Опера отнеслись с пониманием. Особенно к последнему заявлению. В органах депривация сна - практически профессиональное заболевание.
- Итак, что ты хочешь... Иван? - Уточнил "молодой".
- Изучить дело... И пообщаться с теми, кто по нему работал.
Андрей отрывисто кивнул:
- Мы с Александром Николаевичем... Майором Котовским "на земле" по ней работали...
"Ну да... Наверняка дело тут же на особый контроль попало. Достаточно нередкий случай, когда столкновение миров аристо и простолюдинов заканчивается печально для последних. Такие моменты полагалось держать на контроле. Не для того, чтобы дело раскрыть, а чтобы кто чего лишнего не накопал... И не сболтнул.", - мысленно согласился я.
- А дело на мне было, пока...
Он развел руками. Понимаю, ровно в тот миг, когда пришел запрос от ОКЖ, вся работа в этом направлении прекратилась. Сколь бы не бесила обоих оперов подобная ситуация, но с песней против танка никто бросаться не собирался. Не первый, и, увы, далеко не последний раз.
- Рассказывай! - Попросил я.
Андрей подошел к своему столу, но потянулся не к официального вида папкам, а к ящику, откуда и извлек уже слегка замусоленный блокнот.
- Ну садись, Иван, не помнящий родства...
Я как-то совсем не весело на это усмехнулся.
- Итак, звали ее Анна Михайловна Соснина, после завтра ей должно было исполниться двадцать лет... - Негромким глухим голосом начал рассказывать старший лейтенант Любанов.
Родом Анна Михайловна или, как ее называли приятели, Анюта, Была из Костромы. Вопреки классическому сюжету, она не мечтала о принце на белом "Мерсе", а имела вполне себе четкий план закончить промышленно-монтажный колледж по специальности отделочник и, поработав лет пять, вернуться в родной город с достаточными на покупку скромного жилья деньгами. В Москве действительно платили больше, чем даже в столичном Петербурге. "Премия за риск". Так шутили в регионах. И смысл в этих словах был. В общем, брать молоденькую девочку куда-то в приличную контору никто не спешил, а с "шабашниками" работать - тот же риск. Вот и решила пока подработать, чтобы хотя бы иметь возможность снимать с тремя подружками небольшую студию в новостройке. Знакомы и приятели описывали девушку как тихого и даже где-то слегка замкнутого, но все же всегда готового прийти на помощь человека. Потому-то и нашлись те, кто замолвил за нее словечко. В тот день Анна Михайловна вышла на свою четвертую смену...
Удар ладони по столешнице заставил меня вздрогнуть. Андрей буквально попытался вбить в стол несколько фотографий, начав расписывать каждую из них:
- ... Сломанные указательный и безымянный пальцы...
Следующее фото, на котором виднелся очень знакомый пол.
- ... Кровоподтеки в районе шеи...
И вновь "смена картинки".
- ... Переломы лицевых костей...
Бум. Со злым хлопком ладони на стол легла следующая фотография.
- Повреждения прямой кишки, разрыв...
С поднимающейся откуда-то изнутри волной ярости я смотрел на бутылку их-под очень уж знакомого пойла, что употреблял гребаный мажор в тот самый день. Следующую бутылку вскрыл ему я сам, когда уговаривал обменять алкоголь на пистолет.
Следующая фотография.
- ... Многочисленные гематомы на внутренне стороне бедер и в районе...
- Блядь. - Негромко выговорился я, на секунду прикрывая глаза.
Я все это уже видел. Еще со времен развлечений тех ублюдков, что развлекались с девочками из клуба, оставляя нам их тела для знакомства по частям. Так почему же сейчас так "сорвало"?
Андрей примолк, с каким-то нехорошим интересом глядя на меня.
- Дай сюда! - Затребовал я протокол медицинского осмотра.
Старший лейтенант Любанов остановился примерно на половине. По остальному тексту я пробежал глазами в тишине.
Резко встав, я сделал несколько шагов с сторону стола зама, резко схватив так и недопитую мной бутылку "Байкала".
Свернув ей крышку со злостью, какой бы поворачивал шею гребаному мажору "до щелчка", делаю несколько резких глотков, не слишком обращая внимания на хлопнувшую за спиной дверь.
- Аааааандрей Николаич! - Требовательно-возмущенно взревел дребезжащий женский голос за моей спиной. - Ты что творишь-то, ирод?!
О, сколь бы крут ты бы ни был, и под какими корочками не топтал землю, но с ЭТИМИ сотрудниками любой службы не спорит никто. Чревато.
- Марь Петровна, извините! - Поспешил поднять руки в сдающемся жесте "старший" опер. - Вот вам крест - не повторится!
- Так, ну-ка отсюда! - Требовательно заявил все тот же голос.
На этом моменте и я позволил себе оторваться от опустевшей бутылки и обернуться "на зов".
Невысока седая женщина в синем халате, гордо подбоченясь, стояла посреди кабинета. Ведро и швабру она оставила при входе, но все же профессиональная ее принадлежность не оставляла никаких сомнений. Глаза буквально метали молнии... А опера резко засобирались.
- Пойдем, Ваня, покурим! - Предложил "старший", как-то опасливо обходя грозную даму по широкой дуге.
