Кажется, на этот риторический вопрос никто не собирался давать ей ответ.
— А кто это у нас тут? — с широкой улыбкой, больше напоминающей клыкастый оскал, спросил первый тип. У него были короткие волосы и серьга в ухе. И он совершенно не скрывал того факта, что не является человеком.
Это означало лишь одно: живой ее отпускать никто не собирается.
Некромантка вся внутренне подобралась.
Что ж… придется драться. Да, у нее не было никакого опыта боя с настолько сильной нежитью. Если не считать того вампира, что зажал ее в подворотне около ночного клуба.
«Хотя почему же не считать? Очень даже хороший был опыт…» — бешено откручивались в голове Мелании воспоминания. А пальцы уже сами складывались в те символы эшгенрейского, что должны были позволить ей сформировать простенькое заклятие «создание нежити» максимально быстро.
Однако перед ней было два вампира, а не один. А значит, прежде чем нападать, нужно было придумать что-то посерьезнее случайно сработавшего в прошлый раз заклятия.
— Послушай… — медленно проговорил второй упырь, чье лицо показалось Мелании странно знакомым. Высокий длинноволосый мужчина, что на вид был гораздо спокойнее первого. И словно бы уверенней. — Это же та девушка из клуба…
— Из какого клуба? — не понял первый.
Второй подошел ближе и обогнул некромантку по дуге, как собака, втягивая воздух.
— Из «Рыжей виверны», где происходила встреча, — ответил он, будто смакуя сказанное. — И перед нами, ты не поверишь, избранница самого Fjerten Valde.
— Что? — ахнул первый, тут же отпустив Мелаиию так, что она едва не упала. Он отшатнулся назад, нахмурившись.
Некромантка даже на миг решила, что ее отпустят.
«Девушка самого Fjerten Valde…» — звучало в ее голове. «Они же говорят об Элиасе, так? Ведь с другими вампирами в „Рыжей виверне“ меня никто не видел. Значит, это действительно Элиас! Он точно жив!»
Сердце забилось еще быстрее, хотя казалось, что это невозможно. Страх и готовность к драке и так бурлили в крови настолько, что ее изрядно потряхивало.
В этот момент Мелании даже не пришло в голову задуматься, что значит «Fjerten Valde». Почему они называют этим именем Элиаса, ведь с эшгенрейского это переводится как «темный князь». Может ли быть так, что он у них самый главный? Впрочем, по поведению этого длинноволосого, что обнюхивал ее, как пес, было не похоже, что так оно и есть.
Еще было очень странно то, что этот тип решил, будто она — девушка Элиаса. С чего он это взял, Мелания не понимала. Но на самом деле все это меркло перед новостью о том, что ее вампир действительно не мертв. Взрыв радости в груди оглушил некромантку настолько, что она даже забыла об опасности и едва не улыбнулась.
— О да, я абсолютно уверен, что это она, — тем временем, мягко улыбнувшись, со вкусом произнес длинноволосый.
Его товарищ отшатнулся еще сильнее, даже невольно сцепив руки за спиной. Будто всем видом демонстрируя, что никогда к Мелании и не прикасался.
— Хм… Что вам угодно, господа? — прочистив горло, спросила некромантка, напуская на себя важный вид.
Вампир, что узнал ее, склонил голову набок. Его темно-карие глаза в лунном свете опасно сверкнули алым, но мгновенно вернулись к нормальному цвету. Почти полностью черные волосы рассыпались по плечам, когда он чуть лениво тряхнул головой.
Мелания вздрогнула, но не подала виду. Наоборот — сложила руки на груди и сдвинула брови.
— Не боишься, — констатировал длинноволосый и улыбнулся. Шагнул к ней, оказавшись совсем близко, и, опустив веки, снова втянул воздух — теперь уже почти около ее лица.
Выглядело это довольно зловеще.
— Рон, не подходи к ней, ты же не хочешь проблем? — нервно спросил его товарищ, переминаясь с ноги на ногу, как обычный человек.
Мелания вдруг поняла, что от этого вампира можно не ждать подвоха. Он отпустит ее. Главное — решить вопрос с этим Роном.
Когда упомянутый упырь открыл глаза, они уже больше не меняли цвет на нормальный, человеческий, став совершенно красными.
Плохой знак…
По позвоночнику некромантки скользнула ледяная дрожь.
— Какого утопца вам от меня надо? — грозно спросила она, сжав зубы. Но на последних словах голос все же предательски охрип, выдавая ее состояние.
Длинноволосый улыбнулся еще шире.
— Я чувствую твой страх, Мелания Сендел, — проговорил он мягко. — Не бойся.
— Вы знаете, как меня зовут? — приподняла бровь она, старательно делая вид, что не боится. На самом же деле справиться с липким ужасом пока не удавалось.
— Почти все дети ночи теперь знают твое имя, — ответил он с усмешкой. — Ты же не-при-кос-но-вен-на, — протянул с нажимом.
— Правда? — Сердце в груди предательски скакнуло.
Рон шире улыбнулся, будто заметил это.
— Правда. Но это продлится ровно до тех пор, пока ты не надоешь Темному Князю, — ответил он спокойно, склонив голову и изучая ее фигуру, спрятанную под плащом с красным маком. — И ни днем позже.
