– Стоит попробовать, – решил он. – Вперед, к дому бабушки.
Фрэнк был так погружен в свои мысли, что шагнул бы прямиком в лагерь огров. К счастью, Перси успел дернуть его назад.
Они спрятались вместе с Хейзел и Эллой за поваленное дерево и осторожно выглянули.
– Плохо, – пробормотала Элла. – Плохо для гарпий.
В сгустившихся сумерках вокруг полыхающего костра сидели полдюжины волосатых человекоподобных существ. Ростом они были, наверное, около восьми футов – крошки на фоне гиганта Полибота или тех же циклопов, увиденных ребятами в Калифорнии, но от этого не менее страшные. На них были серферские шорты по колено. Красную от солнечных ожогов кожу покрывали татуировки в виде драконов, сердец и девушек в бикини. На огне жарилась освежеванная туша – возможно, кабана, – и огры острыми и длинными как когти ногтями отрывали от нее шматки мяса и со смехом и разговорами раздирали их заостренными зубами. Рядом с чудовищами стояло несколько сеточных мешков, набитых бронзовыми шарами размером с пушечные ядра. Несмотря на вечернюю прохладу, судя по поднимающемуся от них пару, ядра были раскалены.
В двухстах ярдах за поляной за деревьями виднелись горящие окна особняка Чжанов. «Так близко», – подумал Фрэнк. Он оглянулся посмотреть, нельзя ли обойти огров, но заметил по обеим сторонам всполохи костров – похоже, чудовища окружили дом. Пальцы Фрэнка впились в кору. Его бабушка была совсем одна и в ловушке.
– Что они такое? – прошептал он.
– Канадцы, – ответил Перси.
Фрэнк отшатнулся:
– Ты о чем?
– М-м-м… без обид. Их так Аннабет называла, когда я сражался с ними в прошлый раз. Она сказала, что они живут на севере, в Канаде.
– Ну знаешь, – проворчал Фрэнк, – может, мы и в Канаде, и я сам канадец, но я никогда раньше ничего подобного не видел.
Элла выдернула из крыла перо и прокрутила его в пальцах:
– Лестригоны. Людоеды. Северные гиганты. Легенда о снежном человеке. Угум, угум. Они не птицы. Не птицы Северной Америки.
– Точно, именно так они называются, – подтвердил Перси. – Лестри… э-э-э… как Элла сказала.
Фрэнк, нахмурившись, всмотрелся в здоровяков на поляне:
– Они и правда напоминают бигфутов. Наверное, от них эти байки и пошли. Элла, а ты умна.
– Элла умна, – согласилась гарпия и, смущаясь, протянула Фрэнку перо.
– О… спасибо. – Он убрал его в карман и поймал сердитый взгляд Хейзел. – Что?
– Ничего. – Она отвернулась к Перси. – Так твои воспоминания возвращаются? Помнишь, как их победить?
– Вроде того. Но все еще смутно. Кажется, я был не один. Мы убили их с помощью небесной бронзы, но это было до того… сами знаете.
– До того как Смерть пленили, – договорила Хейзел. – А теперь они, вероятно, вообще не могут умереть.
Перси кивнул:
– Эти бронзовые ядра… с ними шутки плохи. Кажется, мы применяли их против гигантов. Они легко воспламеняются и взрываются.
Рука Фрэнка метнулась к карману пальто, но затем он вспомнил, что волшебный кусочек дерева отныне у Хейзел.
– Если мы попробуем их взорвать, это привлечет внимание огров у других костров, – сказал он. – Думаю, они окружили дом, а значит, в этих лесах их может быть с полсотни.
– Значит, это засада. – Хейзел бросила на него обеспокоенный взгляд. – А как же твоя бабушка? Мы должны ей помочь.
У Фрэнка в горле встал ком. Чтобы его бабушка нуждалась в спасении?! Да ему бы в жизни не пришло такое в голову. Но теперь в его мыслях закрутились всевозможные сценарии предстоящей битвы – совсем как во время военных игр в лагере.
– Нужно их отвлечь, – понял он. – Если нам удастся заманить их глубже в лес, мы сможем прокрасться к дому незамеченными.
– Жаль, с нами нет Ариона, – вздохнула Хейзел. – Я бы заставила огров погнаться за мной.
Фрэнк снял со спины копье:
– Есть идея. – Ему не хотелось это делать. Мысль снова призвать Серого пугала его еще сильнее, чем конь Хейзел. Но выбора не было.
– Фрэнк, ты не можешь на них напасть! – ахнула Хейзел. – Это самоубийство!
– Я и не собираюсь, – заверил ее Фрэнк. – Вместо меня это сделает мой друг. Только… не кричите, ладно? – Он ткнул копьем в землю, и наконечник отломился.
Элла ойкнула:
– Наконечника нет. Не-а, не-а.
Из земли вылез Серый. Предыдущая схватка с василисками не оставила на нем ни следа: та же военная форма и армейские ботинки, та же полупрозрачная серая плоть, покрывающая его кости как светящееся желе. Призрачные глаза воззрились на Фрэнка в ожидании приказа.
– Фрэнк, это спартус, – сказал Перси. – Воин-скелет. Они злые. Они убийцы. Они…
– Знаю, – горько отозвался Фрэнк. – Но это подарок от Марса. Пока в моем распоряжении ничего другого нет. Значит, так, Серый. Слушай приказ: напади на ту группу огров. Уведи их дальше на запад, чтобы мы смогли…
К несчастью, внимания Серого хватило лишь до слова «огров» – потому что дальше воин-скелет ринулся к костру.
