Вперед вышло самое крупное существо. На нем была желтая набедренная повязка, а волосы стояли дыбом, как ости у колосьев пшеницы. Он зашипел на Хейзел и быстро закачался из стороны в сторону, так что набедренная повязка едва с него не свалилась.
– Ненавидим этот сранец! – пожаловалось существо. – Пшеница не растет!
– Сорго не растет! – добавил его сородич.
– Ячмень! – закричал еще один. – Ячмень не растет! Проклятый шифер!
У Хейзел затряслись колени. Эти существа могли показаться забавными, если бы они не взяли ее в кольцо и не смотрели на нее снизу вверх своими голодными зелеными глазами. Из-за хищных оскалов они напоминали купидонов-пираний.
– В-вы говорите об этом камне? – сдавленно выговорила она. – Сланец?
– Да, сранец! – завопило первое существо. – Гадский камень!
Хейзел начала понимать, как ей удалось его призвать:
– Он относится к ценным породам?
– Бха! – фыркнул тот, на ком была набедренная повязка. – Глупые туземцы делали из него украшения, да. Он ценный? Возможно. Но не такой, как пшеница.
– Или сорго!
– Или ячмень!
Остальные тоже подключились и принялись выкрикивать названия разных видов зерновых. Они окружили камень, но залезть на него не пытались – по крайней мере, пока. Если они решат навалиться на нее все вместе, она не сможет отбиться.
– Вы слуги Геи, – предположила Хейзел, просто чтобы потянуть время. Вдруг Перси и Фрэнк недалеко и заметят ее, торчащую над полем. Жаль, что ее спата не сияла как меч Перси.
Купидон в желтом «подгузнике» зарычал:
– Мы карпои, духи зерновых растений. Дети матери-земли, да! Мы служим ей с незапамятных времен. До того как противные люди начали нас возделывать, мы были дикими. И мы станем такими снова. Пшеница все уничтожит!
– Нет, сорго будет править!
– Власть ячменю!
Каждый карпой завопил что-то в поддержку своего растения.
– Ясно. – Хейзел с отвращением сглотнула. – Так ты Пшеница и носишь желтые… хм-м… бриджи.
– Хм-м-м-м, – замычал Пшеница. – Спускайся со своего сранца, полубог! Мы отведем тебя к армии нашей госпожи. Они нас наградят. Они убьют тебя медленно!
– Это очень соблазнительно, – сказала Хейзел, – но нет.
– Я дам тебе пшеницы! – предложил Пшеница, будто это была достойная плата за ее жизнь. – Много пшеницы!
Хейзел лихорадочно соображала. Как далеко они ее унесли? Сколько еще времени понадобится друзьям, чтобы ее найти? Карпои постепенно смелели и начали подкрадываться к камню по двое и по трое и царапать его поверхность, проверяя, навредит он им или нет.
– Прежде чем я спущусь… – она повысила голос, надеясь, что так ее будет слышно вдалеке, – не могли бы вы кое-что мне объяснить? Если вы духи зерновых – разве вы не должны быть на стороне богов? Разве богиня плодородия Церера…
– Плохое имя! – взвыл Ячмень.
– Возделывает нас! – сплюнул Сорго. – Заставляет расти этими отвратительными рядами. Разрешает людям снимать с нас урожай! Пха! Когда Гея снова станет госпожой всего мира, мы будем расти свободно, да!
– Угу, разумеется, – кивнула Хейзел. – А эта ее армия, куда вы хотите увести меня в обмен на пшеницу…
– …или ячмень, – вставил Ячмень.
– Точно, – согласилась Хейзел. – Где эта армия сейчас?
– Прямо за хребтом! – Сорго возбужденно захлопал. – Мать-земля – о да! – она сказала: «Ищите дочь Плутона, вернувшуюся к жизни. Найдите ее! Приведите ее живой! У меня заготовлено для нее множество пыток». Гигант Полибот наградит нас, получив тебя! А затем мы отправимся на юг и уничтожим римлян. Нас нельзя убить, ты знаешь? Но тебя можно, да.
– Замечательно! – Хейзел изобразила восторг, хотя от мысли, что Гея запланировала для нее особую месть, ей стало дурно. – Так вас… нельзя убить, потому что Алкионей пленил Смерть, правильно?
– Именно! – подтвердил Ячмень.
– И он держит Танатоса в цепях на Аляске, – продолжила Хейзел, – в… не напомните, как называется то место?
Сорго собрался ответить, но Пшеница прыгнул на него и сбил с ног. Началась драка, все карпои обратились в маленькие вихри из зерен. Хейзел прикинула, что это ее шанс на побег, но тут Пшеница и Сорго опять проявились, причем первый держал второго в захвате за шею сбоку.
– Прекратить! – закричал он на остальных. – Межзерновые драки запрещены!
Карпои снова приняли форму купидонов-пираний.
Пшеница отпихнул Сорго в сторону и посмотрел на Хейзел:
– О, умный полубог. Пытаешься выведать у нас секреты. Нет, тебе никогда не найти логово Алкионея.
– Я и так знаю, где он, – заявила она с напускной уверенностью. – Он на острове в Воскресенском заливе.
– Ха! – ухмыльнулся Пшеница. – Остров ушел под воду много лет назад. Тебе это известно! Гея ненавидит тебя за это. Когда ты нарушила ее планы, ей пришлось снова заснуть. На целые десятилетия! Алкионей… он смог пробудиться, только когда наступили темные времена.
– Восьмидесятые, – согласился Ячмень. – Ужасные! Ужасные!
