Мелания открыла глаза, не желая, чтобы тепло и спокойствие, в которые она внезапно погрузилась, покидали ее. Больше всего на свете мечтая о том, чтобы вот так было всегда. И ей не хотелось думать, как это — «вот так». Она не хотела понимать, что ей хорошо просто от ощущения, как ее ладони касаются широкой мощной груди. От легкой прохлады шелковой рубашки, к которой она прижималась щекой. И от аромата, что уже проник в ее легкие и действовал не хуже наркотика.
Но все равно некромантка с усилием отстранилась от вампира, чувствуя, будто от этого что-то острое сдавило ее сердце точно так же, как мягкий ошейник сдавливал шею. Нет, бархат нисколько не сжимал кожу и не приносил дискомфорта. Но ощущение, которое возникало от этого украшения, было просто убийственным.
«Она должна стать твоей собственностью…»
И что теперь будет дальше?
— Я не хочу носить эту вещь, — проговорила Мелания, крепко вцепившись в узкую полоску ткани. Корона с крыльями едва слышно звякнула на тоненьких цепочках подвески. — Могу я ее снять? — добавила девушка, боясь взглянуть в глаза вампиру, который стоял рядом, но больше не касался ее, отпустив в тот же миг, как она сама отстранилась от него.
В то же время некромантка вдруг поняла, что находится в холле какого-то огромного дома, больше напоминающего особняк или даже замок. Чуть слева вверх вела широкая лестница с красивыми деревянными перилами, вырезанными в форме диковинных существ. Над головой сверкала магическими огнями одна-единственная большая люстра, свет от которой прекрасно справлялся со всем огромным помещением. На полу блестела, как зеркало, диковинная каменная плитка, складывающаяся в причудливый коричнево-красный узор с черными и белыми прожилками. И в контраст с ним — матовые стены, покрытые чем-то едва заметно пушистым. Замшей или бархатом насыщенного темно-алого цвета.
— Нет, Мелания, не можешь, — негромко ответил Элиас.
Девушка быстро повернулась к нему, широко распахнув глаза.
— Почему? — переспросила она, чувствуя, что сердце бьется все быстрее и быстрее.
«Он знал про кормилище… — мелькнуло у нее в голове болезненно, и она еще сильнее сжала кусок ткани у себя на шее. — Знал…»
— Почему я не могу снять это? И где мы вообще находимся?
На лице Элиаса не проскользнуло ни одной эмоции, но глаза… Кристальные, холодно-голубые светились обжигающе ярко.
— Потому что, если ты снимешь этот ошейник, тебя легко можно будет убить, — ответил он, не сводя с нее пронизывающего насквозь взгляда. А затем добавил то, отчего сердце некромантки сперва подскочило к самому горлу, а затем упало куда-то глубоко-глубоко вниз: — А это мой дом. И теперь ты будешь жить здесь…
Глава 3ТАИНСТВЕННЫЙ ДОМ
Просыпаясь по утрам, некромант, как правило, наливает чай лишь в одну чашку.
Потому что только счастливые люди наливают в две, а счастливых некромантов не бывает.
В тот момент, когда Элиас сказал, что теперь она будет жить в его доме, некромантка испытала шквал настолько непонятных и противоречивых эмоций, что не хватило дыхания даже для самого простого ответа. Мелания резко отвернулась от вампира, губами хватая воздух и чувствуя себя рыбешкой в пересохшем пруду.
Она поняла, что он сказал это не просто так, ради собственного желания. По его напряженному лицу было видно, что он вот-вот ждал от нее взрыва, скандала. Но какой скандал может быть в окружении хищников, не сводящих взгляда с твоей шеи?
Похоже, обратной дороги не было: она и впрямь не сможет снять этот ошейник и действительно должна теперь жить с ним.
Но… почему?
— Это из-за аукциона? — спросила некромантка, не поворачивая головы к Элиасу. Воздух будто звенел от его близости, и она ощущала это кожей.
— Да, — прозвучал глухой ответ. — Те люди, что попадают на аукцион, знают о нашем существовании. Это навсегда. Любой добровольный донор приобретает хозяина, под чьей защитой в дальнейшем и находится. Девушки получают ошейники, мужчины — браслеты. Эти вещи защищают доноров от остальных детей ночи, оставляя их под власть лишь одного из нас, и одновременно охраняют нас от раскрытия тайны.
— Они магические? — негромко продолжила Мелания, крепче сжав кулон в форме короны.
— Нет, это самое обыкновенное украшение… Но если ты его выбросишь, для любого вампира это будет знак, что договор расторгнут.
Некромантка вздрогнула, потому что услышала позади шаги. Она резко развернулась и увидела, что Элиас двинулся в другую сторону холла. Очевидно, ему надоело стоять у нее за спиной и напряженно ждать чего-то. Вполне логично, и, учитывая, что он был древней нежитью, а она — тем, кто на нежить охотится, это даже правильно — находиться друг от друга подальше. Кто знает, что взбредет высшему вампиру в голову теперь, когда она вроде как находится в его власти?
Мелания встряхнула головой.
