Элиас снова несколько раз судорожно наполнил грудь свежим воздухом, как человек после удушья. До охотника ему не было никакого дела. Он закрыл глаза и подставил лицо луне, ощущая на своей коже ее прохладные лучи. Чувствуя, как сумеречным дуновением она приветствует одного из своих сыновей.
Fjerten Valde…
— Отвечай, упырь! — зарычал Ландер.
Элиас резко опустил голову и мрачно посмотрел на охотника.
— А ты, похоже, следил за ней, раз оказался здесь так вовремя? — спросил он, стиснув зубы.
Мысль о том, что пришлось отдать девушку правоохранителю, который явно за ней увивается хвостом, раздражала древнего.
Но это было правильно… Правильно.
Вряд ли, очнувшись после того, как ее ударил этот слизняк Шантер, Мелания будет испытывать хоть какой-то пиетет к вампирам.
«А может быть, она и впрямь почувствует отвращение…» — мелькнуло у него в голове болезненно.
Ей нужно время, чтобы понять… И он ей его даст. Даже если придется вступать в борьбу с Тьмой в собственной крови.
— Я следил, чтобы ее защитить, — в этот момент ответил на его вопрос Ландер, и в его голосе проскочила вина. Словно он и сам понимал, что слежка за девушками не лучшим образом характеризует мужчину.
«Ну, хоть капля ума…» — подумал про себя Элиас, оглядывая охотника с ног до головы презрительным взглядом. А затем проговорил:
— Охотник на нежить, правоохранитель… почти лишенный магии. Как ты собирался защищать ее?
Ландер вспыхнул до корней волос.
— Отсутствие магии не помешает мне убить тебя, мерзкий упырь!
Элиас хмыкнул, осознав, что, похоже, наступил на больную мозоль. Потому что в следующий момент охотник активировал жезл и напал.
Удар оказался довольно неожиданным по силе. Прежде древнему ни разу не случалось драться в открытую с правоохранителями. Несколько коротких стычек, во время которых Элиас просто уходил темным порталом, не могли считаться за хороший бой. Но вампир и не стремился к нему.
Зачем? Показывать свою силу смертным было запрещено. Люди не должны знать, что среди детей ночи есть настолько опасные существа, как древние вампиры. Догадки — это одно, но, встретившись с открытой серьезной угрозой, человеческое сообщество могло сплотиться, чтобы начать полномасштабную войну против них.
Никому из вампиров это было не нужно, именно поэтому одним из правил много веков назад стало скрывать любую информацию о себе и стараться как можно меньше проявлять себя перед смертными.
Кроме того, убивать людей тоже было запрещено, а уж в открытых стычках — тем более. Причины оставались теми же.
Получалось, что бой с некромантами — редкое исключение, которого каждый вампир старался всеми силами избежать.
Но не в этот раз.
Элиас вдруг почувствовал, что просто не хочет, как обычно, исчезать из-под носа у правоохранителя, оставляя его недоумевающим по поводу того, как «мерзкому упырю» удалось открыть темный портал. Ведь у каждого охотника обязательно при себе был блокиратор пространственных переходов, который он непременно активировал, вступая в схватку с одним из детей ночи.
Нет, прямо сейчас Элиас понял, что он не уйдет, пока не поставит зарвавшегося охотника на место. Даже если придется отвечать за это перед всем Кругом древних. Ландер Винье неожиданно сильно вывел его из себя, и Элиас даже примерно не хотел думать почему.
Он просто хотел дать выход своей ярости.
Темная магия завибрировала в воздухе, зазвенела, подчиняясь артефакту, зажатому в руке охотника. Белый камень в навершии его жезла сверкнул лунным светом, наполняясь черным туманом, и из самого его центра с оглушительным треском вырвалась мощная молния.
Со стороны могло показаться, что небеса разверзлись и вот-вот начнется гроза — настолько темно в этот момент стало вокруг. На самом же деле все было совсем не так. Элиасу не нужно было изучать примененную против него силу, незачем было пытаться догадаться о структуре заклятия, чтобы понять, как защититься. Его древняя кровь напрямую взаимодействовала с Тьмой, к которой некромант обращался заученными формулами и силой артефактов.
Поэтому прямо сейчас Элиас понял все мгновенно. Молния, которую использовал Ландер, была концентрированной магией, связанной в прочный жгут каким-то вплетенным в жезл заклятием. Опасность этого удара состояла в том, что объем Тьмы, заключенной в этот жгут, оказался невероятно высок. Почти невозможно высок! Элиас даже не был уверен в том, что его аура смерти сумела бы выдержать такой прямой удар.
К счастью, распознав зарождающуюся в жезле силу еще в самом начале удара, Элиас легко сумел отойти в сторону, и молния вонзилась в брусчатку в полуметре от него.
От этой атаки земля вспучилась, словно на ней вырос огромный гнойник, и взорвалась, разбрасывая вокруг мягкие комья и острые куски камня.
Элиас взлетел в воздух, словно на крыльях, подхваченный беспокойной, растревоженной некромантом Тьмой. Это было непросто, учитывая, как волновалась разлитая в воздухе сила, но вампир не собирался отступать. С каждой секундой бой становился для него все более важным.
