– Мы намерены тебя отпустить, паренек, – сказал более молодой мужчина. – Мы пришли к выводу, что тебе ничего об этом деле не известно.
– Спасибо, – сказал Морил. – А можно мне теперь увидеть брата?
Более молодой человек гневно посмотрел на него, явно собираясь отказать, но судья раздраженно проговорил:
– Ну ладно, ладно. Я сказал, что ты сможешь его увидеть, если ответишь на мои вопросы. Не хотелось бы, чтобы ты вообразил, будто мы здесь не держим свое слово.
Брид, подумал Морил, дала бы на это ответ, который напрашивался сам собой. Но он не без труда заставил себя промолчать.
8
В комнату вернулся тот стражник, который доставил Морила к судье. Теперь он отвел его вниз, в большое мрачное помещение, где у дверей стояла охрана. В центре комнаты было два ряда скамей на расстоянии трех шагов между ними. На этих скамьях лицом друг к другу сидели люди. Те, кто сидел на дальней скамье, были заключенными. Морил это понял, потому что у всех них был неопрятный, мрачный, безнадежный вид и понуренные головы. Как-то раз он видел циркового медведя – у того был точно такой же взгляд. А люди на ближней скамье явно были посетителями, потому что безнадежной тоски у них в глазах не было, держались они более оживленно и больше нервничали. И казалось, повсюду находились тюремщики: они стояли вокруг со скучающим видом, и нервные взгляды посетителей были адресованы преимущественно им. Комната гудела и шелестела от шагов, шаркающих ног и печального шепота.
Стражник велел Морилу сесть на ближнюю скамью. Спустя какое-то время два тюремщика ввели Дагнера через дверь в дальнем конце комнаты. У Дагнера уже был такой же неопрятный и печальный вид. Между двумя тюремщиками он казался маленьким и щуплым.
Они усадили Дагнера на скамью напротив Морила.
– У тебя десять минут, – сообщили они мальчику и отошли, давая им поговорить.
Морил судорожно сглотнул, не зная, с чего начать.
– Подожди секунду, – сказал Дагнер. – Осмотри комнату позади меня и скажи, нет ли там кого-то, кто мог бы услышать нас.
Морил так и сделал. Ближайший тюремщик стоял довольно далеко и разговаривал с напарником.
– Нет. Они стоят от нас на расстоянии в две повозки.
Он уже собрался было обернуться, чтобы проверить, нет ли кого-то у него за спиной.
– Не двигайся, дурень! – прошипел Дагнер. – Я прекрасно вижу, что позади тебя.
– Значит, все в порядке, – сказал Морил. – Я видел судью и сказал им, что это ошибка. Они ведь на самом деле не думают, будто ты передавал какие-то сведения, правда? Ты ведь ничего такого не делал!
– Нет, – ответил Дагнер. – Делал.
Морил потрясенно уставился на него.
– Отец меня попросил, – пояснил Дагнер. – Я должен был передать послание и деньги одному человеку в этом городе. Но у меня это плохо получилось, – печально добавил он. – Я не знал точно… Короче, похоже, вместо нужного человека я выложил все шпиону. Как вспомню, как я был рад избавиться от денег и записки… Ну ладно, сделанного не воротишь.
– Но Дагнер! – сказал Морил, приходя в ужас. – Тебя же за это повесят!
– А ты что думал, я этого не знаю? – раздраженно спросил Дагнер. – Близко все еще никого нет?
– Нет, – ответил Морил. – Дагнер, но это же неправда, да? Ты пошутил!
– Я не шучу, – отозвался Дагнер. – Если ты мне не веришь, проверь винную бутыль… если они уже не обыскали повозку. Но это не важно. А важно – доставить Киалана на Север. Тебе с Брид надо просто ехать дальше и постараться довезти его до Ханнарта. Ты сможешь это, Морил?
– Наверное, смогу, – ответил Морил. – Но, по-моему, он улизнул, когда тебя арестовали.
– Нет, не улизнул, – возразил Дагнер. – Он будет ждать за Нитдейлом, как обещал.
– Если ты так считаешь… Дагнер, но почему это так важно?
– Спроси Киалана, – ответил Дагнер, глядя на кого-то за спиной у Морила. – Я заказал немного муки и еще овса, – продолжил он несколько неестественным голосом. – И один из приятелей отца дешево уступил мне бекон. И лук. Хлеб сможете покупать по дороге.
– И яйца, – поддержал его игру Морил. – И я обещаю полировать твою квиддеру.
– Можешь не трудиться, – отозвался Дагнер. – Так, хорошо, он отошел. А теперь слушай. Мне нужно, чтобы ты передал Киалану две вещи. Первая – это что Хенда действительно назначил за него выкуп…
– Выкуп за Киалана? – изумился Морил. – Но он…
– Не важно. Просто скажи ему, – перебил его Дагнер. – А вторая вещь гораздо важнее. Граф Толиан собирает армию и…
– Толиан? Он же умер! – возразил Морил, и ему вдруг предстало странное и пугающее видение – армия призраков.
– Я говорю о новом графе. Его тоже зовут Толиан. И не прерывай меня. У тебя за спиной к нам кто-то направляется, – проворчал Дагнер. – Важно, что на Севере никто об этом не знает и туда никто не едет, кроме тебя и Киалана. Ты запомнил эти две вещи?
– Выкуп и Толиан, – повторил Морил. – А теперь кто-то подходит сзади к тебе.
Один из тюремщиков положил руку Дагнеру на плечо:
– Пошли. Твое время истекло.
– Но десять минут еще далеко не кончились! – сказал ему Морил.
– Очень жаль. Его вызывает судья. Вставай, парень, – приказал тюремщик.
