У них ушло два часа, чтобы добраться до причала Аламиды. На фоне последних пары месяцев путь вышел легким. Ни одного нападения монстров. Никто не смотрел на Перси как на одичавшего беспризорника.
Фрэнк спрятал копье, лук и колчан в длинный чехол для лыж. Кавалерийский меч Хейзел висел у нее за спиной, завернутый в спальный мешок. Втроем они выглядели как обычные старшеклассники, отправившиеся в однодневный поход. Они вошли на станцию «Рокридж», купили билеты на деньги смертных и сели в скорый электропоезд.
Выйдя в Окленде, они пересекли несколько неблагополучных районов, но их никто не доставал. Всякий раз, стоило кому-то из местных подойти достаточно близко, чтобы посмотреть в глаза Перси, как они тут же давали задний ход. За последние месяцы он отточил волчий взгляд, посылающий всем безмолвный сигнал: «Ты думаешь, ты плохой? Я хуже». После всех морских монстров, которых ему пришлось удавить, и горгон, которых он переехал на полицейской машине, уличные хулиганы Перси не пугали. В мире смертных не осталось почти ничего, что могло его напугать.
Ближе к вечеру они ступили на причал. Перси окинул взглядом залив Сан-Франциско и вдохнул соленого воздуха. И сразу же почувствовал себя лучше. Здесь начинались владения его отца. С чем бы они ни столкнулись, в море у него всегда будет преимущество.
У доков были пришвартованы дюжины самых разных судов – от пятидесятифутовых яхт до десятифутовых рыболовных лодок. Он поискал глазами что-то, что указало бы на волшебный транспорт – трирему, например, или драконью голову на носу военного корабля, как в его снах.
– Э-эм… вы хотя бы знаете, что мы ищем?
Хейзел и Фрэнк помотали головами.
– Я даже не знала, что у нас есть флот, – сказала Хейзел таким тоном, словно предпочла бы, чтобы его не было.
– О… – указал Фрэнк. – Это же не может быть оно?..
На конце причала покачивалась маленькая шлюпка вроде динги[22], прикрытая фиолетовым брезентом с вышитыми золотой нитью буквами SPQR.
Уверенности у Перси поубавилось:
– Быть не может.
Он снял брезент – пальцы развязывали узлы с таким проворством, будто он занимался этим всю жизнь. Под брезентом оказалась старая стальная гребная шлюпка без весел. Когда-то она была выкрашена в темно-синий, но теперь из-за многолетних слоев дегтя и соли напоминала один сплошной морской синяк.
На носу все еще можно было различить золотую надпись «Pax»[23]. Нарисованные глаза печально выглядывали из воды, из-за них казалось, что лодка вот-вот уснет. В шлюпке обнаружились два поперечных сиденья, немного стальной ваты, старый кулер и ворох потрепанной веревки, одним концом которой она крепилась к причалу. На дне в нескольких дюймах пенистой воды плавали полиэтиленовый пакет и две пустые банки из-под кока-колы.
– Трепещите перед могучим римским флотом, – сказал Фрэнк.
– Это наверняка какая-то ошибка, – заявила Хейзел. – Это же кусок мусора!
Перси представил, как Октавиан сейчас над ними потешается, но приказал себе не падать духом. Какая-никакая, но лодка у них есть. Он запрыгнул в шлюпку, и ее корпус загудел, пробудившись от его присутствия. Собрав мусор в кулер и подняв его на причал, он велел пенистой воде выплеснуться за края, после чего указал на стальную вату – и та заплясала по дну, очищая и полируя его с такой скоростью, что металл задымился. Когда с этим было покончено и лодка выглядела чистой, Перси махнул на веревку – и та сама собой отвязалась от дока.
Весел не оказалось, но это было неважно. Перси чувствовал, что шлюпка готова отчалить, ему оставалось лишь приказать.
– Пойдет, – сказал он. – Запрыгивайте.
Хейзел и Фрэнк с несколько ошарашенным видом забрались в лодку. Хейзел не могла скрыть волнения. Дождавшись, когда они усядутся, Перси сконцентрировался, и шлюпка скользнула от причала.
«А ты знаешь, ведь Юнона была права, – вдруг услышал он у себя в голове сонный шепот Геи, и от неожиданности на секунду потерял контроль. Лодка опасно закачалась. – Ты мог начать новую жизнь в море. Там ты был бы в безопасности от меня. Но уже поздно. Ты избрал боль и горе. Теперь ты часть моего плана – моя ценная маленькая пешка».
– Прочь с моего корабля! – прорычал Перси.
– Э-э… что? – спросил Фрэнк.
Перси подождал, но голос Геи стих.
– Ничего. Посмотрим, на что способна эта шлюпка.
Он развернул лодку на север, и вскоре они уже мчались к мосту «Золотые ворота» на скорости пятнадцать узлов[24].
17. Хейзел
Хейзел ненавидела лодки. В них ее всегда сразу же начинало так мутить, что состояние впору было назвать морской чумой, а не болезнью. Но Перси она ничего не сказала. Ей не хотелось становиться обузой, хотя в памяти всплыли все те ужасные месяцы после переезда на Аляску. Там не было дорог, и куда бы они ни направлялись – добирались туда или на поезде, или на лодке.
