Странно ждать от кота, что он вдруг добровольно откажется от мышей и перейдет, например, на диету из травы. Глупо ждать от мантикоры, что она не сожрет тебя при первой удобной возможности только потому, что ты ей покажешься красивой или милой.
Однако почему-то именно этого Мелания и ждала от Элиаса. Но, похоже, он был в курсе всего, что здесь происходило.
Не мог не быть в курсе…
— Конечно, мы тебя ждали! — продолжала рыжая вампирша, поднявшись с кресла и приблизившись к Элиасу. Ее круглая высокая грудь качнулась в такт движениям, приковывая взгляд.
Амадея подошла к гостю и вдруг обняла его.
Мелания отвернулась, сжав зубы. Перед глазами все заволокло влажной дымкой.
— Именно поэтому собраться решили ночью и без остальных членов шестерки? — спокойно спросил Элиас, но в ровном голосе его слышался холод.
Мелания вздрогнула, представив, что, если бы он так обращался к ней, она бы испытала серьезные опасения за свою жизнь.
Но он никогда не обращался к ней так…
Однако остальные древние не выглядели испуганными. Разве те вампиры, что сидели в креслах и молчаливо наблюдали за происходящим, начали нервно переговариваться, затем встали и синхронно склонили головы.
— Кровавой ночи, Fjerten Valde, — сказал один из них, но Элиас даже не повернул головы в их сторону. Просто дернул рукой, и вампиры сели обратно.
— Почему аукцион не одобрен остальными? — продолжал Элиас, а Мелания так и не смогла взглянуть на него.
Она посмотрела в пол, лишь искоса наблюдая за мужчиной. Девушка невольно фиксировала в мозгу его стройную фигуру, одетую в мрачный богатый наряд с кожаными ремешками и вставками белого металла, сильные ноги, затянутые в темные штаны с необычным двойным ремнем. Не могла она не заметить и мощную грудную клетку, спрятанную под рубашкой и прочной жилеткой с блестящими пластинками и гравировкой в виде крыльев. Мелания не отдавала себе в этом отчета, но с затаенным удовольствием рассматривала широкие плечи и длинные белые волосы, струящиеся по ним как водопад цвета луны.
— Потому что не хотели отвлекать вас по пустякам, — ответил тут же Реджинальд, повернувшись к нему всем корпусом, но так и не подумав отпустить руку некромантки. — Ничего выдающегося не происходит, Элиас.
В этот момент Мелания наконец подняла голову и встретилась взглядом со своим сумасшествием.
Он смотрел на нее. И холодные голубые глаза будто прожигали насквозь.
Мелания хотела, чтобы ее лицо выглядело обвиняющим, хотела глядеть прямо и гордо. Но как только увидела сдвинутые брови Элиаса, напряженно сжатые челюсти и глаза, будто сверкающие в полумраке, снова захотелось разрыдаться, как глупому ребенку.
Она так перенервничала, думала, что ей конец. А он… пришел за ней?
— Действительно, — ответил Элиас, переведя на Реджинальда взгляд, все сильнее сверкающий бешенством. — Ты всего-навсего выставил на торги мою женщину, да?
В зале внезапно стало оглушительно тихо. Мелании показалось, что она слышит стук собственного сердца.
«Мою женщину…» — как эхо прозвучало у нее в голове, желание рыдать куда-то пропало.
«О чем он говорит, интересно? Когда это я успела стать его женщиной?»
Жаль, возмутиться было некогда, хотя буря эмоций слегка взмахнула своими крыльями внутри девушки.
Впрочем, она не обманывала себя: если бы Элиас прямо сейчас забрал ее отсюда, она позволила бы ему звать себя любым удобным ему словом. «Женщина», «мужчина», «садовый стул». Хоть стрыгой пусть называет, лишь бы убраться подальше от Реджинальда. Молодого парня с волосами цвета ржи и глазами, в которых плещется Бездна.
— Твою женщину? — переспросил тот, тряхнув светлыми прядями и широко улыбнувшись. — Так это она! Признаться, я не узнал…
Элиас не дал ему договорить.
— Отпусти ее руку, — прорычал он пока не слишком громко, словно сдерживая себя. Но в воздухе мгновенно начало разрастаться напряжение.
Вечный Крик опустил голову, взглянув на собственную кисть, которой он сжимал запястье Мелании, продолжая улыбаться. И внезапно… не отпустил.
— Я, конечно, готов принести тебе извинения за то, что уже купил твою девочку, — сказал он обманчиво мягко, — но, боюсь, договор обратной силы не имеет. Она моя.
Элиас молчал не больше секунды. Ровно столько времени ему понадобилось, чтобы вновь посмотреть на Меланию и заметить аккуратную царапину на ее щеке, а затем перевести взгляд на острое кольцо Вечного Крика.
В следующий миг он протянул руку, не отрывая взгляда от древнего, что держал девушку, схватил его кисть и без особого труда отбросил ее в сторону.
Вот только в процессе этой нехитрой сцены раздался оглушительный хруст, от которого внутри некромантки все перевернулось, а затем бледная рука Вечного Крика повисла вдоль его тела неподвижно и криво, словно кукольная.
Мелания задержала дыхание.
Реджинальд скривился, но даже не вскрикнул, несмотря на то что, похоже, его конечность была чудовищно изломана.
