В Крейди шел дождь, и Кленнен рассказывал на складе одну из историй об Адоне, а Морил посмотрел в толпу зрителей и увидел среди них Киалана. Его это раздосадовало, потому что он считал Киалана частью скучной повседневной жизни, а у него было ощущение, будто он стоит одновременно в двух мирах, стремительно разлетающихся в разные стороны. И в то же время Киалан был тем самым Адоном – вернее, одним из Адонов. И сама квиддера говорит, что находится не в одном только мире.
Пошел дождь, хотя и не такой сильный, как в Крейди. Морил снова улыбнулся и подставил лицо каплям. А потом его улыбка стала немного смущенной: он понял, что в его грезах о Ханнарте и картинах повозки, едущей по зеленым дорогам, не было ничего о дожде. Квиддера звучала неопределенно. В том-то и дело! Такие грезы не имеют ничего общего с действительностью. Настоящие грезы на самом деле часть жизни. А жизнь, чтобы быть хорошей, должна включать в себя грезы, как хорошая песня должна включать в себя какую-то идею. Песня Адона, которую пел Киалан, говорила именно об этом! А песня Осфамерона пошла дальше: она рассказывала об иных мирах, где пребывает квиддера.
Морил думал о том, как в этой поездке, хотел он того или нет, соединились обыденность и грезы. Вернее, они встречаются в нем самом и делают это совершенно естественно. Это случается, когда он одновременно уносится куда-то далеко – и в то же время пересчитывает всех солдат в долине или каждый бук, мимо которого они проезжают. Кленнен так и не понял до конца, в чем секрет. Он был слишком приземленным, чтобы понять. А секрет в том, что Морил действительно состоит из двух половинок. И пока он сохраняет верность обеим, он может использовать квиддеру правильно: чтобы делать свои мечты реальностью.
В полдень они подъехали к опушке леса. Из-за плеча Эгила Морил наконец увидел горы, яркие и близкие, и глубокую прорезь в них – перевал Фленн. Дождь прекратился, но над горами клубились тучи, обещая новые ливни. Все было каким-то серым и зловещим. Форта Фленн видно не было, он находился позади острой вершины, на северной стороне перевала. Зато было видно, какие меры принял Юг: на милю перед перевалом лес был вырублен, так что никто не смог бы незаметно перейти горы. Впереди расстилалась пустошь, полная пней. Между пнями пробивались молодые ярко-зеленые кусты, потому что в этом году местность еще не расчищали.
Северяне остановились на краю леса. Поначалу Морил не понял, в чем дело.
– Лорд Марки, полагаю, – сказал Керил командиру своего отряда. – Наверное, Толиан отправил его поджидать повозку.
Морил выглянул из-за Эгила – и совсем упал духом, увидев огромных всадников, охранявших въезд на перевал. Это явно были южане, солдаты – и их было по крайней мере вдвое больше, чем северян в отряде Керила.
– Он не мог знать, что мы здесь, – сказал капитан северян. – Я могу поклясться, что никто не заметил нас, когда мы ехали сюда. Вот он поразится, когда мы поедем на него!
– Знаю, – ответил Керил, – но мне было бы спокойнее, если бы нас было вдвое больше.
– О, полно! – сказал кто-то, смеясь. – Один северянин стоит десяти южан. Везде и всегда.
Морил на мгновение задумался. Да. Все в этом уверены. Никто в их отряде особенно не тревожился, и даже Брид доверчиво смотрела на Керила, не сомневаясь в том, что они легко смогут миновать отряд лорда Марки. Северяне славились своим умением сражаться. Но, похоже, Керил считал, что важнее попасть на Север, а не отважно погибнуть по дороге.
– Хотите, им покажется, будто нас гораздо больше? – спросил у него Морил. – Думаю, я смогу это сделать.
Керил чуть поморщился:
– Да уж не плохо было бы, только что толку мечтать…
– А я уверен, что у него получится! – сказал Киалан.
Морил взял квиддеру и начал играть Восьмой марш. На Юге его никогда не исполняли – по вполне очевидной причине. Но, как часто говаривал Кленнен, темп у него был такой быстрый, что только на Севере его могли считать маршем.
Мы северяне, мы бойцы —
Смотри, какие молодцы!
Один боец из северян —
Он стоит десяти южан!
Несколько мгновений, пока квиддера не начала вибрировать, Морил боялся, что все-таки ошибся. Но едва заметная вибрация усилилась, гул превратился почти что в задорный посвист – и лес внезапно наполнился людьми, лошадьми и повозками. Некоторые северяне тревожно вскрикнули.
Киалан расхохотался:
– Ох, отлично, Морил! Только еще девять ярко-розовых повозок – это немного чересчур!
Морил осмотрелся – и тоже не удержался от смеха. Вокруг действительно оказалось еще девять розовых повозок. Сквозь одну из них, похоже, росло дерево. И на каждой сидел фальшивый Морил, играющий на иллюзорной квиддере. Он сумел создать девять двойников их отряда, в точности как говорилось в песне. И всадники, и повозки были будто отражение в зеркале. Северяне почти сразу же это поняли. Люди начали смеяться и махать собственным отражениям. Двойники тоже замахали руками и засмеялись.
Керил смеялся вместе со всеми.
– Продолжай играть, Морил. Поехали!