– Да, – сказал Пшеница. – И наша госпожа все еще спит. Алкионею пришлось выжидать на севере, строить планы. Лишь сейчас Гея зашевелилась. О, она помнит тебя, как и ее сын!
Сорго довольно захихикал:
– Тебе никогда не найти тюрьму Танатоса. Вся Аляска – это дом гиганта. Он может держать его в плену где угодно! У тебя уйдут годы, чтобы найти его, а у твоего жалкого лагеря остались всего дни. Лучше сдавайся. Мы дадим тебе зерна. Много зерна!
Меч в руке Хейзел вдруг стал невыносимо тяжелым. Ее пугала перспектива возвращения на Аляску, но она хотя бы знала, откуда начнет поиски Танатоса. Полагала, что остров, на котором она умерла, частично сохранился или, как вариант, поднялся со дна в момент пробуждения Алкионея. Надеялась, что его логово все еще там. Но если остров и правда уничтожен, гигант может быть где угодно. Аляска огромна. Они могут потратить на поиски десятилетия – и никогда его не найти.
– Да, – повторил Пшеница, почувствовав ее горечь. – Сдавайся!
Хейзел стиснула рукоять спаты.
– Никогда! – снова закричала она в надежде, что друзья каким-то чудом услышат. – Если мне придется уничтожить вас всех – да будет так! Я дочь Плутона!
Карпои бросились в атаку и полезли на камень, шипя, словно он их обжигал.
– Ты умрешь! – оскалился Пшеница. – Ты познаешь ярость зерновых!
Внезапно раздался свист. Рычание Пшеницы оборвалось, и он опустил глаза на золотую стрелу, только что пронзившую его грудь. И обратился облаком сухих хлопьев.
20. Хейзел
На секунду Хейзел, как и карпои, застыла в изумлении. Но тут из травы выскочили Фрэнк и Перси и принялись крошить все источники клетчатки, до которых могли достать. Выпущенная Фрэнком стрела прошила Ячменя насквозь, и тот осыпался горсткой семян. Перси разрубил Анаклузмосом Сорго и метнулся к Просу и Овсу. Хейзел спрыгнула вниз и присоединилась к схватке.
Пара минут – и все карпои превратились в кучки зерен и всевозможных хлопьев для завтрака. Пшеница начал было восстанавливаться, но Перси достал из рюкзака зажигалку и щелкнул фитилем.
– Только попробуй, – предупредил он, – и я сожгу все ваше поле. Оставайтесь мертвыми. И держитесь от нас подальше, а не то вашей траве не поздоровится!
Фрэнк поморщился, как будто пламя его напугало. Хейзел не поняла, что случилось, но все равно крикнула кучкам зерна и хлопьев:
– Он это сделает! Он псих!
Остатки карпоев подхватил ветер. Фрэнк взобрался на камень – проследить, что их действительно унесло прочь.
Перси погасил зажигалку и улыбнулся Хейзел:
– Молодчина, что кричала. Иначе мы бы тебя не нашли. Как тебе удалось так долго их сдерживать?
Она указала на камень:
– Большая куча сранца.
– Чего-чего?
– Ребят, – позвал Фрэнк сверху. – Вам нужно это увидеть.
Перси и Хейзел залезли к нему. Проследив за направлением его взгляда, Хейзел судорожно вдохнула:
– Перси, убери свой меч! Спрячь его!
– Сранец! – Он коснулся острия, и Анаклузмос съежился назад в ручку.
Внизу шла армия.
Поле заканчивалось неглубоким ущельем, по которому с севера на юг бежала лента шоссе. От него до самого горизонта простирались заросшие травой холмы – ни следа цивилизации, не считая одинокого магазина с темными окнами, стоящего на ближайшей к дороге возвышенности.
Вся долина кишела чудовищами – колонна за колонной они маршировали на юг. Их было так много, и они были так близко, что Хейзел удивилась, как они не услышали ее криков.
Припав к камню и не веря своим глазам, они с Фрэнком и Перси смотрели на монстров. Несколько дюжин крупных волосатых гуманоидов в шкурах животных и неполных покореженных доспехах прошли совсем рядом. Шестирукие, по три руки по бокам, они напоминали пещерных людей, произошедших от насекомых.
– Гегенеи, – прошептала Хейзел. – Землерожденные.
– Ты с ними уже сражалась? – спросил Перси.
Она помотала головой:
– Только слышала о них на уроке монстрологии в лагере.
Ей никогда не нравилась монстрология: от них требовали читать труды Плиния Старшего[27] и других древних замшелых авторов, где рассказывалось о легендарных чудовищах с окраин Римской империи. В принципе, Хейзел верила в существование монстров, но некоторые описания были настолько фантастическими, что она относила их к разряду глупых слухов.
Вот только сейчас перед ней шло целое войско этих слухов.
– Землерожденные сражались с аргонавтами, – пробормотала она. – А те существа позади них…
– …кентавры, – договорил Перси. – Но… это неправильно. Кентавры – хорошие ребята.
Фрэнк издал такой звук, словно подавился:
– В лагере нас учат другому. У кентавров не все в порядке с головой: они только и делают, что надираются и убивают героев.
Хейзел наблюдала за скачущими в легком галопе полулюдьми-полуконями. Верхняя половина их тела была человеческой, нижняя – лошадиной, пегой масти. На них были варварские доспехи из кожи и бронзы, вооружение составляли копья и пращи. На мгновение Хейзел решила, что они в шлемах викингов, но потом сообразила, что из косматых шевелюр кентавров торчат настоящие рога.