Он злился. Однако, несмотря на это, все еще не позволял бушевавшей в крови ярости выйти на волю по-настоящему.
Ландер представить себе не мог, насколько в этот момент он был близок к смерти, когда туман и пыль после его удара развеялись, а в пространстве над мостовой осталась парить мрачная фигура древнего вампира.
Его глаза светились кровавым огнем. Белые, как снежное серебро, волосы развевались, точно на ветру, хотя никакого ветра на самом деле не было. Этой ночью в Ихордаррине было абсолютное затишье.
Но будто в насмешку над этим фактом за спиной Элиаса мелькнул, всколыхнувшись, черный плащ. Благо он был соткан из самой Тьмы, и ему развеваться было позволено.
Однако, увидев эту картину, Ландер все равно побледнел.
— Я убью тебя, тварь, — прошептал он обескровленными губами, глядя широко распахнутыми глазами на Элиаса, который от ярости все меньше и меньше походил на самого себя.
— Ты уже попробовал, — мягко проговорил в ответ вампир. — Теперь моя очередь.
А в следующий миг, не успел охотник даже в очередной раз испугаться, как его накрыло черным туманом, в котором больше ничего не было видно. Совершенно ничего. Как ни оглядывался, как ни пытался Ландер развеять вражеское заклятие с помощью специальных браслетов, сжимающих его лишенные магии руки, ничего не выходило.
Более того, Тьма становилась все гуще, и теперь она проникала в его ноздри, глаза, просачивалась в легкие, налипая изнутри на их поверхность.
Промозглый, острый, как кинжал, ужас вонзился в правоохранителя. Самое страшное было в том, что некромант знал: подобные заклятия призваны удушать жертву. А значит, он гарантированно вот-вот умрет, если не разрушит колдовство.
А разрушить не получалось!
Впрочем, смерть пока еще не наступала, а черный дым внезапно начал сверкать небольшими разрядами. Ощутив на себе один из ударов, охотник с изумлением понял, что чужое заклятие творит что-то новое и непонятное. Оно не душило его, а било. Хлестко, жестко, заставляя падать на землю, сдерживая крик. От ударов на коже оставались синяки и кровоподтеки.
Собравшись с силами, он громко зарычал, выставив перед собой жезл, и снова ударил, ориентируясь лишь на слух. Хотя в этой Тьме он не слышал ни единого звука, кроме треска разрядов.
Новая молния вырвалась из артефакта и потонула в тумане, чуть-чуть развеяв его. Жезл хлебнул магии из окружающего воздуха, случайно проредив чужое заклятие.
И Ландер смог увидеть, как медленно, будто из самой Тьмы, к нему приближается высокая фигура вампира. Элиас смотрел на него ярко-алыми глазами, а из-под приподнятой в оскале верхней губы виднелись длинные острые клыки.
Ландер никогда не видел смерть так близко.
В этот момент мозг донес до него пугающую правду: его жезл был способен ударить еще всего лишь один раз.
Правоохранитель прикрыл глаза, собираясь с силами. Он хотел подпустить вампира поближе, а затем напрыгнуть на него и разрядить оружие в них обоих. Чтобы гарантированно уйти к темным богам, забрав с собой и вампира.
Элиас медленно склонился над ним, не подозревая о чужом плане, и схватил за шею рукой, на которой в последний момент некромант заметил чужую красно-черную кровь.
На крохотную долю секунды охотник задумался о том, чья кровь это могла быть.
Из-за того, что она оказалась настолько близко, Ландер смог понять: вампиру она не принадлежала. Словно перед тем, как сражаться с ним, тот дрался с кем-то еще.
В этот момент Элиас наклонился прямо к его лицу, сдавив шею каким-то слишком уж привычным жестом. Хватка мертвых пальцев оказалась пугающе-стальной.
— Никогда не пытайся угрожать мне, — проговорил тихо вампир.
Ландер не смог сдержать дрожи в конечностях. Он видел клыки и кроваво-красные глаза, видел бледное лицо, искаженное яростью, и думал, что от смерти его отделяют считаные секунды.
Вот только он представления не имел, что, несмотря ни на что, Элиас не собирался его убивать. Потому что гораздо важнее собственного бешенства и жажды крови ему была девушка, лежащая сейчас в машине, принадлежащей ему, Ландеру. Кто-то должен был отвезти ее домой и позаботиться о том, чтобы с ней все было в порядке…
А не приставать, напаивать своей кровью, позволяя Тьме полностью излечить ее, а затем опьяненную, лишенную трезвого ума и адекватности суждений просто сделать своей. Раз и навсегда…
Может быть, навечно…
Элиас встряхнул головой. Мысль о том, чтобы убить Ландера, вдруг вспыхнула в мозгу невероятно ярко.
И к некрогарпиям тогда все планы… Он сам отвезет ее. Сам вылечит. Сам…
В этот момент охотник активировал жезл в последний раз. И черная, как последняя в жизни ночь, молния сорвалась с белого навершия, которое внезапно окрасилось в кроваво-алый.
Жезл зарядился вновь.
Молния достигла цели.