До огров оставалось ярдов триста.
– Нельзя ее бросать, она слишком ценна, – возразила Хейзел. И немедленно поморщилась от своих же слов. – Боги, прости, пожалуйста, Элла. Я ничем не лучше Финея. Ты живое существо, а не драгоценность.
– Никаких самолетов. Н-н-никаких самолетов. – Элла быстро задышала.
Огры были уже почти на расстоянии броска.
Глаза Перси сверкнули:
– Есть идея. Элла, можешь спрятаться в лесу? Там ты будешь в безопасности от огров?
– Спрятаться, – подхватила она. – В безопасности. Прятаться хорошо для гарпий. Элла быстрая. И маленькая. И проворная.
– Отлично, – решил Перси. – Просто оставайся в этом районе, ладно? Я пришлю за тобой друга, и он отведет тебя в Лагерь Юпитера.
Фрэнк выдернул из колчана стрелу:
– Друга?
Перси отмахнулся – потом объясню:
– Элла, ты согласна, чтобы мой друг проводил тебя в Лагерь Юпитера и показал наш дом?
– Лагерь, – пробормотала Элла. И добавила на латыни: – «Дочь мудрости одна на пути незримом. Марка Афины пылает над Римом».
– Ну… ладно, – кивнул Перси. – Похоже, это что-то важное, но отложим этот разговор на потом. В лагере ты будешь в безопасности. Книги и еда – сколько захочешь.
– Никаких самолетов, – уточнила она.
– Никаких самолетов, – подтвердил Перси.
– Элла летит прятаться, – согласилась она – и только рыжее пятно на секунду мелькнуло между деревьями.
– Мне будет ее не хватать, – загрустила Хейзел.
– Мы с ней еще увидимся, – пообещал Перси, хотя сам обеспокоенно хмурился. Его явно взволновала продекламированная гарпией строчка из пророчества – что-то насчет Афины.
Ворота аэродрома разнесло взрывом.
Фрэнк бросил Перси бабушкино письмо:
– Покажи его пилоту! И рекомендации от Рейны тоже! Нам нужно взлетать, и быстро!
Перси кивнул, и они с Хейзел побежали к самолету.
Спрятавшись за «Кадиллаком», Фрэнк выпустил в самую большую группу огров стрелу с наконечником в виде тюльпана. Это оказалась «гидра». Веревки обвили чудовищ как щупальца осьминога, и те ничком бухнулись на землю.
Фрэнк услышал рев самолетного двигателя и торопливо выпустил еще три стрелы, неплохо проредив вражеские ряды. До них оставалась всего сотня ярдов, и некоторые из выживших поумнее притормозили, сообразив, что оказались в зоне поражения.
– Фрэнк! – закричала Хейзел. – Скорее!
К нему по высокой дуге летело горящее ядро. Фрэнку хватило одного взгляда, чтобы понять, что оно попадет точно по самолету. Он выдернул из колчана стрелу. «У меня получится», – промелькнуло в голове – и стрела попала точно в ядро, на месте которого в воздухе вырос огромный огненный шар.
Огры запустили в него еще два ядра. Фрэнк побежал.
За спиной раздался жуткий металлический скрежет от уничтоженного взрывом «Кадиллака». Фрэнк влетел по уже поднимающемуся трапу в самолет.
Пилот, похоже, правильно оценил ситуацию и не стал тратить время на инструкции по технике безопасности, предполетные напитки или обращения к диспетчеру за разрешением на взлет. Он сдвинул до конца рычаг управления двигателем, и самолет покатился по полосе. Им вслед прогремел взрыв, но они уже были в воздухе.
Фрэнк посмотрел вниз и увидел испещренную воронками полосу, напоминающую кусок горящего швейцарского сыра. Целые секции парка «Линн Каньон» были объяты пожаром. В нескольких милях к югу языки пламени и черный дым отмечали погребальным костром то место, где еще совсем недавно стоял особняк семьи Чжан.
«Проявил себя», называется. Бабушку не спас. Силами так и не воспользовался. Даже их подругу гарпию не смог уберечь. Когда Ванкувер скрылся за облаками, Фрэнк обхватил голову руками и заплакал.
Самолет накренился влево.
Из динамиков зазвучал голос пилота:
– Senatus Populusque Romanus, друзья. Добро пожаловать на борт. Следующая остановка Анкоридж, Аляска.
37. Перси
Самолеты или людоеды? Тут и думать не о чем.
Перси предпочел бы ехать всю дорогу до Аляски в «Кадиллаке» бабушки Чжан со швыряющимися огненными шарами ограми на хвосте, чем сидеть в роскошном салоне «Гольфстрима».
Он уже летал раньше. Детали оставались смазанными, но он вспомнил пегаса Блэкджека. Самолетом он тоже уже путешествовал, то ли раз, то ли два. Но сыну Нептуна (Посейдона – неважно) не место в воздухе. От малейшей тряски пульс Перси подскакивал, и он ясно представлял себе Юпитера, жонглирующего ими в воздушных потоках.
Он попытался сфокусироваться на Фрэнке и Хейзел. Хейзел заверяла Фрэнка, что он сделал все, что только мог, для своей бабушки. Он спас их от лестригонов, и лишь благодаря ему они покинули Ванкувер. Он был невероятно храбр.
