Позвони мне, пожалуйста, когда что-нибудь станет известно ты знаешь о ком!
С этими словами она послала ему воздушный поцелуй и скрылась на лестнице.
Конец рабочей смены прошел как в тумане. Мелания думала только о том, как бы поскорее вернуться домой, выспаться, а потом…
Размышлять о задуманном было страшновато, поэтому она оставила все планирование на утро.
Ночью в морге было относительно спокойно. Новых «постояльцев» к ним не завезли, а потому она отправила помощника спать домой. Все же главной в их смене была именно она, значит, и весь спрос с нее. А парню вполне можно отдохнуть и в своей кровати вместо того, чтобы клевать носом в неудобном кресле.
Некромантка уже приготовилась было к скучной унылой ночи, проведенной в полном одиночестве, однако ожиданиям, оказалось, не суждено было сбыться. Стоило ей открыть окно, чтобы проветрить душноватое помещение, как она заметила на карнизе блеск знакомых маленьких глаз с алым, как густое вино, оттенком.
— Опять ты! — воскликнула Мелания, радостно протягивая руки к знакомому летучему мышонку.
Казалось, он сидел там довольно давно, потому что вдруг охотно, как домашний, переполз к ней на ладони, процокав коготками по металлическому карнизу.
— Куда же ты делся в прошлый раз? — улыбнулась девушка, проходя в комнату, усаживаясь в кресло и укладывая зверька к себе на колени. — Ты так понравился всем моим коллегам, что некоторые из них всерьез тобой заинтересовались! Представляешь, Матильда Рафелин даже просила продать тебя ей. Оказывается, летучие мыши в качестве питомцев — это редкое и очень модное веяние!
Мелания усмехнулась, почесав склонившуюся набок мордочку с большими ушами.
— Но не беспокойся, я ей тебя не отдам, — успокоила она животинку, улыбаясь. — Такая корова нужна самому, да?
Она тихонько усмехнулась, когда зверек фыркнул, будто отвечая на ее монолог.
— Да-да, я уже поняла, что ты — мышь свободного полета, а вовсе не корова, — кивнула Мелания, — и абы к каким Матильдам переходить не собираешься. Не переживай. Кстати, не хочешь мантикор-фрукт?
Девушка быстро встала и вынула из сумочки большой красный плод, посередине которого выпирало ребро из колючек, напоминающее хребет мантикоры. Затем, достав из тряпичного сапога маленький кинжал, Мелания ловко разрезала сочную мякоть, выбросила крупную косточку, а съедобные части протянула зверьку.
— Я слышала, что некоторые летучие мыши питаются зернами или фруктами, — проговорила она. — И, понадеявшись, что ты можешь вернуться, сегодня утром я взяла мантикор-фрукт с собой на работу. Мне-то они не слишком нравятся…
Мышонок взглянул на протянутую ему сочную мякоть, а затем снова на Меланию.
Некромантке вдруг показалось, что алые глазки едва заметно светятся. Учитывая, что в этот момент за окном в небе как раз вспыхнула сумеречно-белая луна, смотрелось это довольно пронзительно.
— Ну, не хочешь, как хочешь, — пожала плечами девушка. — Только чем же ты тогда питаешься?
Одной ладонью она схватила две половинки мантикор-фрукта и, резко сжав их, отбросила в сторону, рассчитывая съесть через пару часов, под утро, когда голод будет настолько силен, что позволит ей закинуть в себя даже то, что она не слишком-то любит.
Однако в этот момент один из шипов уколол ей основание указательного пальца, вонзившись в самую мягкую его часть. Некромантка сжала губы, окончательно решив, что эту колючую дрянь есть не будет. Хватит с нее и выпитого на обед компота из этого растения.
— Ну вот, — проговорила она, погрузив ранку в рот и вдруг вспомнив события, случившиеся с ней всего пару дней назад, когда она вот так же случайно уколола палец. Только в тот момент Мелания была вовсе не одна…
Воспоминания нахлынули внезапно.
В ту ночь, почти такую же лунную, как сегодня, с ней рядом было существо, которое обычно пугает людей до заикания, до спазмов в желудке, до сжатого от ужаса горла. Но не в ее случае.
Элиас анх-Рейн… Высшая нежить…
Но она с самого начала видела в нем лишь мужчину. Простого человека. И даже когда узнала, что перед ней настоящий вампир, ничего не изменилось.
Стало только хуже.
— Знаешь, — задумчиво проговорила Мелания летучей мыши, как вживую увидев перед мысленным взором голубые глаза, — не все бывает таким, как кажется… Многие девушки мечтают о том, чтобы их ценили не за красоту, а за внутреннее содержание. — Мелания фыркнула. — А вот я, представь, хотела бы, чтобы все было наоборот.
Некромантка мрачно улыбнулась, снова почесав мышь за ухом тем самым пальцем, который только что уколола.
— Мое внутреннее содержание последнее время прямо нарасхват. Надо было Эйвара послать за антидотом.
Зверек повернул голову, будто не в силах отвести взгляд от маленькой ранки, из которой уже даже почти не шла кровь. Его маленькие ноздри возбужденно дергались.
Мелания с удивлением взглянула на животное, а затем перевернула ладонь так, чтобы мышонок мог на нее перебраться поближе к так заинтересовавшему его пальцу.
