— Ох, я опять забыл, что оставил деньги в другом кармане! — пробормотал мальчик, снова смутившись.
— Ну, так бегите скорее домой и захватите этот самый другой карман, — сурово посоветовал торговец, досадуя на то, что обманулся в покупателе.
— О, это очень далеко! — ответил мальчик, впервые задумавшись о том, как ему добраться домой без денег. — Будьте добры, одолжите мне один или два доллара. Я пришлю их вам назад с Тиммоном.
— Вишь, какой нашелся банкир! — усмехнулся торговец.
— Тиммон — наш слуга, — пояснил Реджинальд. — Он делает все, что ему прикажут.
— Значит, вы хотите занять у меня два доллара только затем, чтобы потом приказать слуге заплатить их мне?
— Ну да, я вам непременно заплачу, и мама тоже наградит вас, когда вернется с похорон тети Эльвиры.
— Нет, так дело не пойдет. Нет ли у вас какой-нибудь вещицы под залог? Например, золотых часов? — спросил торговец, заметив на костюме Реджинальда маленький кармашек, явно предназначавшийся для часов.
— Я и часы забыл дома! — воскликнул мальчик, ощупывая пустой карманчик.
— Должно быть, ваши часы еще не сделали на фабрике! — презрительно хмыкнул торговец.
В эту минуту к ларьку подбежала толпа мальчишек, продававших на улицах газеты. Они с криком и шумом обступили прилавок.
— Проходите, мистер! — крикнул торговец Реджинальду. — Вы мешаете подходить моим постоянным покупателям!
— Будьте добры, одолжите мне один или два доллара, — попросил мальчик.
Запасшись любимым лакомством, мальчишки принялись с жадностью поглощать орехи, дерзко и насмешливо поглядывая на Реджинальда.
— Может быть, они дадут вам денег в долг, — насмешливо произнес торговец, указывая на мальчишек.
— Не хотите ли занять… под ветер или туман? — спросил самый старший из них, уставившись на Реджинальда и усердно работая челюстями.
— Да, — откровенно ответил Реджинальд, не расслышав последних слов, — я забыл свой кошелек в другом костюме и не могу попасть домой без денег.
— А у вас много денег? Найдется ли пятьдесят центов?
— О, гораздо больше! У меня есть даже золотые деньги.
— Значит, у вас дома золото льется рекой?
— Да, ведь я сын миллионера, — в голосе Реджинальда звучало простодушие, как будто речь шла о самых ничтожных пустяках.
Ответом ему был громкий взрыв хохота.
— А где же ваш экипаж, запряженный четверкой лошадей? — спросил старший из мальчишек, когда смех товарищей несколько стих.
— Видите ли, мама уехала на похороны тети и позволила мне кататься только в моем кабриолете[7]. Но я не хотел ехать в нем и поехал в омнибусе.
Новый взрыв хохота заглушил его слова.
Этот грубый смех очень обидел Реджинальда. Он отвернулся от мальчишек и пошел дальше. «Что я им сделал? Почему они так невежливы со мной?» — думал он.
— Эй! Хочешь, я отвезу тебя домой в моей коляске? Она стоит там за углом: желтая с зеленой полосой, в упряжи пара шикарных лошадей. Ведь я тоже миллионе-е-е-ер! — закричал ему вслед один из мальчишек, подразумевая под коляской телегу, в которую собирали уличный мусор.
Продолжая идти дальше, Реджинальд вдруг вспомнил, что однажды, когда он ехал с матерью и кузеном в собственном экипаже, у них сломалась рессора. Тогда кузен усадил их в проезжавшую мимо наемную коляску, в которой они и доехали до дому. Заметив на улице такую же коляску, Реджинальд громко окликнул кучера. В экипаже сидел элегантно одетый мальчик рядом с жирным пуделем.
— Что вам угодно? — спросил маленький джентльмен Реджинальда.
— Я хочу поехать домой, — вежливо ответил Реджинальд.
— Поезжайте дальше, Джон, — приказал маленький джентльмен кучеру.
— Я не знал, что это его собственный экипаж, — пожал плечами Реджинальд. — И все-таки я отвез бы его домой, если бы у него, как у меня сейчас, не было денег.
— Если вы хотите ехать домой, сэр, так возьмите наемный экипаж, — посоветовал ему какой-то добрый рабочий, оказавшийся свидетелем этой сцены. — Вон там на углу стоит один.
Реджинальд подбежал к коляске и вскочил в нее, но предусмотрительный возница потребовал плату вперед.
— У меня нет денег, я забыл… — начал мальчик.
— Ступай вон, живо! — сурово заявил возница.
— Кузен Чарли заплатит вам дома!
— Слезай, говорят тебе! — и возница замахнулся на мальчика кнутом.
Реджинальд, не видевший никогда такого грубого обращения, растерялся и тотчас соскочил с подножки коляски, а возница хлестнул лошадь и поехал догонять другого седока.
— Какой грубиян! — пробормотал Реджинальд, падая духом. — Отчего мне никто не верит? Ведь я сказал, что заплачу дома!
В это время на церковной башне поблизости часы пробили четыре, и Реджинальд вспомнил, что, отправившись на поиски счастья, пожертвовал завтраком. Запах свежеиспеченного хлеба пробудил в нем голод, и он смело вошел в булочную, находившуюся в нескольких шагах от него.
— Я очень голоден, — обратился он к стоявшей за прилавком тучной добродушной немке, — но у меня нет денег…
— У вас нет денег? А еще такой щеголь! — засмеялась булочница.
