– Откуда ты знаешь? – спросил Киалан. – Ты их считал?
– Нет. Просто знаю, – ответил Морил. – И пока мы там были, пришли три отряда новобранцев. В первом – двадцать три человека, во втором – тридцать два…
– Короче, их для нас слишком много, – прервал его Керил. – Спасибо, паренек. Давайте вернемся в наш лагерь и приготовимся защищаться.
Лагерь северяне разбили у подножия скалы с расчетом на то, чтобы его можно было оборонять. Когда усталый Олоб вывез повозку к лагерю, там уже шли приготовления. Солдаты тушили костры, а два фургона с провиантом перегородили подъезд со стороны леса. Эти приготовления должны были бы внушить Морилу тревогу, но на самом деле он почувствовал себя более спокойным и счастливым, чем в последние несколько дней. При свете фонарей он смог разглядеть, что в отряде графа Керила человек около пятидесяти и все они такие же смуглые, светловолосые и светлоглазые, как Киалан. Теперь уже Морил вспомнил, что такие лица встречаются только на Севере. Керил был исключением: у него волосы оказались темными, хотя нос был такой же формы, как у Киалана.
Их провели в палатку и наконец-то накормили досыта, чего им так не хватало с самого отъезда из Маркинда. Пока они ели, Морил успел понять, что граф стоит здесь лагерем уже два дня. Накануне ночью он доехал почти до Нитдейла, надеясь встретить Кленнена и узнать новости о Киалане, и этой ночью намеревался сделать то же. На Юг его привело послание Хенды, предложившего вернуть Киалана за выкуп. До этого момента в Ханнарте все считали, что Киалана тоже повесили.
Устало и путано они пересказали свои приключения вплоть до ареста Дагнера. Керил, которого известие о смерти Кленнена скорее огорчило, чем изумило, нисколько не удивился, услышав, что Линайна вернулась в Маркинд. Однако узнав о Дагнере, он гневно вскрикнул, и они поняли, что он при этом вспомнил о Кониане.
– Подумайте только – повесить паренька таких лет! Как плохо, что мы не можем этому помешать… Э-э… Морил… тебя ведь так зовут?
– На самом деле нет, – уточнил Киалан. – Его имя Осфамерон. А Брид – Маналиабрид.
Керил забыл свой гнев и расхохотался, откидывая голову назад.
– А что тут смешного? – возмутилась Брид.
Имена всегда были для нее больной темой.
– Наверное, то, что история повторяется, – ответил Керил. – Видите ли, Киалан – это Адон.
– Неправда, – возразил Морил. – Адон жил двести лет тому назад. Киалан мне сказал.
– Но наследника Ханнарта всегда называют Адоном, – объяснил Керил грустно, явно думая о Кониане.
Морил и Киалан посмотрели друг на друга в свете тщательно затененного фонаря. Морил страшно смутился. Если Киалан действительно Адон, значит с Морилом весь месяц происходила одна из тех удивительных историй, героем которых он так мечтал стать. А он и не подозревал! Однако, вспомнив странный сон Киалана, он заподозрил, что, возможно, история действительно повторяется.
– Почему ты мне не сказал? – спросил он у Киалана.
– Я об этом как-то не подумал, – признался Киалан. – Я был просто я, который пытался попасть домой.
Похоже, он тоже вспомнил свой сон. Киалан кивком показал на отца:
– Расскажи ему о квиддере.
Морил рассказал Керилу о том, как усыпил Толиана и его армию. Керил был немного удивлен и попросил Киалана подтвердить эти слова, но в целом принял это так же спокойно, как и сам Киалан.
– А можно мне взглянуть на эту квиддеру? – спросил он.
Морил в темноте прошел из палатки к повозке и вернулся с квиддерой. Керил взял ее и поднес к свету. Он провел пальцами по инкрустации с ее странными узорами.
– Да, это она, – сказал он. – Я думал, что Кленнен просто хвастается, утверждая, что это – инструмент Осфамерона, но в те дни я плохо умел читать древние письмена. – Его мозолистый, привычный к оружию палец указал на линию закорючек и точек, составленную из кусочков перламутра. – Здесь написано: «Я пою для Осфамерона». А вот здесь, – его палец переместился на другую линию значков, – сказано: «Мне открыты многие миры». – Керил улыбнулся Морилу и вернул ему квиддеру. – Береги ее.
Той ночью Морил уснул, обнимая квиддеру, устроившись как можно дальше от колен и локтей Киалана. Им было довольно тесно, потому что Керил уступил свою палатку Брид. Морил собирался еще немного поразмыслить, но оказалось, что он слишком устал. Он проснулся на рассвете оттого, что кто-то пришел поговорить с Керилом, и очень рассердился на себя за то, что заснул. Он был уверен: в загадочных словах, которые прочитал ему Керил, заключен секрет квиддеры. Надо только разобраться, и она будет делать для него то же, что делала для Осфамерона.
Но тут Морилу стало не до размышлений. Дозорный пришел сказать Керилу, что по дороге ночью проскакал отряд всадников и что тот же отряд только что галопом вернулся обратно, – наверное, они направились к Толиану с докладом. Оба раза они скакали так быстро, что не заметили лагеря.
