В назначенное время он приехал в полицейское управление, где его уже ожидали инспектор и Мерфи. Все трое молча удалились в кабинет инспектора, притворив за собой дверь. Никто из них не произнес ни слова.
Мерфи зажег газ, а мистер Лоренц сел за письменный стол, заваленный телеграммами и другими официальными бумагами, и заслонил рукой глаза от света.
Инспектор неторопливо открыл свой железный шкаф, вынул оттуда пакет, завернутый в толстую бумагу, и, сжав губы, стал торжественно развязывать туго завязанную узлом веревку. Полисмен Мерфи стоял около него, опустив голову на грудь, с видом настоящего вора, готового сознаться в преступлении, а мистер Лоренц не спускал глаз с инспектора.
«Что он копается? Разрезал бы веревку, да и делу конец!» — думал он, глядя, как инспектор возится с узлом. Казалось, добрый ангел покинул Джима, не рассеяв в душе этих троих уверенности в виновности мальчика. Сердце мистера Лоренца болезненно сжалось: ему казалось, что он присутствует при вскрытии живого человека.
Наконец инспектор развязал узел, медленно развернул толстую бумагу и вынул из нее маленький ящичек. В нем звякнуло. Мистер Лоренц живо поднялся и подошел к инспектору.
Дубовый ящичек был заперт, и от него пахло сырой землей. Инспектор протянул к Мерфи широкую ладонь.
— Ключ? — произнес он глухим голосом, прервав наконец долгое молчание.
Однако его подчиненный покачал головой.
Инспектор с недовольным видом сунул руку в карман и вытащил большой нож. Не торопясь он раскрыл его, засунул лезвие в скважину замка, легонько надавил — и крышка взлетела, обнаружив тайну преступника Джима Трейси…
Словно сговорившись, трое мужчин разом нагнулись над ящичком и с изумлением уставились на маленького игрушечного солдатика в красной форме, глядевшего на них своими веселыми глазками.
— Ох, и дали же мы маху! — расхохотался инспектор.
— Спасен! — в восторге пробормотал мистер Лоренц, чувствуя, что тяжелый камень скатился у него с сердца. Ну а лицо полисмена Мерфи засияло таким же счастьем и довольством, как рожица красного солдатика.
Однако инспектор помнил, что слышал подозрительный стук в ящичке. Он не особо надеялся обнаружить в солдатике сокрытые бриллианты, но тем не менее надавил на игрушку — и та жалобно запищала под его грубыми пальцами. Это еще больше развеселило инспектора. Он залился таким громким смехом, что любопытные служащие столпились у стеклянных дверей, пытаясь разгадать причину веселья своего начальника.
Дотошно исследовав ящичек, инспектор извлек из него шесть разноцветных стеклянных шариков, фотографическую карточку умершего Джейми и локон его волос. На дне ящика лежал конверт, в котором обнаружилось свидетельство о бракосочетании Элеоноры ван Альштейн с мистером Джемсом Трейси.
— Мы как будто расхищаем могилу, — грустно заметил Чарльз Лоренц.
— Что делать! Мы действуем по закону и иногда невольно совершаем грубые ошибки, — пожал плечами инспектор, перекатывая на ладони стеклянные шарики. — Да, Мерфи, — признал он, — на этот раз мы крепко промахнулись! Кто возьмет этот сверток на хранение?
— Я, — ответил Мерфи с достоинством, укладывая красного солдатика обратно в ящик. — Джим доверил мне этот ящичек, потому что не знал, где хранить его. А мы посмеялись над единственными сокровищами бедного мальчика — брачным свидетельством покойных родителей и портретом умершего друга!
— Ну, ладно, Мерфи, вы всегда были и будете чувствительным малым! Теперь можете идти со своим сокровищем! — шутливо отозвался инспектор, которого в эту минуту позвали в канцелярию.
— Я глубоко сожалею, что затеял это дело! — признался мистер Лоренц, с жаром пожимая руку полисмена. — Но теперь, надеюсь, моя тетка убедится в невиновности мальчика. А я, со своей стороны, не сделаю больше ни единого шага к розыску этих злополучных бриллиантов!
— Теперь я понимаю, почему он так не хотел расставаться с ящичком, — сказал Мерфи, тщательно заворачивая ящик в бумагу и обвязывая его веревкой. — Я часто подшучивал над ним и называл его папой маленького Джейми. Парень, вероятно, опасался, что теперь я прозову его отцом красного солдатика…
Глава XXVIПро разоблаченную тайну и маленький урок
Мистер Лоренц тотчас уехал домой, чтобы сообщить своей тетке результат розыска и окончательно рассеять ее подозрения относительно Джима Трейси. Застав ее в будуаре, он сел рядом на маленький диван и взял ее за руку.
— Знаете, тетя, — сказал он, — какую я привез вам интересную новость?
— О моих бриллиантах, да, Чарльз? — спросила женщина с живостью.
— Да, о них! — ответил молодой человек и в подробностях рассказал историю следствия до того момента, как вскрыли ящик.
— И они были там? — воскликнула миссис Лоренц, с нетерпением ожидавшая развязки.
— Нет. Их там не было!
Миссис Лоренц изменилась в лице.
— Зачем же ты в таком случае рассказываешь мне эту длинную историю? — заметила она недовольно.
— Затем, чтобы доказать вам невиновность мальчика.
