Однако все это оставалось где-то на задворках его сознания. Сейчас он думал совсем о другом. Сжимая в руках хрупкое тело некромантки, зацеловывая каждый его миллиметр, срывая стоны с ее мягких губ, распахнутых как лепестки розы, он был невероятно счастлив. И не думал о том, что через пару часов это все может закончиться.
Потому что это не должно закончиться… никогда.
В тот миг некромантка вырвала его из темного плена размышлений, зарываясь в его волосах, пытаясь забрать инициативу в свои руки и расстегивая его рубашку. А Элиас еле слышно рассмеялся, ловко укладывая ее на импровизированную постель из травы, изолированной от холода и грязи пологом Тьмы. Затем обхватил тонкие женские запястья, задирая их высоко над ее головой.
Он целовал Меланию до умопомрачения, до потери сознания, до стонов и криков, которые не могли проникнуть сквозь колдовской шелк шатра, навсегда оставаясь внутри него. И когда он вновь стал с ней одним целым, осознал, что отныне всего мира ему будет мало, если рядом не станет его некромантки.
Только его некромантки…
В какой-то момент Элиас взглянул в глаза девушки, что смотрела на него, жадно хватая воздух влажными разгоряченными губами, и увидел в них отражение собственных кроваво-алых радужек.
Опустив веки, вампир резко выдохнул, вспоминая, что все еще оставался для Мелании нежитью. Все еще ощущал запах крови, чувствовал жажду, хотя теперь она была и на десятую долю не такой иссушающей, как прежде. Она не застилала взгляд, не мешала думать. Не пыталась управлять его сознанием.
Но Элиас в этот момент впервые не хотел, чтобы Мелания видела его прежним. Не хотел, чтобы она ощущала его слабость, с которой он прекрасно мог бороться.
А потому он закрыл глаза, но уже в следующий миг вдруг почувствовал, как маленькая ладонь касается его затылка, зарываясь в волосах и уверенно сжимая пряди. Как девушка заставляет его наклониться и коснуться губами собственной шеи с маленькой, горячо бьющейся жилкой над ключицей.
Когда он дотронулся до нее поцелуем, жадно проведя языком по тонкой линии, пульсирующей под кожей, сознание привычно затуманилось, а клыки самопроизвольно стали острее. Но…
— Я могу это контролировать, — прошептал он еле слышно, прикусывая ее шею и тут же касаясь губами.
А в следующий миг взглянул в глаза некромантки, и от того, что он там увидел, его ударило, будто молнией. Прошило насквозь позвоночник, расходясь по нервам, растворяясь в венах горячим свинцом.
— А я не могу, — жарко выдохнула в ответ девушка, и в черных радужках взметнулась что-то очень знакомое. Настолько сильное, настолько чудовищно-огромное, пульсирующее Тьмой где-то в самой глубине, что Элиас едва не задохнулся от отголосков голода, что бился в его висках смутным отпечатком узнавания.
Как слово, застывшее на кончике языка, как единственная капля крови, стекающая по лезвию кинжала.
Он почувствовал в некромантке нечто, что звало его. Что было сродни ему…
А в следующий миг его клыки будто сами собой пронзили ее кожу, и Мелания выгнулась навстречу, громко застонав, рассыпав по теплой траве пряди серебристо-серых волос, как лучи пепельного солнца.
И уже срываясь в их общую, одну на двоих, искрящуюся пропасть исступления, Элиас с удивлением ощутил, как его вены наполняются незнакомой магией и странной силой, которую он не чувствовал прежде. Впрочем, об этом он думал в тот момент в самую последнюю очередь. Сейчас для него была важна только Мелания.
Только одна она и ее улыбающееся лицо, когда она спокойно засыпала, положив голову ему на плечо.
Глава 10ПОСЛЕДНИЙ ГЛОТОК КРОВИ
Живые могут предать. Мертвые — никогда…
Первым, что увидела Мелания, разлепив веки поутру, был ее вампир. Ее Элиас. Она улыбнулась, глядя на его светлое лицо, обрамленное белыми, как зимняя вьюга, волосами. А он поднял на нее взгляд из-под темных бровей и улыбнулся в ответ.
В этот момент некромантка впервые подумала о том, что хотела бы просыпаться так всю жизнь. Открывать глаза и видеть его. Рядом и навсегда.
А в следующий момент ее сонный взгляд стал четче и начал выхватывать и другие детали окружающего пространства. Например, странную одежду вампира, которую она, кажется, видела на нем всего один раз… Тогда, в доме Бентера.
Взгляд некромантки изучал широкую грудную клетку, длинный иссиня-черный плащ, странные серебристо-голубоватые наплечники, переходящие в наручи. Серую рубашку, загадочно поблескивающую металлическими нитями, словно это и не ткань вовсе, а кольчуга. Жесткие голубые ремни, перехватывающие грудную клетку и переходящие в кожаную портупею на поясе… И по позвоночнику некромантки пробегала дрожь.
— Элиас, — протянула она тихо, полувопросительно.
В этот момент древний как раз закреплял за спиной серебряную флягу, на которой голубой эмалью была нарисована луна, а маленькими рубинами изображались капли, напоминающие слезы, капающие с самого неба…
— Это кровь?.. — вдруг нахмурилась девушка и вскочила на ноги, забывая про сон и подходя к мужчине.