— И ты туда же, да? Я совсем забыла, что бывают летучие мыши, пьющие кровь, — вздохнув, ухмыльнулась она. — И почему все вокруг меня хотят крови?
А затем после небольшой паузы сказала:
— Ну, давай…
Зверек взглянул на нее, будто бы пытаясь отказаться. Однако алые глаза ощутимо потемнели и стали ярче.
— Не стесняйся, я не против, — сказала Мелания, улыбаясь. — В конце концов, сколько ты там выпьешь? Чайную ложку или столовую?
Девушка хмыкнула, продолжая размышлять:
— Может, я привыкну к тому, что у меня пьют кровь, и это уже не будет казаться настолько ужасным?
А в голове она закончила мысль совсем иначе:
«Может, мне перестанет казаться ужасным, когда мою кровь будет пить кто-то другой… Кто-то пострашнее летучей мышки. Тот, чьи клыки острее, а глаза наливаются настоящей кровью».
Но зверек все никак не соглашался приступить к трапезе. Если бы Мелания не знала, что летучие мыши так не могут, решила бы, что он стесняется или отказывается из вежливости.
— Да ладно тебе, — проговорила она, схватила машущее крыльями животное и приложила к пальцу.
В этот момент зверь от неожиданности коснулся раны маленьким прохладным языком, не успев отвернуться.
Красные глаза ярко замерцали и закрылись, а тело животного ощутимо напряглось. Но не прошло и доли секунды, как девушка почувствовала легкий, почти неощутимый укол от тонких, как иглы, зубов.
Мелания была готова к тому, что это будет неприятно, что придется терпеть боль. Она знала, что, как правило, такие мышки питались, кусая спящих коров, кур или лошадей своими маленькими клыками, а потом слизывали с кожи алые капли. Им нужно было не так много, и по сути вреда от такого укуса оказывалось немногим больше, чем от комариного. Жертвы даже не всегда просыпались, если это происходило во сне, настолько деликатен оказывался процесс.
И все равно мысль отдать свою кровь животному не выглядела так уж соблазнительно. Но что ж поделать, раз они с мышью одинаково не любят мантикор-фрукт? А есть-то что-то надо. Не всем же питаться супчиками да обсидиан-чаем…
Однако когда это случилось, некромантка все же ждала хотя бы минимальной боли и, к собственному удивлению, не ощутила ее вообще. А еще больше она не была готова к тому, что через неуловимо короткое мгновение весь дискомфорт полностью исчезнет, сменившись странным полунаркотическим забытьем. И ее словно забросит в собственные воспоминания, полные чувств и эмоций, которые не отпускали ее, будоража саму душу все последние дни.
Она вспомнила Элиаса. Закрыла глаза и вдруг увидела его так ярко, словно он стоял рядом. Будто держал за руку, притягивая к себе. Некромантке казалось, что она ощущает его запах, тот самый едва уловимый аромат хвои и зимней стужи.
Сердце забилось так быстро, что впору было испугаться за собственное душевное состояние. Мелания закрыла глаза, почти вживую чувствуя присутствие вампира. Замирая от напряжения, повисшего в воздухе, как в те моменты, когда между ними оставалось не больше нескольких миллиметров пространства. Когда кажется, что их губы вот-вот соприкоснутся, но этого все еще не происходит.
Голова закружилась, Меланию бросило в жар, пальцы судорожно заскользили по рабочему халату, сжимая ткань до треска.
А в следующий миг все исчезло. Она открыла глаза, жадно хлебнув воздуха, словно все это время забывала дышать. И оказалось, что летучая мышь пятится назад, глядя прямо на нее огромными, ставшими еще больше красными глазами.
— Эй, ты что? — спросила она отрывисто, обмахивая себя ладонью. Щеки горели. Девушка попыталась улыбнуться, приходя в себя, и добавила: — Только не говори, что у меня кровь горькая, что я тебя отравила, и вообще мышь некромантке не товарищ…
Как и предполагалось, зверек ничего не ответил. Однако он продолжал нервно пятиться, пока не упал с ее колен. И уже в следующий миг неожиданно взлетел вверх прямо с пола и скрылся в распахнутом окне.
— Ну, отлично, — пробубнила Мелания, провожая взглядом странное животное. Затем она посмотрела на ранку на пальце, и оказалось, что кровь не только не течет. Раны уже нет. Впрочем, девушка решила, что ее просто не видно, ведь прокол был совсем маленький. Поэтому на странность она не обратила никакого внимания. А вот на то, что мышь умчалась от нее в ужасе, не обратить внимания было невозможно. — Интересно, Элиас умчался бы от меня так же быстро? — фыркнула она не слишком весело, продолжая смотреть на свою руку. — Может, я обсидиан-чая перепила? А, не важно…
Было немного грустно, но Мелания не собиралась зацикливаться на этом. В конце концов, у нее вовсе не было в планах в ближайшие несколько лет кормить нового питомца собственной кровью.
— Не больно-то и хотелось тебе понравиться, — пробормотала она, устраиваясь в кресле, чтобы подремать до утра. И даже ей самой не совсем понятно было, кому она эту фразу адресовала. Маленькой мышке или кому-то совершенно другому.