Сын губернатора — страница 11 из 45

А будит меня та же Юлька, когда возвращается с занятий.

- Ну, ты спать, Короткова!

- Который час?

- Почти три.

- Ого! – резко соскочив, спускаю ноги на холодный пол.

- Что у вас там в баре произошло вчера?

- Ты откуда знаешь? – спрашиваю настороженно.

Новость уже по всему городу разлетелась?

- Мне Леха сказал.

- Ааа… Да так, ничего серьезного, пьяные пристали.

Юлька понятливо качает головой, но по глазам вижу, чувствует, что вру.

- Тебя искали…

- Кто?

- Грех.

Я тут же отвожу взгляд. Лезу под подушку за телефоном и активирую экран. Так и есть – три пропущенных от Германа.

- Что у тебя с ним за дела?

- Никаких дел, - стараюсь говорить скучающим тоном, - понятия не имею, зачем он меня искал.

- Говорят, он тебя на своей Панамерке катает…

Вот черт. Засада.

Дело не в том, что я стесняюсь или боюсь признаться, что мы с ним общаемся. Просто я представляю, как это выглядит со стороны. Сын губернатора возится с такой, как я. Зачем? Почему? У меня самой нет ответа на этот вопрос.

- Ты с ним спишь?

Вот это я и имела в виду. Потому что для большинства все в жизни замешано либо на деньгах, либо на сексе.

- Или сосешь ему? – хитро улыбаясь, понижает Юля тон.

- Нет, конечно! – не хватает только, чтобы с ее подачи по универу поползли такие слухи.

Тогда меня там точно со свету сживут.

Ищу ногами шлепанцы и одновременно накидываю на себя халат. Останавливаюсь около зеркала, чтобы собрать в хвост волосы и выхожу в коридор.

- Обиделась, что ли? – догоняет в спину, - шучу я. Никто никогда не поверит, чтобы ты и… сын нашего губернатора…

Хлопаю дверью, отсекая себя от новой порции унижений. Интересно, что бы она сказала, узнай о вчерашнем нашем поцелуе.

Поцелуй ведь был? Он же не приснился мне?.. Нет, мои губы еще помнят те ощущения. Это действительно вчера случилось.

А еще вчера случился погром у бара, который мне нужно как-то объяснить Ларисе Константиновне. Странно, что от нее ни одного пропущенного вызова.

Пью чай с овсяным печеньем и с намерением съездить на работу, чтобы узнать, как там дела, начинаю переодеваться. Отвлекает входящий звонок на телефон.

- Да.

- Выспалась? – спрашивает Герман без предисловий.

Его низкий голос рассыпает по телу мурашки, а во рту ощущается его фантомный вкус.

- Да…

- Выходи, я уже подъезжаю.

- Зачем?

- Дело есть.

- Какое?

- Не узнаешь, если не выйдешь, - заявляет он категорично.

Я сдержанно вздыхаю. Не могу усмирить разогнавшееся сердце. Как после вчерашнего в глаза ему смотреть?

- Короткова, выходи, или я поднимусь к тебе сам.

- Не надо… Я выйду.

Расчесываю еще влажные волосы, накидываю куртку и, по привычке закинув рюкзак на плечо, выхожу на улицу.

Германа вижу сразу. Обняв руль обеими руками, через лобовое стекло смотрит, как я приближаюсь.

Первое, что замечаю, открыв переднюю дверь – белый пакет на сидении.

- Что это?

- Твои вещи из бара, в котором ты больше не работаешь.

Глава 8.1

Взяв пакет в руки, опускаюсь в кресло. В нем действительно моя одежда. Потертые туфли на плоской подошве, блузка и леггинсы, в которых было удобно мыть посуду.

- Меня уволили?

- Я тебя уволил, - отвечает Герман просто.

Заводит машину и выезжает на проезжую часть.

- Там еще конверт с твоим расчетом должен быть.

Запускаю руку в пакет и, нащупав там прямоугольник из плотной бумаги, достаю и заглядываю в него.

- Ого… так много? – по моим расчетам должно быть раза в два меньше.

Герман лишь пожимает плечами.

- И за погром не оштрафовали?

- Ты тут при чем?

Приходит моя очередь пожимать плечами. Он прав, конечно, но я же помню страсть Лары к штрафам и за более мелкие провинности.

- Куда мы едем? – спрашиваю, глядя в окно.

В этом районе города я не была ни разу. С одной стороны дороги красивые высотки, с другой – облагороженная набережная с кафе и парками.

- На новое место твоей работы.

- К тебе домой?

- Возражения не принимаются.

- А если я не хочу? – начинаю упрямиться.

Я, правда, не хочу. Я лучше дворником устроюсь, чем буду в его квартире унитаз чистить. Особенно после того, что было вчера.

- Захочешь, - заявляет в своей манере.

Вскоре его Панамера минует шлагбаум и въезжает на дворовую территорию жилого комплекса. Я, как дикарка, с прилипшим к окну носом рассматриваю проплывающие мимо парк с аллеей, велосипедные дорожки, открытый стадион, уже спущенный фонтан и большую детскую площадку.

- Ты здесь живешь?..

Он молча паркуется и глушит двигатель.

- Идем.

Я выхожу и быстро семеню за ним. Чтобы не опозориться окончательно, стараюсь не пялиться по сторонам. Мы поднимаемся по широкому, отделанному черным гранитом крыльцу, и проходим через широкие, как в торговом центре, стеклянные двери. Минуем просторный тамбур и оказываемся в широком холле.