— Кто вообще позволил вам выставлять ее на торги? — прошипел Элиас, снова взглянув на некромантку, словно ничего и не произошло. — Полагаю, что она не давала своего согласия!
Затем медленно раскрыл алые губы, за которыми Мелания следила слишком уж неотрывно, облизнул подушечку большого пальца и медленно, будто кто-то остановил время, ласково провел им по ее щеке. В том самом месте, которое еще немного пощипывало после кольца Вечного Крика. Впрочем, после этого прикосновения весь дискомфорт странным образом исчез.
Мелания глубоко вздохнула, чувствуя, что ее безумие только набирает обороты. Теперь ей казалось, что от одного касания этого вампира она начинает ощущать себя лучше. Хотелось закрыть глаза, задержать его руку на своей щеке…
— Ты зря злишься, Элиас, — разорвал тишину древний с черной косой за спиной. — Просто эта девушка великолепно подходит, вот и все. Ты сам, если мне не изменяет память, говорил, что между тобой и Меланией ничего нет. Значит, официально мы ничего не нарушили. Она не является твоей собственностью.
— Вот как? — переспросил Элиас и прищурился. — Ты времени зря не терял, Анджей…
— Не имею такой привычки, — без тени улыбки ответил тот.
— Только убийц и насильников разрешено выставлять на аукцион насильно, — добавил Элиас странным голосом. — К первым или вторым ты причислил мою женщину?
Последний вопрос прозвучал угрожающе. Элиас даже дернулся вперед, будто собирался подойти к креслу, в котором сидел древний по прозвищу Красное Лезвие. Но затем Элиас бросил короткий взгляд на Реджинальда, который все еще стоял рядом, и на Меланию, невольно жавшуюся к нему, как к последней надежде. И остался стоять на месте.
— Или ты будешь говорить мне, что вы не собирались ее убивать? — проговорил он опасно тихо, все-таки сделав короткий шаг, но в сторону Вечного Крика, что, как назло, несмотря на сломанную руку, кажется, не планировал отступать.
Он все так же стоял рядом и смотрел прямо на Элиаса, то и дело переводя голодный алый взгляд на Меланию. В его лице не было и капли страха, а из глаз будто лилась сама Тьма.
— Не собирались, Элиас, — негромко ответил он, широко улыбаясь и ничуть не испугавшись приближения Темного Князя. — Конечно, не собирались…
Сцепил руки в замок и внезапно громко хрустнул сломанными пальцами, даже не поморщившись. Рука распрямилась, и следы травм исчезли.
— И зря ты так возмущаешься, — продолжал он мягко, и слова его лились будто отравленный мед. — Мы заключили бы простой договор на донорство, вот и все! Девочка получила бы свои деньги, а мы — свою кровь.
Вечный Крик снова посмотрел на Меланию, чуть склонившись. Волосы цвета ржи упали на его багряные глаза. Он медленно сдул их, встряхнув головой, а затем, продолжая улыбаться, вроде случайно облизнул нижнюю губу.
Меланию настолько сильно передернуло от отвращения, что она внезапно выдохнула, почти выплюнув:
— Это ложь.
Она сама не знала, что на нее нашло. Как если бы испытанный ужас совершенно лишил ее здравости рассудка. Казалось, она уже плохо понимала, где находится и с кем разговаривает.
Реджинальд мог убить ее за долю секунды, так что она даже не успела бы этого заметить…
— Что, прости? — Его брови взлетели вверх, как две удивленные птицы. А на светлом, почти мальчишеском лице отразилось такое наивное изумление, что Мелания едва не решила, что ей вообще все происходящее почудилось. А на самом деле рядом с ней стоит самый чистый, добрый и наивный юноша в мире.
— Вы собирались меня убить, — сказала некромантка твердо, выплескивая все нервное напряжение, от которого ее трясло последние полчаса. — Вы сказали, что, к несчастью, мне не довелось попасть в число тех, кто оказался здесь по своей воле. Я — жертва. И значит, никто уже никогда не узнает, что я тут вообще была.
Лицо Элиаса после этих слов превратилось в каменную маску.
— Вот, значит, как, — проговорил он медленно.
Краем глаза Мелания заметила, как Амадея вжалась в кресло, а безымянные вампиры, что сидели вокруг них, вдруг стали вспыхивать черными облаками Тьмы и под хлопанье крыльев летучих мышей просто исчезали из зала.
Буквально через пару мгновений они остались в помещении всего лишь впятером. Четыре древних вампира и человеческая девушка.
— Мы еще вернемся к этому вопросу, а сейчас я ее забираю, — проговорил Элиас, будто через силу цедя слова сквозь плотно сжатые зубы.
По едва он успел взять ладонь некромантки, как Реджинальд положил ему руку на плечо.
— Ты не можешь остановить аукцион, — мягко проговорил он, чуть прищурившись. — Раз она знает о нас, ты обязан либо купить ее, либо позволить это сделать остальным. Таков закон, Fjerten Valde.
Все происходило настолько быстро, что обычные человеческие глаза просто не успевали понять, что происходит.
— Ты будешь говорить мне о законе после того, что собирался совершить? — раздался страшный рык, лишь отдаленно напоминающий голос Элиаса.
А дальше он