Внешне родничок был как родничок — маленькая запруда с гладким галечным дном, из центра которого, почти идеально круглого, била упругая струйка воды, и маленьким султанчиком возвышалась над гладью. Вода была настолько холодна, что заломило пальцы, опущенные в нее горстью, а потом и зубы. Дик глотнул, чувствуя, как ледяной ком проскользнул в желудок, и поднес к лицу еще одну пригоршню. Вода отчетливо пахла магией, но это ощущение пропало мгновенно, словно энергия, только что расцветившая влагу целым спектром оттенков, торопливо впиталась в кожу. Запульсировал и нагрелся серебряный браслет на запястье. Сила и в самом деле была здесь везде. Это чувствовали все трое — Трагерн повеселел и оживленно вертел головой, Серпиана же просто расцвела. Она порозовела, черные волосы глянцево заблестели, а глаза стали ярки, глубоки и таинственны. На чувствительность девушки напоенное магией место также оказало значительное влияние, поскольку забеспокоилась она гораздо раньше, чем мужчины, и где-то приблизительно за минуту до того, как совсем рядом зазвучал голос, не знакомый ни одному из троих. Глубокий, грудной голос.
— Рад, что довелось наконец познакомиться с тобой лично, Ричард.
Дик развернулся, ловя краем глаза бледность, внезапно покрывшую лицо друида, и приготовился драться.
В паре десятков шагов от него стоял высокий, облаченный во все черное человек. Как он умудрился подойти столь беззвучно и незаметно, можно было лишь гадать, и у молодого воина возникло ощущение, что и заметили-то его лишь потому, что он сам захотел этого и позволил увидеть и почувствовать себя.
В первый момент незнакомец напомнил Дику короля, но, присмотревшись, корнуоллец пришел к выводу, что сходство это только кажущееся. Чужак оказался смугл, как испанец, и волосы его, хоть и с проседью, были черны, как грива вороного коня. Обращала на себя внимание царственная осанка, гордая посадка головы и пронзительный взгляд, который в следующий миг уже показался мягким. Даже не оглядываясь на Серпиану, Дик почувствовал, что она смотрит на незнакомца зачарованно, и догадался, что в глазах девушки этот человек очень привлекателен. Горло слегка перехватило, но такого слова — ревность — молодой воин еще не знал. Чужак слегка улыбнулся.
— Вежливость требует поздороваться, — сказал он. — Хорошо, сделаю это первым. Здравствуй, Ричард. Мои приветствия, принцесса. Какая встреча, Трагерн. Все так же ходишь в учениках? И не здороваешься?
— Я не собираюсь желать тебе здоровья!… — зло выкрикнул друид.
Не дав ему закончить, незнакомец небрежно махнул рукой, и Трагерн замолчал, схватившись за грудь. Похоже, он просто не мог больше сказать ни слова.
— Ты кто такой? — Дик положил руку на рукоять меча.
— Что тебя, собственно, интересует? — спокойно осведомился чужак. — Род занятий? Или имя?
— Начнем с имени.
— Хорошо, исключительно для облегчения разговора. Скажем так, его братия, — он кивнул на замершего Трагерна, — зовет меня Мор. Ирландские друиды — Далхан Рэил. Согласен на более короткий вариант — Далхан.
— А настоящее имя? — потребовал корнуоллец.
— Ты хочешь слишком много. Довольно и того что я пришел к тебе сам, раз уж ты так упорно не хотел идти ко мне.
— Стоп, так это твои головорезы за мной гонялись?
Облаченный в черное мужчина поморщился:
— На твоем месте я перестал бы хамить… Да, я отправлял за тобой своих слуг, но ты предпочел мечом махать. Ладно.
Он помолчал, глядя на Дика, и тот понял, что настоящая угроза заключается именно в этом незнакомце.
— Итак, молодой человек, чем можно объяснить ваши действия, в частности убийство четырех моих людей? Беспримерной наглостью?
— Когда на меня нападают, я отбиваюсь, — огрызнулся молодой воин.
— А о чем, скажи на милость, ты думал, когда влезал в этот многовековой спор? Надеялся, что сможешь провернуть все дело прежде, чем я пойму, что произошло, быстренько получить награду и улизнуть? Не удалось. Или ты надеялся справиться со мной?… Ну-ну… — Далхан помолчал. — Или ты вообще ни о чем не думал?
Дик не ответил. Ему, в этот миг с другой стороны взглянувшему на сложившуюся ситуацию, стало неприятно, что его так легко и так нагло провели. Вспомнить о том, что договор с Гвальхиром, по сути, был взаимовыгоден, ему в голову не пришло. Но теперь, глядя в глаза облаченному в черное и, судя по всему, очень сильному магу, корнуоллец впервые глубоко осознал, что у каждого преимущества обязательно должны быть свои недостатки. И теперь эти недостатки встали перед ним весь рост.
— Что тебе вообще от меня надо?
— Ты не знаешь? — удивился Далхан. — Изумляюсь я современной молодежи. Может ли так статься, что ты не знаешь и о том, чем занимаешься?
— Чем занимаюсь, я знаю.
— В таком случае тебе следует знать, что существуют многие, кто совершенно не заинтересован в том, чтоб печать была снята.
Молодой воин удивился не на шутку:
— Честно говоря, Далхан, ты нисколько не похож на прелата.
— Наверное, потому, что я им не являюсь, — сухо ответил чужак. — Странный взгляд иа вещи.
