- Я покажу тебе самые классные смотровые площадки. Хочешь? А потом можно съездить в церковь Святого Николая.
- Хочу, конечно, - улыбаюсь извиняюще, - но мы с Германом договорились, что посетим их вместе.
Келли пожимает плечами и предлагает прогулку по местным пляжам, но что я тут же соглашаюсь.
Покончив в картофельными оладьями, фасолью и фрешем, мы сразу едем за город на самый популярный пляж Корал Бэй, который уже с самого утра оказывается под завязку забит отдыхающими.
Но Келли не зря получает свои деньги. Исчезнув на несколько минут, она возвращается с двумя местными, тащущими для нас шезлонги и двумя коктейлями.
Отбросив стеснительность, я сразу бегу переодеться в специальную кабинку и захожу в морскую воду.
Закусив губы, чтобы не завизжать от восторга, с полчаса плаваю вдоль кромки берега.
С ума сойти! Короткова Рая на Кипре! Кипр, Карл!!!
Если бы мне кто-то сказал это год назад, я бы этому человеку посоветовала сменить психиатра.
С тех пор, как мне было нечего есть, и я молилась всем Богам, чтобы подошва моего кроссовка не отвалилась раньше времени, прошло меньше года, а я уже начинаю забывать вкус копеечного паштета и чувство постоянного холода, оттого, что одета не по погоде.
Невероятно.
Но, кажется, я родилась под счастливой звездой. Судьба послала мне Германа. Человека, который за столь короткий срок стал для меня всем. Моим ангелом – хранителем и демоном – искусителем. Моей душой и моей любовью.
Глотнув воздуха, ухожу с головой под воду. Проплываю так метров десять, а, вынырнув, машу испуганной Келли рукой.
На ужин моя сопровождающая ведет меня в ресторанчик местной кухни, где она заказывает для нас афелию, представляющую собой свинину в вине, салат из авокадо с овощами и сырный пирог.
- Нравится? - спрашивает Келли, заметив, как от удовольствия я закатываю глаза.
- Очень вкусно!
- В следующий раз рекомендую попробовать шефталью. Это говядина, - показательно щелкает кончиками пальцев, - язык проглотишь…
После ресторана прощаюсь с девушкой и спешу в номер. Герман обещал позвонить. Сказал, что наберет, как только освободится после какого-то важного мероприятия, из-за которого и сорвался его отъезд.
Зажав телефон в руке, иду прогуляться перед сном по общей для всех постояльцев территории. Она тянется между домами и прибрежной полосой и представляет собой ухоженный сад из фруктовых деревьев и серии разных по размеру бассейнов для тех, кто предпочитает их морю.
Вышагиваю по покрытым белой плиткой тропинкам между благоухающих кустов и считаю минуты до момента, когда смогу пообщаться с Германом.
Дома уже ночь, но предприятие, видимо затянулось, поэтому, устав ждать, сама его набираю.
Вызов тут же сбрасывается. Наверное, не вовремя позвонила, но спустя пару минут он перезванивает сам.
- Привет, - устало произносит он, - как ты?
- Привет!
Во мне все бурлит от азарта и обилия новых впечатлений, но настрой Германа умеривают мой пыл. Становится немного стыдно от того, что я тут порхаю, как беззаботная птичка, а он работает не покладая рук.
- Как день прошел? – приглушенным голосом интересуется он.
- Все хорошо! Мы с Келли ездили на пляж, а потом она водила меня в ресторан.
- Нравится тебе?
- Очень! – восклицаю я, не сумев сдержать восторга, - очень, Герман! Здесь так красиво! Представляешь, на деревьях висят апельсины и мандарины! Немного кисловатые, правда, но все равно вкусные. А еще здесь целая куча кошек…
- Я знаю.
- И море такое теплое! И люди приятные, все улыбаются и пытаются заговорить!..
- Да, я знаю… - отвечает тише.
Вывалив на него кучу информации, я вдруг интуитивно напрягаюсь. В кровь, холодя тело, проникает неясная тревога.
- Что случилось?
- Ничего, - отвечает без запинки, - с чего взяла?
- Не знаю… все хорошо? У тебя получится приехать?
В трубке повисает тишина. По коже проходит мороз.
- Герман, - зову его.
- Я приеду, не волнуйся…
От сердца отлегает. Резко выдохнув, я улыбаюсь сама себе. Все в порядке, наверное, просто устал. Да выборов его отца всего три недели остается.
Глава 26.
Сегодня от услуг Келли я отказалась. Не хочу уходить далеко от нашего номера, потому что жду приезда Германа. Самолет, на котором он летит, уже в небе, а это значит, что совсем скоро я смогу его поцеловать.
Устроившись на шезлонге у бассейна под большим белым зонтом, рассматриваю галерею новых фото. Вчера Келли уговорила меня съездить на пляж Гироскипу, где мы провели полдня, а после этого привела на смотровую площадку, с которой открывается сумасшедший вид на нижний Пафос и порт Средиземного моря. Я снова фотографировала все подряд, в итоге батарея моего телефона разрядилась уже к вечеру.
Рассматривая снимки, не перестаю улыбаться. Какие же они клевые. Словно из под руки опытного фотошопера. Небо ярко-голубое, лазурная вода и все строения в городе преимущественно в бело-голубых тонах.
Идеально.