Фрэнк не поднимал головы, словно ему было стыдно за свои слезы, но Перси его не осуждал. Бедняга только что потерял бабушку и наблюдал, как горит его родной дом. По мнению Перси, пара-другая слезинок не делала тебя менее мужественным, особенно после того как ты отбился от армии огров, желающих сожрать тебя на завтрак.
Перси все никак не мог свыкнуться с мыслью, что Фрэнк его дальний родственник. Его… кто? Пра-тысячу-раз-правнучатый племянник? Даже в его голове это звучало странно.
Фрэнк отказался рассказывать о своем так называемом «семейном даре», но пока они летели на север, он все же передал их разговор с Марсом накануне вечером, упомянув о явлении Юноны, когда был еще младенцем, и о волшебном кусочке дерева, от которого зависит его жизнь и который сейчас бережет за него Хейзел.
Кое о чем Перси и так догадывался. Очевидно, что Хейзел и Фрэнк во время того совместного «приступа» пережили нечто значительное, что каким-то образом крепко их связало. Но теперь хотя бы стало ясно, почему Фрэнк то и дело по привычке проверяет карман пальто и боится огня. Перси просто поражался, сколько же нужно смелости, чтобы отправиться в поиск, зная, что любой язычок пламени может стоить тебе жизни.
– Фрэнк, – сказал он, – я горд, что мы с тобой родственники.
Уши Фрэнка покраснели. Он так и не поднял головы, из-за чего его по-армейски короткая стрижка напомнила нацеленный вниз наконечник стрелы.
– У Юноны на нас какие-то планы, и это как-то связано с Пророчеством Семи.
– Угу, – проворчал Перси. – Она не нравилась мне как Гера, а теперь и как Юнона не нравится тоже.
Хейзел подобрала под себя ноги и направила на него испытующий взгляд своих сияющих золотых глаз. Перси диву давался ее спокойствию. Она была самой младшей в этом поиске, но это она всегда их поддерживала, и именно благодаря ей они оставались командой. А теперь они летели на Аляску, где она уже однажды умерла, чтобы попытаться освободить Танатоса, который может забрать ее назад, в Царство Мертвых. Но, несмотря на это, Хейзел не выказывала ни малейшего страха. Перси стало стыдно за свою боязнь турбулентности.
– Ты ведь сын Посейдона, верно? – спросила она. – Ты греческий полубог.
Перси сжал в ладони кожаный шнурок:
– Я начал вспоминать в Портленде после горгонской крови. Память постепенно возвращается. Есть другой лагерь… Лагерь полукровок.
Уже от одного этого названия, произнесенного вслух, у Перси потеплело внутри. Оно принесло с собой волну приятных воспоминаний: запах клубничных полей под летним солнцем, запуск фейерверков на берегу Четвертого июля, играющих на многоствольных флейтах сатиров во время вечерних посиделок у костра, поцелуй на дне озера.
Хейзел и Фрэнк уставились на него так, как если бы он внезапно заговорил на другом языке.
– Другой лагерь, – повторила Хейзел. – Греческий лагерь? Боги, если Октавиан узнает…
– …он объявит войну, – договорил за нее Фрэнк. – Он всегда твердил, что греки что-то против нас замышляют. Он наверняка решит, что Перси шпион.
– Поэтому Юнона послала меня к вам, – сказал Перси. – В смысле не чтобы шпионить. Мне кажется, это своего рода обмен. Я думаю, она точно так же отправила вашего друга Джейсона в мой лагерь. В своих снах я видел полубога, подходящего под его описание. Он вместе с другими полубогами строит летающий военный корабль. Кажется, они собираются в Лагерь Юпитера на помощь нам.
Фрэнк нервно забарабанил по спинке своего кресла:
– Марс сказал, что Юнона хочет объединить греков и римлян для борьбы с Геей. Но елки-палки… греки и римляне враждовали между собой столетиями.
Хейзел тяжело вздохнула:
– Может, поэтому боги так долго держали нас порознь. Если греческий военный корабль объявится в небе над Лагерем Юпитера, а Рейна не будет знать, что они прибыли с миром…
– М-да, – согласился Перси. – Нам придется быть очень осторожными в словах, когда мы будем рассказывать об этом по возвращении.
– Если мы вернемся, – заметил Фрэнк.
Перси был вынужден кивнуть:
– Я хочу сказать – я доверяю вам, ребят. И надеюсь, что вы доверяете мне. Я… отношусь к вам точно так же, как к своим старым друзьям из Лагеря полукровок. Но что касается остальных полубогов, то в обоих лагерях… подозрительности не избежать.
Хейзел отреагировала на это неожиданно. Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Это был исключительно сестринский поцелуй. Но в ее улыбке было столько тепла, что оно мгновенно согрело Перси с головы до ног.
– Конечно же мы тебе доверяем, – сказала она. – Мы одна семья. Правда, Фрэнк?
– А то, – отозвался он. – А мне положен поцелуй?
Хейзел засмеялась немного смущенно.
– Так что мы будем делать теперь?
Перси вздохнул. Время неумолимо истекало. Сейчас уже середина двадцать третьего июня, до Пира Фортуны осталось чуть больше суток.
– Мне нужно связаться с другом – надо же выполнить обещание, которое я дал Элле.
– Как? – спросил Фрэнк. – Отправишь радужное сообщение?
– Не получится, – с грустью покачал головой Перси. – Я пробовал вчера вечером в доме твоей бабушки. Не вышло. Может, потому что память вернулась ко мне еще не до конца. Или боги меня блокируют. Я надеюсь, что смогу связаться с др