Дагнер встал и перелез через скамью. Уходя, он состроил Морилу гримасу. Морил решил, что брат пытался улыбнуться. Сам Морил, совершенно подавленный, побрел к выходу, и его быстро увели к дверям тюрьмы.
– Надо же, тебя отпустили, – сказал стражник, дежуривший у входа. – Везучий ты.
У Морила не было сил ответить. Он не считал себя везучим, особенно сейчас, когда первое, что он увидел, выйдя из тюрьмы, были ноги повешенного.
Дальше, по ту сторону виселицы, сидела в повозке Брид с высокомерным и нетерпеливым видом. Повозка по-прежнему стояла в гордом одиночестве, а к мешку овса присоединились еще несколько мешков и свертков, все слишком тяжелые для того, чтобы Брид могла поднять их сама.
– Где ты был? – возмущенно вопросила она, как только Морил подошел достаточно близко. – Я уже думала, ты не вернешься!
В чем дело? Ты похож на крынку скисшего молока.
Морил чувствовал себя так ужасно, что смог только подойти к Олобу. Он обхватил конька за шею и потерся лбом о его нос.
– Ну, говори же! – сказала Брид. – Ты видел Дагнера?
– Да, – ответил Морил.
– Ты передал ему, чтобы он говорил то, что я тебе сказала?
– Нет.
– Почему нет? Морил, если ты не скажешь мне внятно, что случилось, я тебя сейчас ударю!
– Не могу, – ответил Морил. – Здесь не место.
– Почему не можешь? – Брид уже почти кричала.
Морил понял: надо любой ценой сделать так, чтобы она перестала привлекать к ним внимание.
– Пожалуйста, Брид. Замолчи, – сказал он, стараясь многозначительно посмотреть на нее поверх носа Олоба. – Давай погрузим мешки и поедем.
Брид начала понимать, что произошло что-то ужасное.
– Без Дагнера? – спросила она уже гораздо тише.
Морил кивнул, оторвался от теплой морды Олоба и попытался поднять ближайший мешок. Брид слезла с повозки и стала помогать.
– Морил, перестань! – сердито прошептала она. – Все не может быть настолько плохо. Ты ведешь себя так, словно Дагнера собираются повесить!
– Собираются, – сказал Морил.
Брид побледнела, но не поверила ему полностью.
– О нет! – воскликнула она. – Только этого еще и не хватало! За что?
– Давай все погрузим, а по дороге я тебе расскажу, – ответил Морил.
Они нагрузили повозку и выехали с площади. Когда они покатили по мощенным булыжником улицам, где колеса стучали так громко, что заглушали шепот, Морил рассказал Брид, что произошло. Брид так ослабела и растерялась, что, будь на месте Олоба другая лошадь, кто знает, куда бы они заехали.
– Не могу поверить! – только и повторяла Брид.
Она все еще твердила это, когда в полумиле от Нитдейла сквозь живую изгородь к ним пробился Киалан. Увидев их, он улыбнулся, словно от облегчения. Но заметив, что их всего двое, улыбаться перестал. Он заглянул в повозку, проверяя, не сидит ли Дагнер внутри, а потом посмотрел на брата с сестрой. Когда он забрался в повозку, его смуглое лицо было усталым и пожелтевшим.
– Что случилось? – спросил он. – Лучше не останавливаться.
– Морил говорит, Дагнера собираются повесить за то, что он передавал сведения, – сказала Брид. – Он говорит, отец велел Дагнеру это сделать. И я не могу этому поверить! Просто не могу!
– О! – воскликнул Киалан. – Его арестовали за это, да? Так я и думал, и без того все было слишком рискованно…
– А тебе-то все равно, да? – вскинулась Брид. – Но конечно, Дагнер ведь тебе не брат.
Наступило молчание, во время которого Киалан пытался овладеть собой. Однако его природная прямота одержала верх.
– Хорошо, – сказал он. – Он и правда мне не брат. Поэтому ты думаешь, будто я не знаю, каково тебе сейчас. Благодари судьбу, девочка, что тебе не пришлось стоять и смотреть, как Дагнера вешают. Мне пришлось, когда вешали моего брата!
Брид и Морил уставились на него, но тут же отвернулись, потому что вдоль тонкого носа Киалана текли крупные злые слезы, а светлые глаза наполнялись новыми слезами и краснели.
– И потом, мне всегда ужасно нравился Дагнер, – добавил он. – Я хорошо помню его еще по тому времени, когда мы были маленькие.
Наступившее молчание нарушали только конек и повозка. Брид принялась погонять Олоба, хотя так ужасно было заставлять его спешить прочь от Дагнера! В глазах у нее тоже стояли слезы.
– За что повесили твоего брата? – спросил наконец Морил.
– Ни за что! – сердито сказал Киалан. – Это Толиан придумал, эта бледноглазая мерзкая свинья, которая убила вашего отца. Но я что-то не слышал, чтобы Хадд, Хенда или кто-то еще особо возражали. Они просто заставили сначала устроить над нами суд, чтобы это выглядело достойно. Но там выяснилось, что мне всего четырнадцать…
– О! А мне казалось, что ты старше, – заметила Брид.
– Всем так кажется, – отозвался Киалан. – Но мне в марте исполнилось четырнадцать. Толиан пришел в ярость, потому что остальные графы сказали, что по закону меня еще год нельзя вешать. А беднягу Кониана они повесили, и капитана корабля тоже, и всех матросов, кого сумели поймать. А меня заставили смотреть. Как нам не повезло, что мы вышли на берег как раз тогда, когда все графы собрались, чтобы облечь властью этого подлеца Толиана! Его дед умер неделей раньше.