Они неслись по замерзшим проливам, мимо голубых фьордов и водопадов, обрушивающихся в море со скальных обрывов. Арион перепрыгнул через вынырнувшего из воды горбатого кита и, вспугнув с айсберга стаю морских котиков, продолжил свой стремительный галоп.
Казалось, прошли считаные минуты – и вот они оказались в узком проливе, где вода сменилась густой голубой массой из колотого льда. Арион застыл на бирюзовой льдине.
В полумиле впереди возвышался ледник Хаббард. Хейзел уже приходилось видеть ледники, но даже она не сразу осознала, что предстало перед ее глазами. Во все стороны простирались фиолетовые горы с белыми снежными верхушками, обвитые посередине пушистыми кольцами облаков. В долине между двумя крупнейшими пиками из моря, перегораживая все ущелье, вырастала зазубренная стена льда. Ледник был бело-голубым с черными прожилками и напоминал коридор из грязного снега, оставленный после чистки дорожки во дворе, только в четыре миллиона раз больше.
Стоило Ариону остановиться – и Хейзел сразу ощутила резкое падение температуры. От всей этой ледовой махины исходили волны холода, превращая залив в самый большой в мире морозильник. Но самым странным был грохот как от грома, то и дело прокатывающийся над водой.
– Что это гремит? – Фрэнк поднял взгляд к облакам. – Гроза?
– Нет, – сказала Хейзел. – Это лед трещит и смещается. Миллионы тонн льда.
– Хочешь сказать, эта штука прямо сейчас ломается?! – ужаснулся Фрэнк.
Как по команде, сбоку ледника беззвучно откололась и рухнула в море полоса льда, подняв столбы брызг и ледяной шрапнели высотой в несколько этажей. Миллисекундой позже их накрыл звук – БАБАХ! – сопоставимый по мощи с тем, что оглушил их, когда Арион преодолел звуковой барьер.
– К этой штуке опасно приближаться! – воскликнул Фрэнк.
– Но нам придется, – сказал Перси. – На ее верху гигант.
Арион всхрапнул.
– Черт, Хейзел, – поморщился Перси, – скажи своему коню следить за языком.
Хейзел сдержала смех:
– Что он сказал?
– Тебе цензурную версию? Что он может доставить нас наверх.
Фрэнк изумленно вытаращился:
– Я думал, он не умеет летать!
На этот раз Арион так злобно заржал, что Хейзел даже спрашивать не стала: он определенно ругался.
– Чувак, – обратился Перси к жеребцу. – Меня наказывали за меньшее. Хейзел, он обещает показать, на что способен, – только прикажи.
– О… ну тогда держитесь, ребята, – с волнением сказала она. – Арион, пошел!
Арион выпущенной наобум ракетой рванул по каше из воды и снега прямо к леднику, будто хотел взять его «на слабо».
Воздух стал холоднее, треск льда – громче. По мере приближения ледник, казалось, все увеличивался в размерах, и у Хейзел закружилась голова, когда она попыталась вобрать все это глазами. Боковую поверхность ледника испещряли трещины и пещеры, а между ними торчали острые, как лезвие топора, гребни. От нее то и дело откалывались куски – одни были не больше снежка, а другие достигали величины целых домов.
Они были примерно в пятидесяти ярдах от основания, когда раздался жуткий грохот, отчего у Хейзел завибрировали все кости, и на ребят стала падать стена льда, которая смогла бы покрыть весь Лагерь Юпитера.
– Берегись! – закричал Фрэнк, что, на взгляд Хейзел, было несколько излишним.
Арион прекрасно все видел. Он молнией промчался между обломками и на немыслимой скорости с фантастической ловкостью поскакал по ним, как по ступенькам, к вершине ледника.
Хейзел крепче обхватила шею жеребца, Перси и Фрэнк сыпали ругательствами, держась из последних сил. Это было похоже на падение с горы, прокрученное в обратную сторону.
А потом все закончилось. Арион гордо встал на вершине ледяного гребня, нависшего над пропастью. До моря было не меньше трех сотен футов.
Жеребец вызывающе заржал, и ему отозвалось эхо. Перси не стал переводить, но Хейзел почти не сомневалась, что Арион обращался ко всем лошадям, которые могли быть в районе залива: «Попробуйте сделать лучше, неудачники!» После чего он повернулся и, перепрыгнув пятидесятифутовую расщелину, поскакал вглубь ледника.
– Там! – указал Перси.
Конь остановился. Впереди них был разбит снежный римский лагерь, гигантская и наспех сделанная реплика Лагеря Юпитера. Траншеи щетинились ледяными шипами. Крепостные валы из снежных кирпичей слепили глаза отраженным светом. Свисающие со сторожевых башен обледенелые синие знамена мерцали на арктическом солнце.
Лагерь выглядел заброшенным. Ворота стояли нараспашку. На стенах не было ни одного патрульного. Но желудок Хейзел сжался от страха. Ей вспомнилась гнетущая атмосфера ненависти и непрестанный «бум-бум-бум», напоминающий сердцебиение Геи, в пещере в Воскресенском заливе, где она пыталась возродить Алкионея. Здесь царило похожее ощущение, будто сама земля силилась пробудиться и поглотить все и вся, а окружающие горы хотели разнести их и весь ледник на кусочки.
Арион нервно переступил копытами.