Вроде как намекал, что уж потом-то с ней можно будет делать все что угодно.
Мелания вздрогнула.
— Почему вы зовете его Темным Князем? — переспросила она, когда любопытство начало пересиливать страх.
Элиас… Они говорили об Элиасе. Как много он не рассказал ей о себе и как много она смогла бы узнать о нем прямо сейчас?
Длинноволосый кивнул, остановив взгляд на ее теле в том месте, где под тканью плаща выделялась высокая грудь.
— «Fjerten Valde» означает «темный князь», — ответил он легко, словно в этом не было никакого секрета. — Таково его имя среди детей ночи.
— Темный Князь… — повторила девушка задумчиво. — Значит, он — самый главный среди вас?
— Кто? — вскинул брови вампир, на секунду отвлекшись от изучения изгибов ее тела и вернувшись взглядом к глазам. — Элиас анх-Рейн? Конечно нет! У детей ночи нет единого правителя. Нами управляет шестерка древних. Таков закон, чтобы никто не мог устанавливать только одному ему угодные правила.
Длинноволосый поежился, казалось, ему не нравилась сама мысль о том, чтобы у него был правитель. Поправил воротник черной рубашки, на которой Мелания с трудом разглядела в темноте красную вышивку в виде ладони, словно изогнутой от боли. А вокруг — слишком уж знакомые крылья.
Снова стало страшно.
Некромантка постаралась разглядеть на мужчине еще какие-то символы, вспоминая, что у того вампира в переулке у «Рыжей виверны» на отворотах пиджака был вышит кинжал в обрамлении этих крыльев. А у Элиаса на куртке — корона…
Получалось, что это что-то вроде символов кланов.
— Шестерка древних? — переспросила некромантка медленно. — Значит, Элиас — один из них… — проговорила скорее сама себе, подтверждая собственные мысли.
— А ты не знала? — усмехнулся длинноволосый. — Чем же вы занимались с Князем, что у него даже не было времени посвятить тебя в детали? Впрочем, можешь не отвечать…
Он улыбнулся так широко, что Мелания мгновенно покраснела.
— Думай, что говоришь, — вдруг положил ему руку на плечо второй вампир, что все это время стоял за спиной.
Но тот лишь презрительно дернулся.
— Ни к чему предосторожности, — ответил он. — Она пойдет с нами.
С его лица тут же исчезла вся прежняя мягкость.
— Что? — ахнул его товарищ, блеснув сережкой в ухе. — У тебя совсем в голове помутилось?
— Чтоб ты понимал! Эта колдунья опасна. А в качестве сюрприза она очень даже понравится хозяину, — ответил тот, резко хватая Меланию за руку и дергая на себя.
Этот упырь явно не собирался ее отпускать, даже несмотря на страх своего товарища. Похоже, Элиаса боялись… но не все.
Поэтому некромантка не стала больше ждать. В следующий момент она ударила.
— Nygharte uter, nygharte ill, nygharte jarte, erheraiesh![19] — прокричала девушка, пустив огромную волну магии в тело длинноволосого вампира прямо через ту руку, которой он ее схватил. Усилила и ускорила действие заклятия с помощью одного из символов эшгенрейского, а затем извернулась и ударила вновь.
По результатам первого подобного боя она поняла, что с вампирами нельзя терять время на размышления и изучение реакции врага, даже если кажется, что ты уже победила. Тем более если кажется. Каждая секунда будет стоить жизни.
Поэтому первое заклятие, которое уже проникло сквозь ауру смерти удивленного вампира, дополнилось вторым, «сжигание высшего мертвеца». Это был, конечно, не «черный огонь», который при правильном прочтении способен убить вообще любую нежить, а гораздо более простая магия. Всего лишь трехступенчатая вместо шести. На большее у некромантки просто не хватило бы времени и сил.
Однако, по замыслу Мелании, этого должно было хватить. Колдовство обязано проникнуть сквозь создавшуюся брешь в ауре смерти вампира и таким образом убить ставшего беззащитным высшего.
План был идеален. И если бы Мелания дралась лишь с одним врагом, то уже победила бы. Расчет был на то, что второй упырь, испугавшись мести одного из древних, просто не вступит в бой.
Так и вышло: он не вступил, испуганно отойдя на шаг назад и пытаясь какими-то увещеваниями уговорить товарища не навлекать на них беду.
Все начало разваливаться в самый последний момент.
Длинноволосый вампир зарычал. Он глядел на Меланию огромными, широко распахнутыми глазами, даже белки которых налились кровью. Сосуды в них лопнули, лицо вампира посерело, под кожей надулись синие вены.
Первый удар некромантки уже действовал, Тьма буквально пережевывала вампира изнутри, стараясь сделать из него зомби.
Однако, к огромному сожалению, черноволосый кровосос тоже был высшим. И он умел терпеть боль.
После первого брошенного заклятия Рон не сдался, лишь схватился за грудную клетку, где, видимо, агония Тьмы была особенно сильна. А в тот момент, когда Мелания ударила второй раз, он неожиданно дернулся в сторону, схватил товарища и поставил его на пути действия колдовства.
Заклятие «сжигание высшего мертвеца» ударило в ауру смерти второго вампира и ожидаемо отскочило, полностью растаяв в воздухе.