присоединитесь к моей армии.
Перси помотал головой:
– Только в твоей больной фантазии, Золотой мальчик. Тебе крышка.
– Постой! – Хейзел развернула коня к гиганту. – Я возродила этого монстра из земли. Я дочь Плутона. Право убить его за мной.
– Ах, маленькая Хейзел! – Алкионей утвердил посох на льду. Его волосы переливались драгоценностями на миллионы долларов. – Ты уверена, что не хочешь присоединиться к нам добровольно? Ты стала бы для нас весьма… ценной. Зачем умирать снова?
Глаза Хейзел вспыхнули от ярости. Она достала из кармана завернутый в ткань волшебный кусочек дерева и посмотрела на Фрэнка:
– Ты уверен?
– Да, – сказал он.
Она стиснула зубы:
– Ты тоже мой лучший друг, Фрэнк. Надо было раньше тебе это сказать. – Она бросила ему деревяшку. – Делай, что должен. И Перси… прикроешь его?
Перси обозрел ряды призрачных римлян:
– От маленькой армии? Конечно, не проблема.
– Тогда я возьму на себя Золотого мальчика, – объявила Хейзел.
И она послала Ариона в атаку на гиганта.
46. Фрэнк
Фрэнк развернул деревяшку и опустился на колени у ног Танатоса.
Краем глаза он видел стоящего рядом Перси, угрожающе размахивающего мечом и кричащего на подступающих призраков. Слышал рев гиганта и сердитое ржание Ариона – но он не смел отвлекаться. Дрожащими руками он поднес обломок полена к цепи на правой ноге Смерти и подумал об огне. Дерево тут же вспыхнуло.
Тело Фрэнка затопило страшным теплом. Ледяной металл начал таять, пламя горело так ярко, что слепило глаза.
– Хорошо, – сказал Танатос. – Очень хорошо, Фрэнк Чжан.
Фрэнк слышал выражение «вся жизнь пронеслась перед глазами» и теперь испытывал то же самое. Он увидел маму в тот день, когда она улетела в Афганистан. Она улыбнулась и обняла его. Он глубоко дышал, стараясь навсегда запечатлеть в памяти ее жасминовый запах.
«Я всегда буду гордиться тобой, Фрэнк, – сказала она. – Когда-нибудь ты отправишься еще дальше, чем я. Благодаря тебе наша семья завершит полный круг. Многие годы спустя наши потомки будут рассказывать истории о герое Фрэнке Чжане, их прапрапра…» Она ткнула ему в живот пальцем, как в старые добрые времена. И Фрэнк улыбнулся в последний раз за следующие несколько месяцев.
Он увидел себя сидящим за столиком на Лосином Перевале, смотрящим на звезды и северное сияние, Хейзел тихо посапывала сбоку, а Перси сказал: «Фрэнк, ты наш лидер. Ты нам нужен».
Он увидел, как Перси погрузился в трясину и как Хейзел нырнула за ним. Вспомнил, как одиноко ему было, пока он держал лук, каким беспомощным он себя чувствовал. Он молился всем олимпийским богам – включая Марса, – чтобы они помогли его друзьям, хотя и знал, что здесь у них нет власти.
Первая цепь со звоном разломилась. Фрэнк торопливо прижал деревяшку к следующим кандалам.
И рискнул обернуться.
Перси сражался как вихрь. Хотя нет… он на самом деле стал вихрем. Вокруг него кружил маленький смерч из воды и ледяной дымки, пока он пропахивал вражеские ряды, сбивал римских призраков с ног, отбивал стрелы и копья. Когда он успел обрести такую силу?
Он бился в самом сердце войска и, как могло показаться на первый взгляд, оставил Фрэнка беззащитным, но все внимание врагов было сосредоточено на Перси. Фрэнк не сразу понял почему, пока не приметил цель Перси. Один из черных дымовых воинов был облачен в львиную шкуру знаменосца и держал шест с золотым орлом с обледеневшими крыльями.
Легионный штандарт.
Фрэнк смотрел, как Перси снес целую шеренгу легионеров, его ураган выбил из их рук щиты. Повалив знаменосца, он схватил орла.
– Хотите его назад? – закричал он призракам. – Ну так попробуйте отобрать!
Он повел их в сторону, и Фрэнк не мог не восхититься его отважным до безрассудства планом. Конечно, тени хотели видеть Танатоса в цепях – но они прежде всего были духами римлян. Их разум был затуманен, как у тех привидений в Полях асфоделей, но кое-что они помнили твердо: защищать легионного орла любой ценой.
Перси не мог вечно отбиваться от стольких врагов сразу. Наверняка этот вихрь стоил ему немалых сил. Несмотря на холод, его лицо блестело от пота.
Фрэнк поискал глазами Хейзел, но не увидел ни ее, ни гиганта.
– Следи за огнем, мальчик, – предупредил Смерть. – Тебе нужно быть экономным.
Фрэнк чертыхнулся. Происходящее так его захватило, что он не заметил, как растопил вторую цепь.
Он переключился на кандалы на правой руке бога. От деревяшки осталось чуть больше половины. Фрэнка начало колотить. Перед внутренним взором замелькали новые образы. Он увидел Марса, сидящего у кровати бабушки и глядящего на Фрэнка своими ядерными глазами: «Ты секретное оружие Юноны. Так ты понял, что у тебя за дар?»
Услышал мамин голос: «Ты можешь быть кем угодно».
Затем он увидел бабушкино суровое лицо – кожа тонкая, как рисовая бумага, белые волосы разметались на подушке. «Да, Фай Чжан. Твоя мать не пыталась раздуть твое самомнение. Она говорила буквально».