– Стой! – воскликнул Фрэнк, но было уж поздно.
Серый выдернул из-под футболки два ребра и, неуловимым вихрем метнувшись вокруг огня, так быстро заколол огров, что те даже вскрикнуть не успели. Шестеро чрезвычайно удивленных лестригонов повалились на бок как костяшки домино и обратились в пыль.
Их тела тут же начали восстанавливаться, но Серый растоптал их прах по всей поляне. Удовлетворенный проделанной работой, он встал по стойке «смирно», самодовольно отсалютовал Фрэнку и погрузился в почву.
Перси уставился на Фрэнка:
– Как…
– Лестригонов нет, – порхнула к ним Элла. – Шесть минус шесть равно ноль. Копья хороши для вычитания. Угум.
Хейзел смотрела на Фрэнка так, будто он сам превратился в зомби-скелета. Сердце пронзила острая боль, но он не винил Хейзел. Все дети Марса отличаются жестокостью. Не зря же символом бога войны было это самое чертово копье. Разве Хейзел может хорошо к нему относиться после такого?!
Он сердито взглянул на сломанный наконечник. Как бы ему хотелось, чтобы его отцом был кто угодно, только не Марс!
– Идемте. Моя бабушка может быть в беде.
34. Фрэнк
Они остановились на крыльце. Как Фрэнк и боялся, в лесу по периметру территории протянулась неровная цепочка костров, но сам особняк казался невредимым.
Бабушкины ветряные колокольчики звенели на ночном ветру. Ее плетеный стул, повернутый к дороге, стоял пустым. Из окон на первом этаже лился свет, но Фрэнк все же решил не звонить. Он не знал, который сейчас час, спит ли бабушка – если она вообще дома. Вместо этого он проверил каменную фигуру слона на углу – крошечную копию того, что они видели в Портленде. Под ногой слона лежал запасной ключ.
Перед дверью он помедлил.
– Что-то не так? – спросил Перси.
Фрэнк вспомнил то утро, когда он открыл дверь и офицер сообщил ему о маме. Вспомнил, как спускался по этим ступеням в день ее похорон, а в кармане его пальто впервые лежал волшебный кусочек дерева. Вспомнил, как стоял на крыльце и смотрел на выходящих из леса волков – посланцев Лупы, которые позже отведут его в Лагерь Юпитера. Казалось, с тех пор прошла целая вечность, но в действительности всего каких-то шесть недель.
И теперь он вернулся. Как отреагирует бабушка? Обнимет его? Воскликнет: «Фрэнк, хвала богам, ты пришел! Меня окружили монстры!»
Более вероятно, что она отругает его или примет их за воров и бросится в атаку со сковородкой.
– Фрэнк? – позвала Хейзел.
– Элла нервничает, – пробормотала сидящая на ограждении гарпия. – Слон… Слон смотрит на Эллу.
– Все будет хорошо. – Рука Фрэнка так сильно дрожала, что ему едва удалось вставить ключ в замок. – Просто держитесь рядом.
Внутри вместо привычного аромата жасминовых благовоний пахло затхлостью и плесенью – все горелки стояли пустыми.
Они осмотрели гостевую, столовую, кухню. В раковине высилась гора грязной посуды, что было странно. Горничная приходила каждый день – если, конечно, огры ее не спугнули.
«Или не съели на обед», – подумал Фрэнк. Элла упомянула, что лестригоны были людоедами.
Он отогнал эту мысль. Чудовища не обращали на простых смертных внимания. По крайней мере, обычно не обращали.
В зале его встретили улыбающиеся как клоуны-психопаты статуи Будды и даосских бессмертных. Фрэнк вспомнил Ириду, богиню радуги, обратившуюся в буддизм и даосизм, и подумал, что одного визита в этот жуткий старый особняк было бы достаточно, чтобы навсегда ее излечить.
Бабушкины большие фарфоровые вазы заросли паутиной. И это тоже было странно. Она настаивала, чтобы ее коллекцию протирали регулярно. Глядя на вазы, Фрэнк почувствовал укол совести за всю ту уничтоженную в день похорон посуду. Сейчас его выходка казалась такой глупой – сердиться на бабушку, когда у него было столько объектов для злости: Юнона, Гея, гиганты, его отец Марс. Особенно Марс.
Камин стоял темный и холодный.
Хейзел обхватила себя руками, будто это удержало бы волшебный кусочек дерева от прыжка из кармана в топку.
– Это здесь…
– Да, – кивнул Фрэнк. – Здесь.
– Что «здесь»? – не понял Перси.
Хейзел смотрела на него с сочувствием, но от этого Фрэнку стало еще тоскливее. Он не забыл ужаса и отвращения, которые возникли на ее лице, когда он призвал Серого.
– Здесь камин, – сказал он Перси, что было и так очевидно. – Идемте. Проверим второй этаж.
Ступени скрипели под ногами. Старая комната Фрэнка совсем не изменилась, все его вещи остались на своих местах – запасной лук с колчаном (он сделал мысленную пометку позже их забрать), дипломы за грамотность (да, он, наверное, единственный полубог, не только не страдающий дислексией, но и являющийся чемпионом по письму – словно у него и без этого недостаточно причин чувствовать себя не таким, как все) и фотографии мамы – в зенитном жилете и каске, сидящей на армейском внедорожнике «Хамви» в провинции Кандагар; в форме школьного тренера по футболу в тот сезон, когда она тренировала команду Фрэнка; в парадной военной форме, положив руки Фрэнку на плечи, со дня карьеры, когда она пришла к нему в школу.