— Но этим ты ничего не докажешь, Чарльз! Для чего же он тогда вырыл в земле яму и стал прятать в нее ящик?
— Дайте же мне договорить до конца, и вы узнаете, что было в ящике.
— Ты уже сказал, что моих бриллиантов там не было. Остальное меня не интересует!
— Но я надеюсь, тетя, что вам, по крайней мере, интересно было узнать, виноват ли Джим.
— Да, но я все-таки сильно сомневаюсь в невиновности этого мальчика.
— Мама, мама! — раздался в эту минуту звонкий голос Реджинальда, и мгновение спустя мальчик вбежал к матери с высоко поднятой рукой, в которой сверкала золотая цепочка с брелоками и часами. — Смотри, мама, мои часы! — закричал он, подбежав к матери.
— Где ты их нашел? — с живостью спросил его кузен, хватая мальчика за руку.
— В кармане костюма, который я снял в то утро, когда мама уехала. А я все время везде искал свои брелоки и вот, наконец, нашел их вместе с часами. Ах, как я рад!
— И я тоже! — с жаром поддержал его мистер Лоренц.
— Значит, чистильщик сапог не вор! — воскликнула гувернантка, входя в комнату. — Раз часы найдены…
— Мадемуазель!.. — резко остановила ее миссис Лоренц.
— Кто посмел так сказать про Джима?! — Реджинальд устремил на гувернантку засверкавшие от гнева глаза.
— Извините, мэм, я забыла!.. — пробормотала гувернантка, краснея и поспешно удаляясь из комнаты.
Но Реджинальд бросился за ней и вцепился в ее платье.
— Как вы посмели? Вы имели наглость назвать моего друга вором? — кричал мальчик, вне себя от возмущения.
— Милый, успокойся. Ничего страшного не произошло! — примирительно проговорила его мать.
— Ничего страшного?! Мадемуазель Кларет должна сейчас же взять назад свои слова и просить прощения у Джима! — выкрикнул Реджинальд и кинулся к матери.
«Может быть, мне тоже придется просить прощения у чистильщика обуви», — подумала миссис Лоренц, лаская сына.
— Ну, ну, успокойся, мой дорогой! — произнесла она вслух.
— Мама, прогони ее сейчас же! Я не хочу ее больше видеть! — продолжал взволнованный мальчик, указывая на дверь, за которой скрылась гувернантка.
— Может быть, и остальное найдется, если вы поищете у себя хорошенько? — спокойно заметил тетке мистер Лоренц.
— Разве что-нибудь еще пропало, мама? Скажи, я что хочешь тебе найду! — самоуверенно воскликнул мальчик.
— Позовите-ка сюда мадемуазель Кларет, тетя, — сказал мистер Лоренц.
Миссис Лоренц позвала француженку.
— Мадемуазель, — строго обратился мистер Лоренц к рыдавшей гувернантке. — Ведь бриллианты пропали с того дня, как уехала миледи, приказав вам принять их от ювелира, не так ли?
— Да, Чарльз, а вот и счет от него! Мадемуазель получила их из починки и заперла в мой комод! — нетерпеливо прервала племянника миссис Лоренц.
Мистер Лоренц устремил на француженку проницательный взгляд.
— И вы точно помните, что положили их именно в этот комод? — спросил он, не сводя с нее глаз.
Гувернантка оторопела, вытаращив на него глаза, и вдруг, вспомнив что-то давно забытое, упала на колени.
— О Боже! Мистер Лоренц, мэм, убейте меня! — кричала она. — Позовите сюда этого мальчика, чтобы я могла у его ног вымолить себе прощение! Слушайте, мэм! Я вышла к человеку, чтобы принять бриллианты. Получила их, расписалась, взяла их крепко в руки, вот так, и поспешила в комнату, чтобы посмотреть, там ли мистер Реджинальд. Но его там не было! Я бегала по всему дому, звала и не знала, что мне делать. Заглядывала в библиотеку, гостиную и, наконец, в кабинет. Открыла комод, бросила туда бриллианты и побежала дальше. Больше я ничего не помнила — все мои мысли были заняты только вашим дорогим сыном. Я села в экипаж и отправилась искать мистера Реджинальда… И только сейчас, только сейчас, когда мистер Лоренц спросил меня, положила ли я их именно в этот комод, я все вспомнила! Пойдемте, мэм, пойдемте, мистер Лоренц! Скорее!
Она выбежала из комнаты и спустилась по лестнице в гостиную, сопровождаемая миссис Лоренц, ее сыном и племянником.
— Вот, смотрите! — француженка выдвинула ящик комода в гостиной, вынула из него обитый красным бархатом футляр и открыла его: на шелковой подкладке сверкали, переливаясь всеми цветами радуги, пропавшие бриллианты…
— Ну, что вы теперь скажете, тетя? — насмешливо спросил мистер Лоренц.
— Комоды в гостиной и в вашей комнате, мэм, так похожи… — проговорила несчастная гувернантка. — Я была убеждена, что положила бриллианты на место!
— Это ужасно! — воскликнула миссис Лоренц, растерянно глядя на своего племянника.
— Мадемуазель так испугалась, когда Реджинальд исчез, что могла перепутать не то что комоды, даже дома! — вступился за француженку племянник хозяйки.
— Да разве я об этом, Чарльз? Мне не в чем винить мадемуазель… Но мальчик!.. Как ужасно я его обидела!..
Ее голос понизился до шепота, и Реджинальд не расслышал последних слов.