— Да, — спокойно ответил Элиас, не отводя взгляда. — Иногда… чтобы прийти в форму, раненым детям ночи нужно лишь несколько глотков крови. Плохо, если нет возможности это сделать.
— Раненым? — переспросила Мелания и прикусила губу.
Перед мысленным взором слишком уж ярко встала картина полумертвого Элиаса, которому требуется кровь.
Древний внимательно посмотрел на нее, замечая эмоции, проскользнувшие на лице, а затем спокойно ответил:
— Это всего лишь предосторожность. Не стоит переживать.
— Тогда я хочу, чтобы ты взял мою кровь, — резко ответила девушка и протянула руку.
— И не подумаю, — покачал головой вампир.
— Почему? — не поняла она, подходя совсем близко и обезоруживающе прижимаясь к нему. Обхватила руками талию, сцепив руки за его спиной, и снизу вверх посмотрела в голубые глаза.
Элиас не проронил ни звука, только неслышно выдохнул, а его зрачки стремительно расширились, заполняя собой радужку. Он обнял девушку в ответ и неторопливо коснулся губами уголка ее губ.
— Потому что ты не донор крови, Мелания, — ответил он медленно. — А моя женщина.
От его тихого, немного хриплого голоса под кожу некромантки будто проникло облако жгучих искр. Она сглотнула ком в разом пересохшем горле, затем нащупала пальцами флягу и уверенно вынула ее из портупеи, отскочив на шаг назад.
— Ме-ла-ния, — по слогам протянул Элиас, шагнув следом за ней.
Уголки губ его едва заметно приподнялись.
Его взгляд потемнел, а она вдруг почувствовала себя кроликом, на которого большой волк вышел поохотиться.
Впрочем, именно на это девушка и рассчитывала.
— Отдай фляжку, Мэл, — проговорил вампир и сделал еще один шаг вперед.
— Нет, — покачала головой некромантка и отскочила еще в сторону, на ходу замечая в углу шатра небольшой журнальный столик. На нем в маленькой миске лежала свежая клубника, в кувшинчике с серебряным горлышком сверкала какая-то золотистая жидкость, а рядом аппетитно пахли несколько тостов с ветчиной.
Проскользнув мимо столика, некромантка ухватила одну ягоду, бросила ее в рот, а затем ловко раскрутила крышку фляги.
Элиас мгновенно напрягся, но Мелания выставила вперед руку и быстро заговорила:
— Послушай меня. Я знаю, что моя кровь тебе поможет гораздо больше, чем чья-либо другая. А ты вполне можешь дать мне своей, чтобы я восстановилась. Как после нападения Реджинальда. Ничего сложного!
Элиас нахмурился так, словно был в курсе чего-то, чего не ведала она сама.
— Откуда ты знаешь, как на меня влияет твоя кровь? — спросил он, будто бы опасаясь чего-то.
— Ну, во-первых, ты сам много раз говорил, что… — она слегка покраснела, заканчивая, — что я хорошо пахну. Что тебе нравится. А разве это не так? Я ошиблась?
Элиас выдохнул, словно ему резко полегчало.
— Ты права. Даже более чем думаешь. Твоя кровь действительно обладает особыми свойствами, хотя я так и не понял почему.
Взгляд древнего вдруг опустился, и Мелания сперва с некоторым удивлением решила, что он смотрит на ее грудь. Не слишком удачный момент для такого рода интереса, но, впрочем, почему бы и нет?
Однако уже через мгновение поняла, что на самом деле внимание мужчины было направлено на ее анарель.
Что он там пытался разглядеть? Некромантка не знала.
— Однако это не повод… — собирался уже продолжить вампир, но в этот момент Мелания просто взяла и перевернула флягу, несколько раз интенсивно ее тряхнув.
Пара секунд — и все ее содержимое оказалось на траве.
— Проклятье, Мелания, — выдохнул Элиас и тут же преодолел разделяющее их пространство. — Зачем?..
— Теперь у тебя нет другого выхода, — улыбнулась девушка, протягивая ему запястье.
На ее лице светилась радость, и только глубоко внутри, ощерившись острыми иголочками, затаился страх. Некромантка слишком хотела помочь своему вампиру, пусть этой самой помощью и стала бы всего лишь фляга с ее кровью. Однако сам процесс вызывал у нее некоторое нервное напряжение.
— Хорошо, — вдруг кивнул Элиас, согласившись гораздо быстрее, чем рассчитывала Мелания, заставив ее с удивлением затаить дыхание.
Она даже не успела подготовиться… а он уже одной рукой взял ее запястье, а второй обхватил затылок, притягивая к себе.
Все внутри некромантки одновременно превратилось в лед, чтобы уже через мгновение закипеть.
Рядом с Элиасом ее вечно кидало то в жар, то в холод. Он умел быть непредсказуемым и слишком уж ловко приводил ее в состояние, напоминающее опьянение… страхом, страстью, восторгом или удовольствием. Рядом с ним она почти от всего теряла голову.
Как и сейчас. Когда он прижал к себе ее тело, впиваясь в губы с головокружительной властностью, с силой и уверенностью хищника. Когда, не давая ей опомниться, начал опускаться поцелуями сначала к шее, затем переходя на плечо, а потом — предплечье. Чтобы всего через пару оглушительно коротких, будоражащих кровь минут провести горячим языком по запястью.