А значит, завтрашний день будет не так прост, как хотелось бы… Даже несмотря на то, что Крик мертв, возможно, грядет битва, из которой ему не выйти живым благодаря обряду Аралишгаль. Это был его собственный выбор.
А все потому, что чуть больше месяца назад среди цветов белого клевера он встретил некромантку с волосами цвета пепла…
Но, если задуматься, хотел бы он изменить хоть что-нибудь в своей жизни? Хотел бы в ту ночь не появляться на ночной трассе недалеко от особняка замминистра Бентера?
Однозначно — нет.
Ни за что на свете.
На этот вопрос Элиас был готов дать ответ, не задумываясь.
С этими мыслями древний вампир обошел по кругу место их ночной стоянки, окружая лес защитными чарами и опутывая следящими нитями. Затем связался с дворецким и выдал ему указания насчет завтрашнего дня. Отдал приказ держаться в тени сотне высших вампиров, что входили в его клан и все это время бесшумно и незаметно двигались параллельно их некромобилю. Сейчас они рассредоточились в лесной чаще, повиснув на ветках деревьев маленькими черными точками, укутанными кожистыми крыльями. Они явились на зов своего главы еще вчера вечером. Уже тогда Элиас знал, что ничем хорошим их приключение не закончится. И сейчас с каждым часом его уверенность лишь крепла.
И все же сдаваться он был не намерен и проигравшим себя не видел. В нем все еще текла кровь древнего вампира, наследника самой Ишхары. Его анх хранил в себе мощь мертвого короля и силу убитого Реджинальда. Даже сейчас, лишившись половины своего прежнего могущества, Элиас был сильнее любого из древних.
Но у него появилась одна слабость: Аралишгаль сделала его смертным.
Элиас встряхнул головой, отгоняя дурные мысли.
Закончив с приготовлениями, он медленно двинулся к небольшой лесной поляне, в центре которой теплился огонек костра. Издали он заметил Меланию, сидящую на стволе поваленного дерева, и Ландера рядом, что-то напряженно рассматривающего в руках девушки.
Вампир стиснул зубы и стал двигаться еще тише, хотя вряд ли это было возможно. А затем услышал негромкий женский голос.
— Дай мне свою руку, — попросила некромантка и тут же обхватила протянутую охотником ладонь.
Элиас прижался плечом к дереву и нахмурился, продолжая следить за происходящим.
Этот охотник никогда не нравился ему. Внутри него неконтролируемо росло раздражение к Ландеру, с каждым днем все сильнее увеличиваясь и почти превращаясь в ненависть.
У Элиаса никогда не было привычки кого-то ненавидеть. Даже Крик для него был лишь сумасшедшим, которого просто необходимо убрать с дороги.
Но Ландер… Что-то темное этот некромант будил в древнем вампире. Элиас понимал, что, возможно, именно так и выглядит ревность. Но все равно продолжал подозревать колдуна в чем-то мрачном и грязном, от чего хотелось раз и навсегда отмыться. Избавиться.
— Что ты делаешь? — спросил тем временем охотник у девушки, не подозревая, что за ними кто-то напряженно следит.
— Плету тебе волшебное колечко, — по-детски ухмыльнулась Мелания, и Элиас снова почувствовал приступ ревности.
— Что? — удивился охотник, приподняв бровь.
— В детстве мама рассказывала о таком поверье, — с улыбкой ответила некромантка. — О том, что когда-то, еще до того, как в наш мир проникла Тьма, людей защищали другие силы. И одной из них является магия растений. Люди плели кольца из травы, чтобы они защищали их от зла.
Кому-то это могло показаться глупостью. Наивной игрой. Но то, с каким напряжением Ландер слушал этот рассказ, мгновенно становилось понятно, насколько серьезно он относится к самой Мелании.
Тем временем она взяла его руку и быстро оплела вокруг среднего пальца колечко из травы. У нее это получилось довольно ловко, а кольцо оказалось вполне прочным и аккуратным. Девушка отпустила руку охотника и спокойно договорила:
— Ты много раз помогал мне, Ландер… И сейчас пошел вместе с нами, хотя знаешь, что тебя могут убить. Все это ты делаешь просто так, ничего не прося взамен…
Элиас едва не фыркнул, в последний момент сдержавшись. Это точно выдало бы его присутствие. Но наивная уверенность Мелании, что мерзкий охотник делает что-то просто так, а не ради того, чтобы залезть к ней под юбку, заставляла его напряженно стискивать кулаки.
— А мне нечем отплатить тебе в ответ, — продолжала девушка. — Кольцо — всего лишь примета, что-то вроде шутки. Но я буду верить, что оно принесет тебе удачу. Ведь, по преданиям, оно помогало тем, кто был чист сердцем и помыслами. А это как раз про тебя.
В этот момент Элиас взглянул в лицо Ландера и случайно поймал миг, когда тот едва заметно скривился. Всего на долю секунды, а затем снова все вернулось на свои места. Но с этого момента вампир был абсолютно уверен в том, что его вовсе не мучает паранойя.
Охотник точно что-то скрывал.
И помыслы этого мерзавца, забери его Тьма, точно не были чисты.
