– Разве у них должны быть бычьи рога? – спросила она.
– Может, это какая-то особая порода, – предположил Фрэнк. – Давай не будем их спрашивать, ладно?
Взгляд Перси сместился дальше по дороге, и он ошеломленно разинул рот:
– О боги… Циклопы.
Действительно, за кентаврами брел батальон одноглазых десятифутовых великанов обоих полов в доспехах из кусков металлолома. Шестеро, впряженные наподобие волов, тащили осадную башню высотой в пару этажей с установленным на ней гигантским скорпионом.
Перси прижал ладони к вискам:
– Циклопы. Кентавры. Так не должно быть. Не должно.
Одной армии чудовищ было достаточно, чтобы любой впал в отчаяние, но Хейзел видела, что Перси мучило что-то еще. В лунном свете он выглядел болезненно бледным, словно забытые воспоминания, мечущиеся у него в голове неуловимыми тенями, перетряхнули все ее содержимое.
Она посмотрела на Фрэнка:
– Нужно отвести его назад к лодке. Море ему поможет.
– Согласен, – отозвался Фрэнк. – Их слишком много. Лагерю… Мы должны предупредить лагерь.
– Они знают, – простонал Перси. – Рейна знает.
В горле у Хейзел встал комок. Легиону ни за что не победить стольких монстров. Они успели отплыть от лагеря всего на несколько сотен миль, но их поиск уже обречен. Они не смогут добраться до Аляски и вернуться вовремя.
– Идемте, – поторопила она. – Давайте…
И тут Хейзел увидела гиганта.
Когда он показался из-за хребта, она решила, что ей чудится. Он возвышался над осадной башней – ростом футов тридцать минимум. Вместо ног у него были чешуйчатые лапы, как у комодского варана, а верхнюю половину туловища скрывали зелено-синие доспехи. Нагрудник украшали ряды голодных чудовищных морд с распахнутыми, требующими пищи ртами. Лицо гиганта было человеческим, но зеленые взъерошенные волосы напоминали куст водорослей. Он покрутил головой по сторонам, и из его дредов выпали змеи. Перхоть в виде гадюк – гадость!
Он был вооружен огромным трезубцем и утяжеленной сетью, при виде которых у Хейзел похолодело в животе. На тренировочных гладиаторских боях она много раз сражалась с противниками, предпочитающими такое оружие. Более хитроумного, пронырливого и жестокого стиля боя она не знала. Этот гигант был ретиарием-переростком.
– Кто это? – Голос Фрэнка дрожал. – Это не…
– Не Алкионей, – едва слышно подтвердила Хейзел. – Наверное, один из его братьев. Это о нем говорил Терминус. Духи зерновых тоже о нем упоминали. Это Полибот.
Хейзел не могла с точностью сказать, откуда такая уверенность, но даже на таком расстоянии она чувствовала исходящую от гиганта ауру силы. Нечто похожее она испытывала в Сердце Земли во время возрождения Алкионея – ты словно стоишь рядом с мощным магнитом, который притягивает к себе все железо в твоей крови. Этот гигант был сыном Геи – творением земли, столь злобным и могущественным, что его окружало собственное гравитационное поле.
Хейзел понимала, что оставаться опасно. С его ростом гиганту ничего не стоило заметить их на камне – достаточно будет одного взгляда в их сторону. Но интуиция подсказывала ей, что скоро должно произойти нечто важное.
Они с друзьями проползли чуть вперед по сланцевой глыбе и замерли в ожидании.
Гигант был уже недалеко, когда какая-то циклопша покинула ряды своих сородичей и побежала назад. Одетая в нечто вроде платья муу-муу[28] из кольчуги, она была огромной, толстой и омерзительно уродливой, но рядом с гигантом казалась ребенком. Циклопша кивнула на неработающий магазин на холме и пробурчала что-то насчет еды. Гигант раздраженно рявкнул в ответ. Циклопша что-то отрывисто приказала, и еще трое одноглазых великанов последовали за ней по склону.
На середине их подъема ночь вдруг сменилась днем. Хейзел ослепило. Вражескую армию охватил хаос, чудовища закричали от боли и ярости. Хейзел прищурилась, чувствуя себя так, будто шагнула из темного театра на полуденное солнце.
– Слишком красиво! – визжали циклопы. – Глаз жжет!
Магазин на холме прикрыла яркая радуга – Хейзел еще никогда не приходилось наблюдать ее так близко. Из здания в небо бил слепящий луч света, отбрасывая на соседние холмы странное сияние, словно от калейдоскопа.
Циклопша замахнулась дубинкой и побежала к магазину – но стоило ей коснуться радуги, как от ее тела повалил пар. Она душераздирающе взвыла, выронила оружие и попятилась. Все ее лицо и руки были покрыты разноцветными ожогами.
– Гадкая богиня! – взревела она. – Дай нам перекусить!
Остальные монстры обезумевшей толпой хлынули к магазину – но лишь затем, чтобы немедленно помчаться назад, спасаясь от обжигающего радужного света. Кто-то начал швырять камни, копья, мечи и даже части доспехов, но все снаряды сгорали в разноцветном пламени.
Наконец до гиганта дошло, что его войско в буквальном смысле разбрасывается ценным оружием.
– Прекратить! – прогремел он.
С некоторыми трудностями, но ему все же удалось с помощью окриков, толчков и кулаков навести порядок. Когда его чудовищные солдаты наконец утихомирились, он сам подошел к радужному полю и прошелся вдоль световой границы.
