Это было почти невыносимо. Неужели он всегда испытывал это рядом с ней? Или это только ее ненормальная реакция?
Мелания уже плохо соображала. Странное чувство, особенно разросшееся в груди после слов Элиаса, жгло ее, опаляя горло, легкие, сердце. Замирало в самом низу живота… Жажда, яркая и невозможная, терзала ее до такой степени, что она уже была почти готова вонзить когти, зубы, клыки в Элиаса и целовать неистово с голодом и желанием, переходящим в исступление…
— Я думаю, мы немного прогуляемся, — вдруг раздался женский голос над самым ухом Мелании, выводя ее из этого темного состояния, напоминающего жгучий, отравляющий сон, из которого не вырваться.
Некромантка повернула голову и непонимающе посмотрела на девушку рядом.
Шиана. Это была Шиана. И, схватив ее за руку, она тянула ее прочь от этого стола.
Повернув голову к Элиасу, Мелания заметила, как тот едва заметно кивнул. После этого она позволила себе наконец поддаться девушке и уйти отсюда прочь.
— Ты Мелания, да? — с улыбкой спросила та, когда они подошли к барной стойке в другом конце зала. Кивнула бармену, бросив: — Две «Сладких виверны», пожалуйста.
— Сладких… виверны? — приподняла бровь некромантка.
— Очень вкусно, — зажмурившись, ответила Шиана. И Мелания не стала уточнять, что это за штука такая, решив дождаться заказа. — Как тебе наша шестерка? Ты же не была знакома с ними прежде?
— Кое с кем довелось познакомиться, — мрачно отозвалась некромантка, усаживаясь на высокий барный стул. Желтое платье немного задралось, и стала видна кобура револьвера. Мелания одернула подол и положила ногу на ногу, чтобы ткань больше не сдвигалась.
Шиана заметила это и весело фыркнула, усаживаясь рядом.
— Понятно, знакомство не слишком удалось, похоже. Но я и не сомневалась. Дети ночи — не люди. А древние даже от простых вампиров далеки, как звезды от могил. Люди для них, считай, совсем другой вид.
В этот момент бармен поставил перед ними два наполненных бокала, а Мелания вдруг поняла, что начинает заинтересовываться разговором с этой необычной девушкой.
Напиток перед ней был насыщенного апельсинового цвета, но внутри него слегка мерцал еще один слой — изумрудный. И создавалось впечатление, что последний представляет собой зеленую чешую на оранжевом теле какого-то существа, помещенного в бокал. Выглядело хоть и странно, но аппетитно, пахло — тоже.
— Попробуй, — подмигнула Шиана. — Ничего запрещенного тут нет. Темный князь меня прибьет, если я тебя напою. Так что не бойся.
Мелания и так не боялась. В ее венах бурлила кровь древнего, и это делало ее немного безрассудной.
Глотнув один раз, она зажмурилась, чувствуя, как приятно пощипывает язык, а сладкое тепло разливается по горлу. Открыв глаза через мгновение, она в упор посмотрела на Шиану и спросила:
— Значит, древние отличаются от обычных вампиров? А чем?
Девушка улыбнулась, встряхнув пышными волосами, и посмотрела в сторону стола для покера, за которым сидела шестерка самых сильных существ Ихордаррина.
— Древние потому и древние, — ответила она через несколько мгновений, — что живут дольше, чем кто-либо из детей ночи. Им примерно по пять сотен лет, но сколько именно — никто не знает. Но дело даже не в этом. Они отличаются не годами, а природой. Древние созданы иначе, чем все остальные. В них Тьма соединяет жизнь и смерть, в то время как у обычных вампиров есть только смерть.
Шиана вдруг посерьезнела, направив на некромантку пронизывающий взгляд красивых шоколадно-карих глаз, а затем проговорила:
— Поэтому они так важны для всего вампирского рода. Потому что уникальны. Никто и никогда не осмелился бы бросить вызов кому-либо из них, ведь они — родоначальники и создатели. — А затем вдруг хмыкнула и весело добавила: — Ну, это кроме того, что они еще и самые сильные, и бросать им вызов означает верную смерть.
Мелания сделала еще один глоток, найдя взглядом Элиаса в другом конце зала. Казалось, среди древних шла неспешная беседа, как среди старых друзей.
Может, так оно и было?..
Некромантка встряхнула головой. Нет, она верила, что Элиас — не такой, как остальные. Знала.
— Ты сказала, что в них соединяется жизнь и смерть. Что это значит? — продолжала расспрос она, не отвлекаясь на посторонние мысли и доверяя Элиасу решать проблемы со своими братьями.
— Древние — это те, кто были обращены заживо, — ответила она, громко через соломинку всосав коктейль, — они никогда не умирали, понимаешь? Фактически можно считать, что они живы.
Некромантка едва не подавилась от этой новости, снова взглянув на Элиаса через весь зал.
— Живы? — выдохнула, не веря в то, что слышит.
Шиана пожала плечами, снова всосав глоток коктейля.
— Если можно считать живым кого-то, кто живет уже пять сотен лет. — Она сделала паузу, а потом добавила: — Знаешь, когда-то древних было больше.
— Правда??? — широко распахнула глаза Мелания.