- Герман Дмитриевич… - степенно кивает ему мужчина, смахивающий на отставного генерала.

Консьерж?

Офигеть!

Меня тоже удостаивают вниманием. Мазнув взглядом, мужчина молча кивает. Отвечаю тем же. Захожу за Греховцевым в просторный лифт и, сложив руки на груди, деланно равнодушно обвожу его взглядом. Пусть думает, что я в деревне в таком же доме жила и каждый день на таком лифте каталась.

- На каком этаже твоя квартира?

- На шестнадцатом.

- Я высоты боюсь.

- Не выходи на балкон.

Двери разъезжаются, и мы попадаем в овальный ярко освещенный холл. Герман останавливается около одной из четырех дверей и, открыв ее, пропускает меня вперед. Сам заходит следом, скидывает обувь и смотрит на меня.

- Чего застыла? Особое приглашение требуется?

Я тоже снимаю ботинки и следую за ним вглубь квартиры. Она у него огромная. Это круто, конечно, но мне не понятно – зачем? Больше уборки, больше траты на отопление и электроэнергию. К тому же, куда ему одному столько площади?

- Ты с родителями живешь?

- Один.

- Ясно, - роняю тихо.

Обхожу по периметру огромную гостиную, в которой преобладают белые тона, останавливаюсь у большой плазмы на стене, какой-то встроенной панели из черного стекла, назначение которой мне не понятно. Ступаю на круглый ковер с высоким ворсом и мысленно жмурюсь от удовольствия. Моим ступням нравится.

Из мебели в комнате только неглубокий, во всю стену шкаф с глухими дверцами, угловой диван и два широких кресла.

- Ну, как? – доносится из-за спины.

Он стоит, подперев плечом дверной проем и выжидающе на меня смотрит.

- Мило.

- Мне надо, чтобы ты приходила четыре раза в неделю и поддерживала здесь порядок.

- Ты, я вижу, и сам неплохо справляешься.

В квартире, действительно, стерильная чистота. Я не вижу ни одной пылинки, ни одного валяющегося на полу носка. Такое ощущение, что помещение нежилое.

Герман оставляет мой комментарий без ответа и зовет меня на кухню. Хотя кухней эту комнату у меня язык назвать не поворачивается. В моем представлении, у богытых на кухне должно быть полно всего. Разные комбайны, тостеры, микроволновки. Горы посуды за стеклянными дверцами шкафчиков, висящие на крючках всевозможные ложки – поварешки. А тут… ничего похожего на то, что здесь готовят и потребляют пищу нет.

- Я редко ей пользуюсь, - отвечает Греховцев на мой невысказанный вопрос, - чашка кофе по утрам и все.

- Угу…

Затем он ведет меня по коридору и толкает дверь в еще одну комнату. Это его спальня.

- Зайдешь?

Я переступаю порог и оказываюсь в квадратной комнате с огромной кроватью и плазмой на противоположной стене. В нос ударяет запах парфюма Германа и немного его кожи. Внезапно мне становится нечем дышать. Делаю принудительный вдох и скрещиваю руки на груди. Этот запах навеял ненужные воспоминания. Вкус его губ и языка.

- Ну, так что? Пыль вытирать – это не тарелки по ночам драить.

- Сколько ты будешь мне платить?

- 60 устроит?

- Сколько?.. – выдыхаю ошарашенно.

Или у меня развилась ранняя глухота, или он совсем идиот.

- Мало?..

- Это много! 60 тысяч за смахивание пыли? Побойся Бога!

Герман усмехается и, опустив подбородок, качает головой.

- Зачем ты поцеловал меня вчера? – вылетает из меня на порыве.

Этот вопрос не дает мне покоя с ночи. Мне мазохистки хочется, чтобы он прямо сейчас спустил меня с небес на землю и официально повесил на мою грудь бейджик «Уборщица Раиса».

Вскинув на меня равнодушный взгляд, он пожимает плечами и отворачивается к окну.

- У тебя начиналась истерика, что мне оставалось делать?

Логичное объяснение. Его метод оказался действенным, он действительно отвлек меня от проблемы.

- Спасибо, - выдавливаю глухо, - но больше так не делай.

- Забыли, - отмахивается парень.

Выходит из комнаты, и я за ним. Иду сразу в прихожую и начинаю одеваться. В груди противно скребет. От обиды, что я этому поцелую придаю больше значения, чем он того требует.

- Надеюсь, в универе хвастать не начнешь?..

К щекам приливает кровь и начинает долбить в виски. Пряча от Германа пылающее лицо, застегиваю замочки на ботинках, а затем, выпрямившись, собираю волосы в хвост и смотрю в свое отражение в огромном зеркале.

- Было бы чем, - хмыкаю с сарказмом, - сохраню наш грязный секретик в тайне.

- Можешь завтра приступать, - игнорируя мой выпад, проговаривает парень.

Вытаскивает из комода и протягивает мне связку ключей. Взяв ее, закидываю в кармашек рюкзака. Он открывает передо мной дверь и, пропуская меня, отходит в сторону.

- Пока, - бросаю, не оборачиваясь.

- Кстати, - летит в спину, - иногда здесь ты будешь встречаться с девушкой. Ее зовут Диана. Я предупрежу ее о тебе.

- О’кей, - взмахиваю хвостом и бодро шагаю к лифту.

Чувствуя, как от его взгляда горит поясница, жму на кнопку и в ожидании постукиваю носком ботинка о кафельный пол.