– Фрэнк, – сказал Перси, – может, пойдем отсюда пешком?
Фрэнк с облегчением вздохнул:
– Я уже и не надеялся, что ты это скажешь.
Ребята спешились и сделали несколько пробных шагов. Лед казался прочным, а покрывающий его толстый слой снега предотвращал скольжение.
Хейзел послала Ариона вперед. Перси и Фрэнк, держа наготове меч и лук, шли по бокам. Но на них так никто и не напал до самых врат. Хейзел учили распознавать ямы, капканы, сигнальные веревки и множество других ловушек, с которыми сталкивались римские легионеры на протяжении тысячелетий завоеваний, но она не увидела ни одной – только открытые ледяные ворота и потрескивающие на ветру замороженные знамена.
Отсюда было отлично видно всю Виа Претория. Как и высокую фигуру в темной мантии, закованную в ледяные цепи на перекрестке перед сложенной из снежных кирпичей принципией.
– Танатос, – прошептала Хейзел.
Ей почудилось, что ее душу едва не выдернуло из тела: Танатос притягивал ее как работающий пылесос пыль. В глазах потемнело. Она почти сорвалась с Ариона, но Фрэнк поймал ее и помог сесть.
– Все будет хорошо, – пообещал он. – Никто тебя не заберет.
Хейзел стиснула его ладонь, не желая отпускать. Фрэнк был таким надежным, таким уверенным в своих словах, но он не сможет защитить ее от Смерти – не когда его жизнь зависит от какой-то наполовину сгоревшей деревяшки.
– Я в порядке, – солгала она.
Перси с беспокойством оглядывался:
– Защитников нет. Гиганта тоже. Это точно ловушка.
– Похоже, – согласился Фрэнк. – Но разве у нас есть выбор?
Не давая себе времени передумать, Хейзел отправила Ариона за ворота. Планировка была знакомой – бараки когорт, термы, арсенал. Этот лагерь был точной копией Лагеря Юпитера, только в три раза больше. Даже верхом Хейзел чувствовала себя крошечной и незначительной, словно они двигались по построенному богами игрушечному городу.
Они остановились в десяти футах от фигуры в мантии.
Хейзел охватило опрометчивое желание как можно скорее завершить поиск. Она понимала, что сейчас ей угрожает опасность куда страшнее, чем во время схватки с амазонками, или когда они отбивались от грифонов или поднимались на ледник на спине Ариона. Инстинкт подсказывал, что Танатосу достаточно просто ее коснуться – и она умрет.
Но в то же время откуда-то она знала, что, если не закончит поиск, если не найдет в себе смелости встретиться лицом к лицу с тем, что ей уготовано судьбой, она все равно умрет – но уже как трусиха и неудачница. И во второй раз судьи мертвых не будут к ней столь благосклонны.
Арион, чувствуя ее волнение, попятился и снова подался вперед.
– Здравствуйте, – заставила себя произнести Хейзел. – Мистер Смерть?
Фигура подняла скрытую капюшоном голову.
И сразу же весь лагерь ожил. Из бараков, принципии, арсенала и обеденного зала хлынули фигуры в римских доспехах. Но это были не люди, а тени – те самые болтливые привидения, знакомые Хейзел по Полям асфоделей. Было неясно, как их вылепленные из черной дымки тела удерживают на себе доспехи, наголенники и шлемы. На боках покачивались покрытые изморозью мечи. Дымовые руки держали пилумы и погнутые щиты. Гребни на центурионских шлемах обледенели и торчали неряшливыми паклями. Почти все тени были пешими, не считая двух воинов, выкатившихся из конюшни на золотой колеснице, запряженной призрачными черными жеребцами.
Завидев коней, Арион в ярости топнул копытом.
Фрэнк покрепче ухватился за лук:
– А вот и та самая ловушка.
44. Хейзел
Призраки встали в боевой порядок и окружили перекресток. Их было около сотни – не целый легион, но больше когорты. Кто-то нес разодранные знамена с молниями Пятой когорты Двенадцатого легиона – это были несчастные участники экспедиции Майкла Варруса в восьмидесятые. Многих флагов и знаков отличия Хейзел не узнавала – в этом войске были представители самых разных эпох, герои самых разных поисков, возможно даже не из Лагеря Юпитера.
Большинство держали оружие из имперского золота – его у них было больше, чем у всего Двенадцатого легиона. Хейзел чувствовала гудение силы, испускаемое всей этой огромной массой золота, и оно пугало ее даже сильнее, чем треск льда. Можно было попробовать обезоружить призраков, но она не решалась. Имперское золото не просто драгоценный металл – оно смертельно для полубогов и чудовищ. Оружия оказалось так много, что это было сравнимо с попыткой взять под контроль плутоний в ядерном реакторе. Если у нее не получится, она может стереть ледник Хаббард с карты и убить друзей.
– Танатос! – Хейзел повернулась к фигуре в мантии. – Мы пришли, чтобы спасти тебя. Если ты управляешь этими тенями, скажи им… – Она осеклась. Капюшон соскользнул с головы бога, и он расправил крылья, сбросив с плеч мантию и оставшись в одной черной подпоясанной тунике без рукавов. Хейзел никогда не встречала мужчины прекраснее.
Его кожа была цвета тикового дерева, темная и блестящая как старый спиритический сто