Шиана в ответ только кивнула.
— Была одна грустная история, связанная с… уменьшением их численности. Хочешь, расскажу?
— Конечно! — воскликнула Мелания, пожалуй, слишком резво, за что в ответ получила понимающую улыбку.
— Жили-были двое влюбленных древних, — проговорила она, состроив подходящее моменту торжественное лицо. — Через несколько столетий они поняли, что настолько любят друг друга, что им больше ни к чему вечность. Им было нужно лишь воплощение их любви. И тогда они принесли клятву Аралишгаль, отдав богине Смерти свое бессмертие и половину сил, чтобы стать более человечными. А затем исчезли, чтобы другие древние не убили их.
В голове некромантки в один миг вспыхнуло множество вопросов.
— А зачем другим древним было их убивать… — начала она, нахмурившись.
— Потому что древний вампир обладает силой, дарованной темной богиней Ишхарой. И эту силу можно отнять. Однако просто так бросить вызов древнему опасно даже для другого древнего. Никто не знает, кто выйдет победителем. Но если древний потерял половину своей силы в ходе ритуала, то он больше не представляет угрозы. При этом цель из него очень притягательная, ведь в нем еще остается как минимум половина божественного дара.
— А что за божественный дар? — не поняла некромантка.
Шиана охотно продолжила рассказ:
— Примерно пять веков назад в Ихордаррине появились первые дети ночи. Никто не знает, кроме древних, как это произошло. По легенде, темная богиня безумия Ишхара однажды сумела обрести тело, явившись из Сумерек. Равновесие Тьмы было нарушено, и одновременно с собой Ишхара привела в наш мир одного своего верного слугу. Он стал первым вампиром. Королем. Для него богиня создала свиту — девять детей ночи, тех, кто был подобен королю, но все же слабее. И должна была создать еще. Однако в тот же день Ишхару уничтожили. А тридцать лет спустя один из девяти уничтожил и самого короля. После этого остались лишь девять вампиров, от которых потом произошли все остальные.
— Девять древних… — задумчиво проговорила Мелания. — А короля убил Элиас? — спросила, вспоминая то, что рассказывал ей вампир.
Шиана кивнула.
— Ты уже знаешь, — ответила она. — Поэтому его и прозвали Fjerten Valde. Темный Князь. Он должен был стать следующим повелителем детей ночи. Но не стал.
— Потому что не хотел, — повторила Мелания слова Элиаса.
— Ну, не только. — Шиана сделала последний глоток и подала знак официанту, чтобы повторил. — Было еще что-то вроде пророчества, против которого восстала большая часть детей ночи. В те времена вообще творилось, Тьма знает что, — усмехнулась девушка. — То темные боги являлись в наш мир, то мертвые драконы обретали тела, то ясновидящие сыпали пророчествами.
— А что за пророчество?
— Ой, не обращай внимания, всем же известно, что будущее увидеть невозможно, — махнула рукой Шиана. — Давай я лучше закончу историю про древних.
— Точно, — кивнула некромантка, вспоминая, что начали-то они совсем с другого. — Только не забудь рассказать о пророчестве. Я люблю… сказки, — немного неуверенно улыбнулась Мелания.
Будущее… мысль о нем всегда бередила разум девушки. Считалось, что увидеть события, которые еще не произошли, невозможно. Это доступно лишь темным богам. Но ей самой почему-то всегда казалось, что это не так.
А может, это были лишь мечты. Ведь когда-то, много дней назад, ей приснился один странный сон.
В нем она увидела свою мать совершенно здоровой. Это было определенно не воспоминание о прошлом, хотя женщина выглядела молодой и счастливой. И даже несмотря на то, что рядом с ней заливисто смеялся Маркус, Мелания знала, что ничего подобного на самом деле никогда не происходило. Дело в том, что перед ними на столе стоял торт, украшенный огромным магическим кристаллом в форме какого-то числа. Не разобрать. Маркус широко улыбался. Затем наклонился и, закрыв глаза, положил указательный палец на вершину камня. Острые грани тут же зажглись зеленовато-голубым светом, и все засмеялись…
Это был день рождения брата. Праздник, которого на самом деле никогда не было. В ее странном сне присутствовали еще люди, много людей. Но их Мелания уже не помнила. После того как брат зажег волшебный кристалл, на счастливую картинку наполз мрак, и все исчезло.
Некромантка знала, что будущее увидеть невозможно, оно известно лишь темным богам. И значит, этот сон — лишь глупая мечта, которая никогда не сбудется. Мать больна и вряд ли проживет долго, а брат и вовсе уже год как мертв. Они никак не смогут отпраздновать его день рождения, и сон не воплотится в реальность.
Взгляд Мелании подернулся влажной дымкой. Она встряхнула головой и зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться на том важном, что ей рассказывала Шиана. Не стоило давить на собственную рану. Она и так все еще кровоточила.
— Так вот, двое древних, что безумно любили друг друга, исчезли, — продолжала та, — попытались скрыться далеко-далеко от Ихордаррина. Но их нашли.
Шиана помрачнела.
— Женщину убили, — добавила она через мгновение. — А мужчина, ее муж, успел сбежать. Он не стал мстить. И все решили, что это трусость…