Он вспомнил медведицу, которую его мама прогнала из леса рядом с их домом, и большую черную птицу, кружащую над горящим особняком.
Третья цепь упала. Фрэнк ткнул деревяшкой в последнее звено. Все тело сковала невыносимая боль. Перед глазами заплясали желтые пятна.
Он видел, как Перси на конце Виа Претория, сдерживая наступление призрачной армии, успел захватить колесницу и разрушить несколько зданий, но всякий раз, стоило ему с помощью своего урагана отбросить вражеских воинов, они просто поднимались и снова шли в атаку. Всякий раз, когда Перси зарубал мечом одного из них, тело призрака тут же восстанавливалось. Отступать дальше было практически некуда: позади остались одни ворота, а через двадцать футов за ними был край ледника.
Что касается Хейзел – они с Алкионеем умудрились уничтожить почти все бараки и теперь сражались посреди руин главных ворот. Арион играл в опасные «догонялки» вокруг гиганта, а тот замахивался на него посохом, сшибая им стены и оставляя во льду широкие трещины. Только благодаря фантастической скорости Ариона конь и его всадница все еще были живы.
Наконец последняя цепь, сдерживающая Смерть, лопнула. Отчаянно вскрикнув, Фрэнк сунул деревяшку в сугроб. Пламя погасло. Боль прошла. Он был жив. Но от волшебного кусочка дерева остался лишь маленький обрубок, меньше шоколадного батончика.
Танатос поднял руки.
– Я свободен, – удовлетворенно возвестил он.
– Отлично. – Фрэнк заморгал, прогоняя мельтешащие в глазах точки. – А теперь сделай что-нибудь!
Танатос невозмутимо улыбнулся:
– Сделать что-нибудь? Разумеется. Я буду наблюдать. Те, кто умрет в этой битве, останутся мертвы.
– Спасибо, – буркнул Фрэнк, убирая кусочек дерева в карман пальто. – Это очень поможет.
– Всегда пожалуйста, – благосклонно отозвался Танатос.
– Перси! – закричал Фрэнк. – Они теперь будут умирать!
Перси кивнул, но выглядел он страшно усталым. Его ураган замедлился. Удары меча потеряли резкость. Армия призраков окружила его, вынуждая медленно отступать к краю ледника.
Фрэнк схватился за лук. И опустил. Обычные стрелы из охотничьего магазина Сьюарда здесь не помогут. Надежда была только на его дар.
Он наконец понял, что тот собой представляет. Пока он смотрел, как горит волшебный кусочек дерева, пока вдыхал едкий дым своей собственной жизни, сомнения окончательно развеялись.
«Честно ли, что твоя жизнь будет гореть так ярко и недолго?» – спросил его Танатос.
«Честно или нечестно – понятие относительное, – сказал себе Фрэнк. – Но если мне предстоит сгореть, пусть огонь будет ярким».
Он шагнул в сторону Перси. И вдруг с другого конца лагеря донесся вскрик Хейзел. Арион завизжал: гиганту наконец повезло попасть по нему посохом, конь вместе со всадницей покатились по льду и врезались в крепостной вал.
– Хейзел! – Фрэнк бросил взгляд на Перси. Он не мог быть в двух местах одновременно! Вот бы у него все еще было копье – он бы призвал Серого…
– Помоги ей! – крикнул Перси, поднимая высоко над головой золотого орла. – Этих я возьму на себя!
Но Фрэнк ясно видел, что это лишь слова. Сын Посейдона держался из последних сил, и все же Фрэнк бросился на помощь Хейзел.
Ее наполовину похоронило под обломками снежной стены. Арион стоял над ней, передними копытами отбиваясь от гиганта и не давая ему подойти.
Алкионей засмеялся:
– Привет, маленький пони. Хочешь поиграть? – Он занес железный посох.
Фрэнк был слишком далеко… но он представил, как мчится вперед, ноги отрываются от земли…
«Ты можешь быть кем угодно».
Он вспомнил белоголовых орланов, увиденных из поезда. Его тело уменьшилось и стало легче. Руки растянулись в крылья, зрение стало в тысячу раз острее. Он взмыл ввысь, а затем, выставив перед собой острые, как бритва, когти, спикировал на гиганта.
Тот взвыл от боли и попятился. Фрэнк приземлился перед Хейзел и вернул свой привычный облик.
– Фрэнк… – Она потрясенно смотрела на него, не замечая соскользнувшей с макушки шапки снега. – Что это сейчас… как ты…
– Глупец! – заорал Алкионей. Из ран на лице, заливая глаза, вместо крови сочилась черная нефть, но царапины быстро затягивались. – В месте своего рождения, Фрэнк Чжан, я бессмертен! И благодаря твоей подружке Хейзел вся Аляска – моя новая родина! Тебе не убить меня здесь!
– Посмотрим, – сказал Фрэнк. Он чувствовал струящуюся по рукам и ногам силу. – Хейзел, забирайся назад, на своего коня.
Гигант ринулся на них, и Фрэнк побежал ему навстречу. Он вспомнил медведицу, с которой столкнулся нос к носу в детстве. И прямо на бегу его тело отяжелело и уплотнилось, мускулы вздулись. Фрэнк врезался в гиганта со всей мощью тысячефунтового взрослого гризли, и хотя он все равно был меньше противника, силы удара хватило, чтобы отбросить Алкионея спиной на ледяную сторожевую башню – и та обрушилась на него сверху.