«Да нет, это все неправда. Чепуха…»
Она скользнула взглядом по широкой мужской спине, затянутой в кожаную жилетку с вышитой на ней короной и крыльями, по длинным холодно-белым волосам, рассыпавшимся по плечам, и едва заметно покачала головой, будто бы отвечая самой себе.
Элиас не планировал приводить ее в этот дом. Не планировал надевать на нее этот ошейник. И какой бы страшной нежитью он ни являлся, ее убивать он не собирался никогда.
Иначе давно бы убил, ведь для него это было не сложнее, чем для нее выпить чашечку обсидиан-чая.
Если бы у Элиаса были на нее какие-то особые планы, сейчас он не сидел бы в кресле спиной к ней и лицом к ярко горящему камину, чье тепло умудрялось нагревать столь громадное помещение. Он делал бы с ней то, что хотел.
Он ведь хотел?
Мелания сглотнула ком во вмиг пересохшем горле.
— Спасибо, что вытащил меня оттуда, — проговорила она хрипло, внезапно потеряв власть над собственным голосом.
— Пожалуйста, — ответил он негромко, так и не повернув к ней головы.
Некромантка сжала челюсти, не в силах отвести взгляда от его неподвижной фигуры. Ведь несмотря на то, что, может быть, по какой-то совершенно непонятной причине лично ей он зла и не желал, как много других людей погибло по его вине? Скольких он убил?
Наивно было бы думать, что древний вампир, живущий Тьма знает сколько лет и покупающий людей на торгах, как скот, никогда не делал ничего предосудительного, сдерживая собственную сумеречную природу. Зачем бы ему было это делать?
Мелания закрыла глаза ладонью, крепко зажмурившись.
«Но вдруг он не знал о подвале с людьми?..» — пищал едва слышный внутренний голос у нее в голове.
«Он один из древних, он пришел на аукцион и купил тебя так, словно в этом нет ничего необычного, как он мог не знать о вампирском кормилище?» — отвечал ему другой голос.
Но девушка ничего не могла поделать с тем, что прямо сейчас все равно ее тянуло подойти к нему. Какое-то иррациональное губительное желание. Вроде того, когда ты находишься рядом с мантикорой и знаешь, что она в любой момент может тебя сожрать, но при этом все равно хочешь приблизиться. Чтобы погрузить пальцы в мягкую шерсть, провести ладонью по мощной снине, взглянуть в глубокие блестящие глаза удивительно красивого и смертоносного хищника…
И она все же подошла к нему. Медленно, но уверенно, словно ее тянула туда невидимая сила.
Он спас ее. И каковы бы ни были причины, по крайней мере, за это она должна быть благодарной. Встав у него за спиной, Мелания замерла, медленно протянув руку вперед, будто хотела коснуться его плеча.
И ее пальцы уже вот-вот должны были дотронуться до него.
«Но кормилище…» — снова шепнул внутренний голос и подбросил в ее воспоминания лицо мужчины, что плел себе удавку.
А еще где-то в том темном подвале была маленькая дочка банши. Если она, конечно, еще жива.
Некромантка отдернула руку, словно могла обжечься.
«Я обязана что-то предпринять, — подумала она, сдвинув брови. — Нужно сообщить Ландеру о том, что я узнала, чтобы он постарался найти кормилище и освободить всех. И сделать это надо так, чтобы никто из вампиров об этом не пронюхал, ведь тогда они смогут перевезти всех жертв в другое место…»
Все сильнее беспокоясь о людях, что остались в подвале, она нахмурилась и нервно приложила руку ко рту.
Как раз в этот момент Элиас повернулся к ней и увидел ее лицо. Что он подумал, Мелания не успела понять, но его красивые голубые глаза вдруг болезненно сверкнули. Мужчина сжал губы и проговорил, снова взглянув на огонь:
— Ингмар покажет тебе твою комнату, располагайся. Видеться со мной… тебе не обязательно.
Мелания дернулась, краем глаза заметив, что чуть в стороне от нее появился незнакомый мужчина. Он стоял, склонив голову и указывая рукой в сторону большой лестницы.
— Но я не… — только и начала было говорить она, снова повернувшись к вампиру, но не успела закончить фразу. Элиас превратился в черное облако, сквозь которое доносилось хлопанье маленьких крыльев, а затем просто исчез.
Некромантке не оставалось ничего другого, кроме как последовать за этим Ингмаром в свое новое жилье. Впрочем, было во всем этом ужасе и кое-что хорошее. Как бы она ни пыталась доказать себе, что ей все равно, сердце трепетало при мысли, что совсем скоро она узнает об Элиасе анх-Рейне много нового. Ведь она оказалась в сердце его мира.
В его собственном доме…
— Так вы, выходит, дворецкий? — прокашлявшись, спросила Мелания, следуя за мужчиной по широкому коридору, отделанному в красно-коричневых теплых тонах. Ее окружали лакированная древесина, дорогие ткани и кованый металл, изогнутый в изящные фигуры дверных ручек, магических люстр и потолочных украшений.
— Да, госпожа, — спокойно ответил тот, не поворачивая головы.
Мелания пригляделась к нему сумеречным зрением и теперь с уверенностью могла сказать, что он не был вампиром.
— И вы человек, — добавила она, ни капли не сомневаясь в том, что Ингмар в курсе того, что его хозяин самую капельку — нежить.