- Здрасьте! - Коротко шепнул я "заклинание", что в редких случаях способно было хотя бы частично заставить сменить гнев на милость у подобных персон.
Но в этот раз не сработало. Остальной разговор мы провели в курилке, уже куда в более деловом русле.
- Уважаемые, - обратился я к операм после почти часовой беседы. - Меня здесь не было. Отправьте документы по запросу, но если "от нас" появится кто-то еще, то позвоните мне... Пожалуйста.
Оба опера угрюмо, но уже без той враждебности во взорах, кивнули.
Во все том же засаленном блокноте Андрей наскоро записал один из моих "левых" номеров.
Расстались мы относительно мирно. Оставался даже шанс, что "чуть чего" и позвонят.
Глава 24
Я с трудом, но все-таки заставил себя сдержаться, и отойти от здания знаменитой "Петровки" на пару кварталов прежде чем перейти с шага на бег.
Нет, я ни за кем не гнался, и ни от кого не убегал. Более того, даже не слишком верил, что за мной будет следить какой-нибудь слишком умный опер. Такое только в сказках бывает, а я, в жизнь вляпался, без всяких прикрас. Просто мерный ритм ударов подошвы о тротуар хоть чуть-чуть встряхивая тянущиеся густым киселем мысли. Помогало так себе, но лучше, чем ничего.
Вот что в Москве хорошо, так это количество всяких разных фриков. Так что на самого обычного бегущего человека никто и внимания не обратит. До чужого мнения мне дела не было, а вот привлекать внимание к себе... Впрочем, до "Тахо" еще километра три с половиной. Парочку пробегу, а на последнем проверюсь на нежелательное внимание. Впрочем, это скорее паранойя и вбитая "дядьями" привычка, чем реальная необходимость. Впрочем, даже если такие осторожности понадобятся один раз на сотню, то это совсем не повод ими пренебрегать. Ведь по закону подлости неприятное событие произойдет именно в тот миг, когда ты решишь дать себе слабину.
- Сука. - Выдохнул я на очередном светофоре, заставив несколько человек недовольно покоситься в мою сторону... И тут же забыть о моем существовании.
Я же не мог отделаться от воспоминаний о том самом дне, когда Анна и получила те травмы, что сейчас мне ярко и образно расписывал старший лейтенант Любанов.
"Живая!", - единственная толковая мысль, которая пришла мне в голову при нашей первой встрече.
Тело валяется на кафельном полу. Мятые джинсы с трусиками где-то неподалеку. Сама она дышит, уже хорошо. Лицо разбито. Свитерок задран так, чтобы насильнику было удобнее измываться над телом. Красную форменную жилетку никто и не подумал сорвать. Она не мешала. Девушка сопротивлялась. Судя по отчету, ублюдок "ломал" волю девушки вместе с суставами пальцев.
- Сука! - Повторил я.
Однако если кто в этот раз и обернулся, то я этого не заметил, продолжая свой бег. Хотя с повсеместным засильем наушников даже в такой толпе меня могли и попросту не услышать.
Мне же было откровенно херово. Отчего-то детали того дня всплывали намного четче. Оно и понятно, тогда мой мозг был занят попытками охватить всю картину целиком. Ведь вокруг был еще с десяток заложников, а у ублюдка заряженный ствол. И то что он был пьян до талого ситуацию ничуть не исправляло. Судя по грамотной позиции, учили его неплохо, а с такого расстояния промахнуться довольно сложно.
- С кем имею честь?
Голос спокойный и ровный. Абсолютно никакого раскаяния. Как людоед, в картине мира которого есть людей вовсе не что-то предосудительное.
- О, достойная компания!
Этот ублюдок действительно обрадовался нашему приезду! Словно бы до этого мига его окружала исключительно какая-то челядь, а тут достойные люди пожаловали.
Что же до негромко скулящей на полу девочки - так она же не благородна! Он глядит на нее так, словно бы она благодарна должна быть, что САМ он взялся за ее воспитание.
Судя по эмоциям он в принципе не собирался ее ломать, но просто воспитывал, как легкий шлепок по мохнатой попе получает кошка, запрыгнувшая на обеденный стол. Ну а что заодно и "оттянулся", так звездюк посчитал это своей законной платой "за преподанный урок.
- Сука! - Вновь сообщил этому миру я, уже с трудом различая, где реальность, а где чертовы флэшбэки.
Кажется, очередное "собеседование" с психотерапевтами Семьи я не пройду. Значит, надо выиграть пару дней. Следующий наш "сеанс" в понедельник. Но уже неоднократно бывало, что он переносился на какое-то время, когда меня заваливало делами.
То есть, дней пять у меня есть.
Зачем они мне? Пока не могу ответить. Просто понимаю, что мне нужно время. Мозг начинает действовать по заученным алгоритмам еще до того мига, когда будет составлен четкий план. Задача традиционно начинает решаться с известных переменных. Пока первая из них - время. Стоит родовым медикам заподозрить, что я "слетел с нарезки", и за меня тут же возьмутся всерьез. Ведь тень моих поступков упадет на всех Веселковых. А маме очень хочется обратно в Петербург. Я же воевать с собственной Семьей не готов. И не собираюсь.