Задержавшись взглядом на своем селфи, приближаю фото и придирчиво его рассматриваю. Обычно я фотографироваться не люблю, мне кажется, на снимках я сама на себя не похожа. Но эти мне нравятся. Здесь я… хорошенькая.
Немного подумав, отправляю фото Герману, Полине и отцу.
После нашего знакомства папа звонил мне один раз перед самым отъездом. Интересовался, как дела и даже расспрашивал о маме. Я отвечала односложно, но сегодня у меня отличное настроение, и меня просто распирает от счастья и любви ко всему живому.
В конце концов, вряд ли мой отец хуже деда. А деда я по-своему любила, так, неужели не найду в своем сердце места и для родного отца?
Глянув на часы, поднимаюсь с лежака и, нацепив на нос солнечные очки, направляюсь в сторону нашего номера. Уже третий раз за день приветливо киваю соседям, милой семейной паре с пятилетним сынишкой и, свернув на выложенную мраморной плиткой тропинку, неспешно иду мимо мандариновых и гранатовых деревьев.
Заношу ногу на первую ступень и крыльца и слышу неясный шорох позади. Сердце, сделав кувырок, радостно подскакивает к горлу.
- Герман, - шепчу, оглянувшись.
Бросаю на землю пляжную сумку и со всех ног мчусь в нему навстречу. Он делает то же самое. Отбрасывает в сторону чемодан и подхватывает меня на лету.
- Ты рано! – затягиваюсь любимым запахом и прижимаюсь щекой к его лицу.
- Я торопился.
- Торопил пилотов?
- Ага, - без намека на улыбку кивает он, на что я начинаю смеяться.
- Так скучал?
- Скучал, - тоже улыбается, но глаза остаются серьезными.
Я списываю все на усталость и нервотрепку последних перед выборами недель, поэтому, нежно поцеловав в губы, беру за руку и веду в номер.
- Как дела? Как прошло то мероприятие?
- По плану, - отвечает Герман тихо.
А затем, едва за нами закрывается дверь, подхватывает меня под ягодицы и сразу несет на второй этаж в спальню. Сваливает на кровать и, пожирая взглядом, быстро избавляется от одежды. Стягивает футболку и шорты сразу вместе с боксерами.
Я, притихнув, смотрю на него во все глаза.
Боже, как я соскучилась! Как ждала!
Медленно развожу ноги в стороны и накрываю ладонью ткань купальных бикини.
Взгляд Германа темнеет как туча перед грозой. Обхватив пальцами эрегированный член, принимается водить по нему рукой.
Я ничего не могу с собой поделать, не отрываясь, наблюдаю за неспешными движениями, чувствуя, как нагревается в венах кровь. Неосознанно двигаю собственной ладонью в унисон с ним.
Герман смотрит на мою руку, я – на его.
- Разденься, - велит глухо.
Я дергаюсь от прострелившего меня желания. Опираясь на пятки, приподнимаю бедра и задираю подол полупрозрачного пляжного платья на пояс. После чего, нырнув рукой в плавки, трогаю себя, с удовлетворением наблюдая, как высоко вздымается его грудь и как напрягаются ноздри.
- Ра-я!.. – шипит предостерегающе, - не буди во мне зверя…
- Хорошо, - лепечу кротко.
Поддев кончиками пальцев плавки, стягиваю их по ногам и бросаю на пол.
- Умница, - бормочет Герман, делая шаг в моем направлении, - а теперь разведи ножки и покажи, как сильно ты скучала…
Я сгораю заживо. С огромной радостью и по собственной воле полностью подчиняюсь его воле.
Облизав сухие губы, прикрываю глаза и раздвигаю бедра.
Слышится звук приближающихся шагов, а в следующее мгновение его руки обхватывают мои колени и прижимают их к животу.
- Ты так загорела, Коротышка… вылитая киприотка.
Да, я видела себя в зеркало в ванной. Теперь на моем смуглом теле белеют три светлых треугольника.
Растерев влагу по лепесткам, Герман погружает в меня два пальца. Выгнувшись в пояснице, я тонко стону. Низ живота тянет, а там, где ласкает его рука, все дрожит и пульсирует.
- Вижу, скучала, - констатирует он, после чего медленно в меня входит.
Двигается неспешно, внимательно глядя в мое лицо, словно проверяет мою выдержку на прочность. А я и не думаю торопить, мне так не хватало его эти дни, что я хочу растянуть этот момент до максимума.
- Поцелуй меня, - прошу, протягивая к нему руки.
Герман, приподняв меня, помогает избавиться от платья и накрывает собой. Целует в губы, не преставая двигаться, жалит жадными прикосновениями. Вжимается в меня до невозможности сделать глоток воздуха.
- Я люблю тебя, Коротышка.
- И я тебя…
- Люблю! Слышишь?! – повторяет с отчаянием.
- Слышу, Герман… - шепчу, чувствуя, как подкатывает оргазм, - слышу, любимый…
С глухим рыком он прикусывает мою шею зубами и резко меняет темп толчков. Знает, что это неизменно доводит меня до пика.
Намертво вцепившись в крепкую шею, я прижимаюсь открытым ртом к его щеке.
Горячие спазмы, один за другим, сотрясают мое тело. Я захлебываюсь в эйфории и, кажется, даже плачу от счастья.
Герман всегда идет следом, срывается, едва почувствовав, что я кончаю. Врезается в мое послушное тело и наполняет меня своим семене