Она надеялась, что возвращение из мира мертвых исцелило эту напасть. Похоже, что нет. К тому же маленькая шлюпка «Pax» очень походила на ту, которая была у них на Аляске. А это потянуло за собой плохие воспоминания…
Стоило им отчалить, как желудок Хейзел неприятно сжался. К тому моменту, когда они миновали набережную Эмбаркадеро в Сан-Франциско, у нее уже так сильно кружилась голова, что она почти не сомневалась, что испытывает галлюцинации. Они пронеслись мимо группы морских львов, лениво развалившихся на пирсе, и она была готова поклясться, что разглядела среди них старого бездомного. Он ткнул в сторону Перси костлявым пальцем и произнес что-то вроде «Даже не думай об этом».
– Ты это видел? – спросила Хейзел.
В лучах заходящего солнца лицо Перси казалось алым.
– Ага. Я уже здесь бывал. Я… не знаю. Кажется, я искал свою девушку.
– Аннабет, – вспомнил Фрэнк. – В смысле по дороге в Лагерь Юпитера?
Перси нахмурился:
– Нет. До этого.
Он, не отрываясь, смотрел на город, будто и сейчас надеялся увидеть Аннабет, пока они не проплыли под мостом «Золотые ворота» и не повернули на север.
Хейзел старалась успокоить желудок радостными мыслями: какую эйфорию она испытала прошлым вечером, когда они выиграли военные игры, захватили верхом на Ганнибале вражескую крепость, как Фрэнк неожиданно взял на себя роль лидера. Он словно стал другим человеком, когда взобрался на стену и приказал Пятой когорте идти в атаку. А как он практически смахнул защитников с зубцов!.. Хейзел никогда еще не видела его таким. Она так гордилась им, пришпиливая к его футболке центурионский значок.
Затем ее мысли переключились на Нико. Перед уходом брат отвел ее в сторону, чтобы пожелать удачи. Хейзел надеялась, что он останется в лагере и поможет с обороной, но брат сказал, что тоже отправляется сегодня – назад, в Царство Мертвых:
– Отцу сейчас нужна любая помощь. Поля наказаний напоминают взбунтовавшуюся тюрьму. Фурии из последних сил поддерживают порядок. Кроме того… Я попытаюсь проследить за сбежавшими душами. Может, удастся найти Врата смерти с той стороны.
– Будь осторожен, – попросила Хейзел. – Если Гея их охраняет…
– Не волнуйся, – улыбнулся Нико. – Я знаю, как оставаться незаметным. Береги себя, ладно? Чем ближе вы будете к Аляске… я не уверен, поможет это тебе с приступами или только их усугубит.
«Береги себя, ага», – с горечью подумала Хейзел. Вряд ли этот поиск может для нее хорошо закончиться – да ни при каком раскладе.
– Если мы освободим Танатоса, – сказала она Нико, – я могу больше никогда тебя не увидеть. Он отправит меня назад, в Царство Мертвых…
Нико взял ее за руку. Его пальцы были такими бледными – Хейзел почти не верилось, что у них один божественный отец.
– Я хотел дать тебе шанс попасть в Элизиум. Это максимум, что я мог для тебя сделать. Но теперь я бы все отдал, чтобы найти другой путь. Я не хочу терять сестру.
Он не произнес слова «опять», но Хейзел знала, о чем он думал. Впервые она не почувствовала зависти к Бьянке ди Анжело. Ей просто хотелось провести больше времени с Нико и друзьями из лагеря. Она не хотела снова умирать.
– Удачи, Хейзел, – пожелал он и растворился в тенях, совсем как ее отец семьдесят лет назад.
Лодка задрожала, вернув Хейзел в настоящее. Они вошли в тихоокеанские течения и мчались по волнам вдоль скалистого побережья округа Марин.
Лежащий на коленях Фрэнка чехол для лыж напомнил Хейзел защитные перекладины на каруселях, что, в свою очередь, заставило ее подумать о том, как Сэмми однажды повел ее на карнавал Марди Гра[25]… Она поспешила прогнать это воспоминание. Не хватало еще опять отключиться.
– Ты в порядке? – спросил Фрэнк. – Ты какая-то зеленая.
– Морская болезнь, – призналась Хейзел. – Не думала, что мне будет так плохо.
Фрэнк надулся, будто это его вина, и открыл свой рюкзак:
– У меня есть нектар. И крекеры. Эм-м-м… бабушка говорила, что помогает имбирь… у меня его нет, но…
– Все нормально, – вымученно улыбнулась Хейзел. – Но это очень мило с твоей стороны.
Фрэнк достал из рюкзака крекер, но тот разломался в его неуклюжих пальцах, и во все стороны полетели крошки.
Хейзел засмеялась:
– О боги, Фрэнк… Прости. Мне не стоило смеяться.
– Эх… да ничего, – смущенно отозвался он. – Но как я понимаю, такой крекер ты вряд ли захочешь.
Перси не отрывал глаз от берега и не обращал на них внимания. Позади остался Стинсон-Бич, и он указал на одинокую гору, вырастающую из зеленых холмов:
– Она кажется знакомой.
– Гора Там, – сказал Фрэнк. – Ребята в лагере постоянно о ней говорят. На ее вершине была старая база титанов, там состоялась грандиозная битва.
Перси нахмурился:
– Вы в ней участвовали?
– Нет, – ответила Хейзел. – Это было в августе, до того как я… пришла в лагерь. Джейсон рассказывал, что легион уничтожил вражеский дворец и перебил миллион чудовищ. Джейсону пришлось сражаться с Крием – рукопашная с титаном, можешь себе представить?