— Я забыл деньги дома, в другом костюме, но никто не верит мне, — грустно пояснил Реджинальд.
— Я вам верю. Еще ни один мальчик не уходил от меня голодным, — сказала булочница, подняла крышку большой корзины и подала Реджинальду свежее печенье с изюмом. — Я люблю мальчиков. У меня тоже был маленький мальчик, но он умер.
Голубые глазки Реджинальда затуманились грустью.
— Мне вас очень жаль!.. — ответил он с участием, набивая себе полный рот печеньем. — А знаете, это печенье гораздо вкуснее наших пирожных!
— Я вижу, у вас доброе сердце, — заметила булочница, любуясь красивым мальчиком, выразившим ей сочувствие, — и покажу вам портрет своего сына, — продолжала она, уводя Реджинальда за руку в заднюю комнату. — Вот, это мой Ганс, — указала она пальцем на большой портрет толстощекого белокурого мальчугана, висевший над камином. — Я его очень любила, и всякий раз, как вижу маленького мальчика, не могу удержаться от слез.
И бедная женщина поднесла белый передник к лицу, чтобы утереть навернувшиеся на глаза слезы.
— Значит, все мамы любят своих мальчиков? — спросил Реджинальд, глубоко тронутый горем доброй булочницы и только теперь сознавая, как беспредельно любит его мать.
— Да, и он меня тоже любил, — ответила сквозь слезы булочница. — А вот тут, посмотрите, он лежит в гробу, — сказала она, подводя мальчика к большой фотографии в рамке, висевшей на другой стене.
Изображение покрытого цветами гроба с расставленными вокруг него зажженными свечами поразило Реджинальда.
— Разве покойников всегда кладут в такой ящик? — спросил он с изумлением. — Я никогда не видел похорон и не знал, что делают так…
— Встаньте на этот стул, и вы увидите лицо Ганса, — говорила расчувствовавшаяся булочница, поднимая мальчика на стул, с которого он мог рассмотреть лицо маленького покойника. — А это я, — продолжала она, указывая на сидевшую у гроба женщину в глубоком трауре, — я тогда очень много плакала.
Реджинальд повернулся к булочнице и увидел, что крупные слезы и сейчас градом катились по ее лицу.
— Скажите, а Ганс бывал иногда нехорошим мальчиком? — спросил он, с раскаянием вспомнив все свои проступки, причинившие столько слез и беспокойства его матери.
— О, нет, он всегда был хорошим сыном!
Реджинальд громко зарыдал и бросился в объятия доброй женщины.
— О, а я так часто огорчал маму! — всхлипывал он.
— Что же вы сделали? Скажите мне! — успокаивала его булочница, качая на своих сильных руках, как младенца.
— О, я очень часто заставлял маму и мадемуазель Кларет плакать! Скажите, ваш Ганс разбивал когда-нибудь нарочно зеркало или что-нибудь еще?
— Нет, никогда.
— А он убегал когда-нибудь от вас?
— Нет, никогда! Если бы даже его насильно увели далеко-далеко, он и тогда вернулся бы домой!
— Значит, он был очень хорошим мальчиком? — спросил сквозь слезы Реджинальд.
— Да, да, очень хорошим! Я никогда не видела другого такого мальчика!.. И он тоже любил это печенье, — заметила с умилением булочница.
В эту минуту в булочной зазвенел колокольчик, возвещавший о том, что пришел покупатель. Не забывавшая своего дела, булочница поспешила к прилавку вместе с Реджинальдом.
— Мистер Реджинальд! Вы здесь? — воскликнула, всплеснув руками, маленькая, опрятно одетая женщина, пришедшая за хлебом.
— Миссис Дове! — обрадовался мальчик.
— Так вы знаете этого юного джентльмена? — спросила булочница, подавая булку покупательнице. — Возьмите это для него, — прибавила она шепотом и протянула небольшой пакет. — Мой маленький Ганс тоже любил это печенье…
— Мистер Реджинальд, я живу здесь поблизости, и вам лучше пойти со мной, — проговорила миссис Дове, догадавшись, что мальчик убежал из дому.
И Реджинальд охотно последовал за ней, уверенный, что с ее помощью скоро вернется домой.
Глава XIVПро визит на крышу и про кукол Лиззи
По дороге Реджинальд поведал доброй женщине историю своего побега.
— Надо думать, бедная мадемуазель Кларет сходит теперь дома с ума, мистер Реджинальд! — заметила с упреком миссис Дове.
— Ну, она всегда волнуется из-за пустяков! Ведь я же написал ей записку, что ушел искать счастья.
— И вы нашли его?
— Да, и мне кажется, я был бы абсолютно счастлив, если бы у меня было больше времени и я не забыл деньги дома. А сейчас я плакал, когда булочница рассказала мне, что у нее умер очень хороший мальчик. Скажите, миссис Дове, а нехорошие мальчики умирают?
— Умирают и плохие, и хорошие, мистер Реджинальд.
— Но мне кажется, было бы лучше, если бы сначала умирали хорошие мальчики. Как вы думаете, миссис Дове?
— Если бы так случилось, на свете остались бы одни только дурные люди, мистер Реджинальд.
— Я буду хорошим мальчиком, — последовал логичный ответ. — А как вы думаете, это печенье не опасно? — спросил мальчик после минутного молчания, вспомнив, что маленький Ганс ел это лакомство и умер.