В этот момент Элиас наконец вышел, больше демонстративно не скрываясь. Под его ногами хрустнула ветка, и внимание Ландера тут же переметнулось в его сторону.
— Доброй ночи, — проговорил древний, подходя к костру и не сводя ответного взгляда с охотника.
Ландер отвел взгляд первым.
— Думаю, перед завтрашним днем нам стоит отдохнуть, — неторопливо продолжил вампир.
— Да, я с удовольствием поспала бы на свежем воздухе, после некромобилей у меня всегда немного кружится голова, — тут же ответила Мелания, слегка виновато улыбнувшись. — Но, признаться, хотелось бы не на траве.
— Конечно, не на траве, — тихо ответил Элиас, бросив на некромантку теплый взгляд.
А в следующий миг поднял руку, и с кончиков его пальцев сорвался черный туман. Он все сочился и сочился, окутывая огромное пространство, заполняя собой половину поляны справа от костра. Воздух при соприкосновении с темной магией начал сгущаться, превращаясь в странную колышущуюся ткань, напоминающую блестящий шелк. Она волнами опадала вниз от одной общей вершины, похожей на купол. А в самом низу шелк Тьмы расходился в стороны, открывая проход внутрь.
— Шатер?.. — изумленно выдохнул охотник, подходя ближе и опасливо касаясь колдовского сооружения. — Шатер из сумеречной магии?
Элиас не счел нужным что-либо отвечать. Он, не отрываясь, смотрел на девушку, которая вскочила на ноги и, изумленно глядя на его чары, протянула руку вперед.
В отличие от охотника, который сразу же начал водить возле шатра своим тенежезлом, явно проверяя на агрессивные заклятия, Мелания делала что-то другое.
Элиас прищурился, изучая девушку. Даже сейчас, когда он отдал Мелании половину себя, она оставалась для него загадкой.
Некромантка подошла вплотную к шатру и коснулась пальцами призрачного материала. И в тот же миг ее пальцы словно слились с жидкой Тьмой, из которой был соткан черный шелк.
— Как живая, — прошептала девушка, зачарованно глядя на собственную руку.
— Полностью закрывает от ветра и холода, — ответил вампир, не слишком понимая, как у нее получается взаимодействовать с заклятием, которое полностью удерживалось и подпитывалось им самим. Для Мелании этот шатер должен был стать настоящей тканью. Но Тьма ластилась к ее рукам, будто это она была ее создательницей. — Непроницаема для посторонних людей, животных и насекомых. И звуков.
Ландер фыркнул, выведя вампира из размышлений.
— В походе с тобой не пропадешь, Элиас анх-Рейн, — проговорил он с легким раздражением на улыбающемся лице. — Может, ты нам и летучих мышей на ужин наловишь?
— Поверь, такой ужин стал бы для тебя последним, — ответил древний совершенно спокойно, краем глаза замечая, что на нескольких соседних деревьях, укрывшись кожистыми крыльями, зашевелились высшие вампиры, собравшиеся ночевать здесь в телах этих самых мышей.
Элиас подошел к шатру и отодвинул ткань, чтобы некромантка могла беспрепятственно проникнуть внутрь.
— Располагайся, — проговорил он тихо, не в силах отказать себе в том, чтобы хотя бы мельком коснуться ее локтя или кончиков волос, рассыпавшихся по спине.
— Ты же будешь со мной? — тут же спросила Мелания, схватив его за запястье, и даже представления не имея, какое темное пламя мгновенно пробудила своим прикосновением, взглядом огромных, широко распахнутых глаз… и чуть приоткрытыми губами.
Словно грозовая вспышка, перед глазами древнего тут же возникло воспоминание о прошедшей ночи. Серебристо-пепельные волосы, рассыпанные в беспорядке по простыне, красивое лицо его некромантки, запрокинутое назад с закрытыми глазами, искусанные губы, шепот и стон…
— Я приду чуть позже, — кивнул он, останавливая себя в самый последний момент от того, чтобы не послать все к темным богам. Чтобы не унести отсюда Меланию куда-нибудь на край земли подальше от Ихордаррина, древних, кормилища, Ландера… От всего. И быть с ней там только вдвоем.
Но нельзя…
Найдут.
С этими мыслями он закрыл колдовскую ткань шатра, надежно отделяя некромантку от внешнего мира. А сам вернулся к костру и задумчиво обвел взглядом поляну, еще раз проверяя все защитные чары. Затем сел возле огня на поваленное дерево и, закрыв глаза, обратился к Тьме, чтобы показала ему метку, оставленную на лихогрузе.
Это колдовство требовало максимальной концентрации. Очень сложно было заставлять почти инертную сумеречную магию отзываться, словно живое существо. Тьма наполняла мир в таком огромном количестве, что найти сквозь ее туман какое-то конкретное, оставленное заранее заклятие было очень сложно. А уж отслеживать его постоянное перемещение — тем более.
Но на то Элиас и был древним. Несмотря на то что его организм фактически никогда не умирал, как у любой другой нежити, Тьма наполняла его вены подобно венам мертвеца. Можно было сказать, что он и сам был Тьмой, а потому ощущал ее как часть себя…
Прежде. До того момента, пока не заключил сделку с Аралишгаль и не отдал ей половину собственной магии, разделив остальную с Меланией.
И теперь все изменилось.