ней было платье глубокого синего цвета, напоминавшего о горных озерах, ее тяжелые огненно-рыжие волосы были уложены на затылке в золотую сетку, унизанную жемчугом, лоб стягивала золотая лента.
— Это герцогиня Риченда, — сказала Мерауд, когда женщина встала и присела перед королевой в глубоком реверансе.
Сердце Джеханы заколотилось как сумасшедшее, ее тело застыло от ужаса.
— Герцогиня… Риченда? — с трудом произнесла она. — Не приходилось ли мне прежде слышать ваше имя?
Женщина выпрямилась и ее невероятно синие глаза посмотрели прямо в глаза королевы, — уверенно и с сочувствием.
— Это вполне возможно, ваше величество, — ответила она низким голосом, — Мой покойный муж заседал в совете короля Бриона. Это граф Марли.
— Граф Марли… — безжизненно произнесла Джехана. — Но Мерауд сказала…
— Теперь титул графа Марли носит мой сын Брендан, ваше величество. А я ныне замужем за герцогом Корвином.
Корвин! Джехана наконец поняла, что значит звук этого имени, и онемела от страха. «Добрый Иисус, это жена Моргана! Она замужем за Дерини!»
— Да… понимаю, — прошептала она.
Но она почти ничего не видела вокруг себя, когда повернулась, чтобы уйти; она едва передвигала ноги, и не понимала, кого ей представляли еще… и наконец подозвала Сесиль и сбежала в поисках спасения в молельню, примыкавшую к ее спальне. Молитва отчасти вернула ей душевное спокойствие, но не изгнала чувства глухого отчаяния от того, что супруга Дерини, похоже, уверенно водворилась в королевском доме.
Глава третья
Остаток дня для Келсона прошел в напряжении, вызванном приездом Джеханы. Не улучшало его настроения и то, что должно было произойти вечером. Немало обеспокоенный ритуалом, который предстояло провести в поздние часы, он тем не менее не смог отдохнуть и расслабиться хотя бы на час-другой перед ужином, потому что, хотя Джехана и отклонила его приглашение поужинать с двором, он счел необходимым составить ей компанию в ее покоях. Однако, чтобы перенести встречу на более нейтральную почву, он попросил Нигеля и Мерауд устроить все и организовать ужин в их собственных палатах. Заодно Нигель отвлекся бы от мыслей о предстоящем ритуале. С немалой долей злорадства он приказал Моргану и Риченде занять главные места за столом в большом холле на время его отсутствия, — поскольку именно Морган отчасти был виновен в настроениях Джеханы. Дункан и Дугал постарались, чтобы все было сделано как можно лучше.
И в результате этим вечером Келсон сидел со своей матерью, Нигелем и Джеханой в вечерней столовой своего дяди и пытался поддерживать вежливую болтовню, — при том, что ему страстно хотелось очутиться как можно дальше отсюда. В столовой было душно — или это ему лишь казалось, — и Келсон бездумно вертел кольцо Сиданы, слушая, как собеседники перескакивают с темы на тему. Но в основном разговор вращался вокруг ненавистных Джехане и пугающих ее Дерини.