— Но, насколько я понимаю, только церковники не желают, чтоб магия вернулась в мир. Потому как тогда их сила станет меньше, а власть магов — больше. Или я что-то неверно изложил?
Далхан улыбался, и его улыбка, внешне вполне доброжелательная, почему-то выглядела зловещей.
— Все верно. Но кое-кого ты в расчет не принял. В частности, тех, кто не относится к "церковникам", но не желает встретиться с конкуренцией магов. Даже в отдаленном будущем.
— Так кто же это? — поинтересовался Дик, Далхан не ответил. Несколько мгновений он разглядывал собеседника с интересом пчеловода, изучающего пойманную необычную пчелу.
— Ты очень талантлив, Ричард, — сказал он спокойно. — И, говоря честно, я не хотел бы причинять тебе какой-либо вред. Эта сила, которой ты владеешь, тебе, по сути, ни к чему, слишком она велика для рыцаря и даже для мага. Если ты поразмыслишь то поймешь, что я прав. От всех обязанностей и неприятностей ты в состоянии избавиться очень быстро. Мне нужно только твое согласие. Я возьму тебя с собой, заберу у тебя то, что мне надо, после чего отпущу на все четыре стороны. Этого наглого мальчишку-друида и твой изящный трофей, — он снисходительно кивнул в сторону сжавшейся Серпианы, — я, конечно, оставлю тебе. И больше ни у меня, ни у кого-либо еще не будет к тебе никаких претензий.
— Интересно, почему это я должен согласиться — ощетинился Дик.
— Ты очень похож на своего отца, надо отметить. К сожалению, от него нам уже мало толку, во-первых, потому, что он уже передал тебе свою силу, а во-вторых, давно уже стал нашим в душе, а это само по себе не так ценно. Кстати, гонор тебе не на пользу. Я советую хорошенько все обдумать.
— Иди ты… — и добавил еще несколько крепких слов, какие только мог вспомнить. Сказанное Далханом почему-то показалось ему очень зловещим. Кроме того, здравый смысл подсказывал, что отдавать себя во власть какого-либо мага, даже если ты ему почему-либо хоть немного доверяешь, не стоит.
Чужак не оскорбился, только улыбнулся еще неприятней, отчего его красивое породистое лицо стало еще высокомернее, и слегка развел руками.
— Очень жаль. Повторю: очень мне не хочется добывать из тебя все, что мне нужно, силой. Ведь твой отец, Ричард, является как-никак моим не слишком дальним потомком. Кровь не водица… К сожалению… — И поднял руку
Дик был воином, и потому, если он видел, что разговоры закончены и началась схватка, он реагировал по-боевому, оставляя на потом возможность обдумать услышанное. Жест рукой в его сторону уже не казался ему таким безобидным, как простому смертному (да и простые-то смертные сжимаются, увидев наставленный на них палец), и он быстро выставил защиту.
В нем бурлила сила, которую, в отличие от обычных магов, он вбирал неосознанно, впитывал, как ткань — воду, и магическая стенка, сотворенная им, буквально искрилась от вложенной энергии. Но она мгновенно разлетелась. Вспыхнул, пропадая, и щит, поставленный уже "на всякий случай", по суетливости любого новичка, не умеющего соразмерять необходимое с возможным, но, исчезая, погасил остаточным импульсом последние капли заклинания, еще не съеденные стеной. Далхан кивнул не без одобрения.
— Очень хорошо, — отметил он. — Твой талант несомненен и, пожалуй, превышает былые возможности отца. Это нам тоже пригодится.
Ричард стиснул зубы, выталкивая из себя еще одну стену, — энергии, которую можно было взять, в пещере хватало. В последний момент перед столкновением с очередным заклинанием молодой воин сдвинул ладони, и защита изменила вид — она выгнулась наподобие щита и заблестела, как серебряное зеркало. Чары Далхана это, конечно, не отразило, но сумело противостоять им дольше. Облаченный в черное маг пару раз снисходительно хлопнул ладонью о ладонь в знак одобрения. Но со следующим ударом не медлил.
— Вокруг себя ставь защиту! — завопил Трагерн. — Гибкую! Возобновляющуюся! Слишишь?
Корнуоллец послушался, кое-что, конечно, добавил от себя, и защита, хоть и потеряв почти все, что в ней было, упруго отразила атаку. В первый раз… Дик развел руки, впитывая силу. Защита, потрескивая от напряжения, восстанавливалась.
— Светлую бери, слышишь? — гаркнул друид, оживляясь. — Свет впитывай!
Далхан с неудовольствием покосился на Трагерна. Ударил и нажал.
Молодой воин ответил, причем светом, как ему и было рекомендовано. Белая вспышка ослепила черного, и он отступил на шаг.
— Короткими ударами, слышишь? — не унимался друид. — Короткими и частыми!
Далхан поморщился, развернул ладонь, и неведомая сила со всего размаха впечатала Трагерна в усгол пещеры. Треснул и рухнул вниз сталактит, на который он наткнулся спиной. Судя по всему, инстинктивно друид окружил себя защитой, потому что на гальку он рухнул не изуродованным окровавленным трупом, лишь в глубоком обмороке.
Из всего этого Дик сделал вывод, что Трагерн посоветовал дельную вещь, и, напрягшись, принялся бомбардировать противника короткими импульсами, окрашенными ясным белым светом. Он больше не пытался придумывать изысканные пути сопротивления или атаки, давил чистой силой, хотя и подозревал, что у врага не меньше возможностей заимствовать силу в этом щедром месте.