Морил весело играл. Они выехали из леса вместе: настоящие люди и фальшивые. Они поехали между кустами и пнями под предгрозовым небом, направляясь к дороге. Настоящим людям приходилось объезжать молодые деревца и крупные пни, а иллюзии Морила шли прямо сквозь все преграды, которые встречались на их пути. Когда они добрались до дороги, началась суматоха, сопровождавшаяся новыми взрывами смеха. Северяне пытались освободить дорогу своим собственным отражениям, пока не догадались, что у них есть по четыре отражения слева и по пять справа. Так что пятый отряд слева был настоящим, и дорогу следовало предоставить именно ему. Разобравшись, они рысью поскакали по дороге, и многие стали подпевать Восьмому маршу Морила. А по обе стороны дороги девять отражений легко двигались по целине.
Морил сидел на центральной повозке и радостно улыбался. Он все понял правильно, и вот теперь самым прекрасным образом в этом убедился. К гудящему посвисту квиддеры у него в руках, порождавшему странную армию, прибавилась новая нота, похожая на мурлыканье, – она отражала радость и смех Морила. Брид и Киалан, ехавшие позади, вдруг решили, что все это очень смешно. Они развеселились еще сильнее, когда Олоб почуял врагов и принялся танцевать и взбрыкивать, заставив девять остальных Олобов взбрыкивать тоже, так что девяти другим Киаланам пришлось хватать его за узду, чтобы помочь Брид с ним справиться.
У перевала отряд лорда Марки встревоженно сомкнул ряды при виде отряда из пятисот северян, которые весело ехали по направлению к ним. Когда отряд Керила подошел ближе, враги занервничали еще больше. С обычными северянами они еще готовы были сразиться. Но что делать с противниками, которые проезжают прямо сквозь тонкие деревца, и им при этом ничего плохого не делается? Когда они оказались уже настолько близко, что можно было различить лица и до лагеря лорда Марки справа от дороги оставалась всего сотня шагов, группа южан запаниковала, и остальным пришлось удерживать их на месте силой. Морил видел, как командир отряда – по-видимому, сам лорд Марки – ездит вдоль строя, приказывая своим людям хранить спокойствие. Мальчик рассмеялся. А потом два призрачных фургона и розовая повозка проехали прямо через лагерь, не тронув даже веревок от палаток. Несколько южан взвыли от ужаса. «А почему бы и нет?» – подумал Морил и ударил по нижней струне. «Бегите!» – прогудела она, вплетаясь в веселую мелодию.
Лорд Марки не выдержал и обратился в бегство – и его люди вместе с ним. Они поскакали прочь во весь дух и исчезли в лесу, оставив дорогу через перевал Фленн открытой. Отряд Керила оглушительно захохотал.
Но возглас Брид прорвался даже сквозь их смех:
– Морил! Смотри!
Морил обернулся назад. Несметное множество всадников появилось из леса. Ноги их коней мерно двигались, но они находились еще слишком далеко, чтобы можно было слышать звуки. Это был авангард армии Толиана.
13
Морил провел рукой по струнам квиддеры, подавая сигнал тревоги. Хотя Керил тоже оглянулся назад, сделал он это только для того, чтобы найти подтверждение сообщению квиддеры. И в то же мгновение они все стремительно поскакали к перевалу Фленн и форту. Призрачные девять десятых отряда исчезли, словно их никогда и не было. Морил понимал, что время иллюзий прошло. Он сидел в подскакивающей и раскачивающейся повозке, цепляясь за ее борт и глядя назад.
Армия Толиана ровной рысью двигалась через вырубку. Если кто-то там и заметил повозку и обратил внимание на внезапное сокращение численности отряда, то вида не подал. Всадники продолжали ехать вперед. Возможно, они преследовали Керила, но, скорее всего, этой стычке предстояло стать просто первым сражением в новой войне. Толиан мог не спешить, потому что Север был к войне не готов. Олоб знал, что сзади приближается армия, и Брид больше не могла с ним справляться. Киалан схватил его под уздцы и потащил рядом с конем Эгила. Морил подумал, что от этого Олоб только заупрямится еще больше, потому что конек так и не признал Киалана. Однако Морил уже ничего не мог поделать.
Они ворвались на перевал в гулком топоте копыт. Между скалистых склонов пролегала хорошая дорога, которая сужалась к северной стороне. Отряду пришлось растянуться, и повозка с фургонами затряслась в самом хвосте. Эгил и остальные возницы пустили в ход кнуты. Брид изо всех сил понукала Олоба. Морил думал, что они могут успеть добраться до форта, однако с каждой секундой надежда таяла. У преследовавшей их армии не было фургонов, которые замедляли бы ее продвижение. Расстояние между северянами и солдатами Толиана неуклонно сокращалось. Когда отряд Керила добрался до самого узкого места перевала, где на фоне неба воздвигся приземистый форт, Морил увидел, как авангард армии Юга въезжает на перевал.
Керил уже подъехал к форту и кричал, приказывая своим людям заходить за стены. Защитники форта немного замешкались, но, похоже, быстро поняли, что происходит. На месте ворот вдруг возник черный проем, и некоторые из северян стали в него заезжать. Пространство между скалами наполнилось шумом, оглушительным топотом множества коней – и какими-то более резкими звуками. Морил решил, что это из форта открыли стрельбу по врагам.