– Богиня! – закричал он. – Выходи и сдавайся!
Ответа не последовало. Радуга продолжала мерцать.
Гигант поднял трезубец и сеть:
– Я Полибот! Преклонись предо мною – и твоя смерть, возможно, будет быстрой.
Кто бы ни скрывался в магазине, это обещание не нашло должного отклика. Из окна вылетело что-то маленькое и темное и упало к ногам гиганта.
– Граната! – заорал Полибот и закрыл лицо.
Его войско бухнулось на землю.
Не дождавшись взрыва, Полибот осторожно наклонился и подобрал загадочный объект.
– «Динг-донг»?![29] – разъярился он. – Ты смеешь оскорблять меня «динг-донгом»?!
Он швырнул шоколадное печенье назад, и оно испарилось, коснувшись светового поля.
Монстры поднялись, бормоча:
– «Динг-донги»? Где «динг-донги»?
– Нападем на них! – предложила циклопша. – Я хочу есть! Мои мальчики хотят перекусить!
– Нет! – отрезал Полибот. – Мы и так опаздываем. Алкионей требует, чтобы мы были у лагеря через четыре дня. Но вы, циклопы, ужасно медлительные. У нас нет времени на всяких низших богинь!
Последние слова явно были предназначены для находящихся в магазине, но реакции снова не последовало.
Циклопша зарычала:
– Лагерь, да. Месть! Оранжевые и фиолетовые уничтожили мой дом. Теперь Ма Гаскет уничтожит их! Слышишь меня, Лео? Джейсон? Пайпер? Я вас в порошок сотру!
Остальные циклопы согласно взревели, и к ним присоединились другие чудовища.
У Хейзел закололо все тело. Она посмотрела на друзей и зашептала:
– Джейсон. Она сражалась с Джейсоном. А вдруг он все еще жив?
Фрэнк кивнул:
– Другие имена тебе о чем-то говорят?
Хейзел помотала головой. Лео и Пайпер в лагере не было. Перси все еще выглядел так, будто находится в лихорадочном бреду. Если ему и были знакомы эти имена, он не подал виду.
Хейзел задумалась над словами циклопши «оранжевые и фиолетовые». Фиолетовый, пурпурный – это цвет Лагеря Юпитера. Но оранжевый… Перси пришел в лагерь в изодранной оранжевой футболке. Это не могло быть совпадением.
Армия двинулась дальше на юг, но Полибот остался стоять на обочине, хмурясь и принюхиваясь.
– Бог морей, – пробормотал он и, к ужасу Хейзел, повернулся в их сторону. – Я чую бога морей!
Перси задрожал. Хейзел положила руку ему на плечо и попыталась прижать его к поверхности камня.
Циклопша Ма Гаскет зарычала:
– Конечно, ты чуешь бога морей! Отсюда до моря рукой подать!
– Все не так просто, – возразил Полибот. – Я рожден, чтобы уничтожить Нептуна. Я могу чувствовать… – Нахмурившись, он повел головой, и у него из волос посыпалось еще больше змей.
– Так мы идем или воздухом дышим?! – возмутилась Ма Гаскет. – Мне не досталось «динг-донгов» – тебе не достался бог морей!
– Хорошо, – пророкотал Полибот. – Шагом марш! – Он бросил прощальный взгляд на прикрытый радугой магазин и вытянул из своей шевелюры трех змей. Эти были заметно крупнее и с белыми отметинами вокруг шеи. – Мой подарок тебе, богиня! Мое имя «Полибот» означает «многих кормить»! Держи парочку изголодавшихся ртов! Посмотрим, как много покупателей у тебя будет с такими часовыми снаружи! – Он злобно засмеялся, бросил змей в высокую траву склона. И, сотрясая землю своими огромными чешуйчатыми ногами-лапами, направился на юг.
Вскоре последняя колонна монстров преодолела холмы и скрылась в ночи.
Радуга тут же погасла, словно ее выключили как прожектор.
Хейзел, Фрэнк и Перси остались одни в темноте глазеть на неработающий магазин через дорогу.
– Все это так странно, – пробормотал Фрэнк.
Перси содрогнулся всем телом. Ему явно требовалась помощь, или отдых, или что-то еще. Эта армия всколыхнула какое-то воспоминание, вызвавшее у него состояние шока. Им нужно отвести его назад, к лодке.
С другой стороны, от берега их отделяет широкое поле травы. Что-то подсказывало Хейзел, что карпои присмирели ненадолго. Ее не прельщала идея блуждать по лугу посреди ночи. А еще у нее сердце обрывалось от страшной мысли, что, если бы ей не удалось поднять из земли этот сланец, к этому моменту она бы уже была пленницей гиганта.
– Пошли в магазин, – предложила она. – Если там внутри богиня, может, она нам поможет.
– Ты не забыла об этих змееподобных штуковинах, которые теперь охраняют холм? – спросил Фрэнк. – И вдруг та обжигающая радуга опять включится?
Они оба посмотрели на дрожащего как при гипотермии Перси.
– Мы должны попытаться, – сказала Хейзел.
Фрэнк мрачно кивнул:
– Ну… богиня, швыряющаяся «динг-донгами» в гигантов, не может быть совсем плохой. Идем.
21. Фрэнк
Фрэнк ненавидел «динг-донги». И змей. И свою жизнь тоже. Необязательно в таком порядке.