Было ясно, что всадники искали повозку. Толиан, наверное, догадался, что Морил, Брид и Киалан постараются как можно быстрее пересечь границу его земель. Поскольку всадники их не нашли, Толиан, должно быть, решит, что Киалан уже за перевалом и его новости вместе с ним, – так рассудил Керил.
– И на месте Толиана, – сказал он, – я бы уже двинул свою армию вперед, пока Север не успел приготовиться к войне. Нам следует торопиться.
Они свернули лагерь и тронулись к перевалу. Повозка тоже поехала, но в нее запрягли какую-то незнакомую молодую лошадку, чтобы двигаться побыстрее. У Олоба был такой безутешный вид, что Брид решила ехать на нем верхом.
– Он мне позволит, – сказала она, – если только его не попытаются оседлать. Мне страшно не хочется, чтобы он чувствовал себя забытым.
Так что она уселась на Олоба без седла, но в сапожках (ведь она все-таки была в обществе графа!), и Олоб не возражал. Он просто шел довольно медленно. Брид никак не поспевала за повозкой, где Морил сидел со своей квиддерой. Повозкой правил рослый северянин с медленной речью, которого звали Эгил, а Киалан позаимствовал коня Эгила.
– Знаешь, – сказала Морилу Брид, – мне жалко, что Киалан оказался Адоном. Он мне нравился, и теперь мне как-то неловко…
Морил был очень занят своими мыслями, но тут невольно рассмеялся:
– Ничего, привыкнешь.
– Ты просто невозможен! – заявила Брид, но не так возмущенно, как ей хотелось.
Морил между тем думал о том, что Киалан оказался Адоном. Это было очень важно. Теперь оставалось свести воедино три открытия: это, надписи на квиддере и то, что с квиддерой необходимо говорить правду. Его немного удивляло, как легко можно привыкнуть к новым идеям. Вчерашнее сегодня становилось привычным и помогало идти дальше.
Отряд северян быстро двигался по лесу. Керил хотел остаться незамеченным. Вдоль дороги были вырубки и деревни, где небольшой отряд северян могли задержать до тех пор, когда подойдет Толиан и уничтожит их. Вот почему они пробирались на Север через лес. Всадникам это было достаточно легко, а вот повозка и фургоны продвигались с трудом.
И всех тревожил последний участок пути, где им придется выехать из леса, чтобы попасть на перевал Фленн. На самом перевале они будут в безопасности. Перевал охранял форт Фленн, южный форпост северян.
Ночь застала отряд в лесу. Керила тревожило, что они прошли так мало, но они ехали весь день и очень устали. Им пришлось рискнуть и остановиться на ночлег. После ужина, сидя вокруг тщательно укрытого костра, дети немного подробнее поведали графу о своих приключениях. Киалан рассказал о том, что произошло в Холанде, и Морил убедился: ему пришлось там гораздо хуже, чем он давал понять. Керил разгневался и расстроился, что Киалан сменил тему разговора и стал рассказывать о винной бутыли.
– Зря я оставил Толиану все золото, – сказал он. – Ревенем бы он пусть подавился и записками тоже, но деньги лучше было забрать.
– Не волнуйся, – вмешалась Брид. – Я об этом позаботилась – переложила их в ящик для денег.
Все рассмеялись. Брид возмущенно осведомилась, за кого они ее принимают: разве можно оставлять такое богатство в оплетке бутыли?
– Но мне хотелось бы знать, чьи это были деньги и откуда отец их взял, – добавила она.
– Думаю, – сказал Керил, – это остатки того, что я дал ему на расходы. Я каждый год давал ему сто золотых. Нет, – покачал он головой, когда Брид предложила вернуть ему деньги, – оставьте их себе. Вы их заслужили. Можете потратить их в свое удовольствие, когда поселитесь в Ханнарте.
Из чего брат с сестрой поняли, что граф Керил намерен оставить их при себе.
– Это очень великодушно с вашей стороны, – смущенно сказала Брид. – Прямо не знаю, что бы мы делали, если бы не ваша доброта. Правда, Морил?
– Это самое малое, чем я могу помочь, – отозвался Керил. – Я очень многим обязан Кленнену. Без его помощи у нас не было бы никаких вестей с Юга.
А потом он рассказал им о Кленнене то, чего прежде они не знали. Керил познакомился с Кленненом на Юге еще в те дни, когда сам был Адоном, наследником престола. Они оба помогали тем южанам, которые тогда восстали. Но потом отец Керила умер, и ему пришлось вернуться на Север. Кленнен остался на Юге, но вскоре встретил Линайну. Тогда из-за гнева старого Толиана Кленнену стало на Юге слишком опасно. Он отправился в Ханнарт и сделался придворным менестрелем. Дагнер, Брид и Морил родились в Ханнарте. Когда до них стали доходить слухи о том, что творится на Юге, Кленнен придумал снова туда поехать. И Вестника тоже придумал он. А Керил догадался изобразить ссору, чтобы никто не заподозрил в Кленнене шпиона Ханнарта.
Морил сидел, глядя в огонь, и грезил о Ханнарте.
– В чем дело, Морил? – шутливо спросил Киалан. – Мечты становятся явью?
Морил поднял голову и широко улыбнулся. Он ничего не ответил, но улегся спать с уверенностью в том, что Киалан подсказал ему, как именно все-таки действует его квиддера.
Морил все еще думал над его словами на следующий день, когда ехал в повозке. Сначала это пришло к нему как воспоминание.