Ну а я закончив наблюдение за замком и окрестностями свалил обратно к Речнолеске, на всякий случай крутя петли и путая следы. Сомнительно, что тут найдётся кто-то способный вообще их найти, когда мне того не хочется, всё-таки жизнь научила оставаться незаметным даже в Смертолесье, как люди называют мой милый и уютный дом, но иногда лучше перебдеть, чем недобдеть. Путь занял несколько больше времени, но однако до цели я добрался, перекусил с утра чем Старая Эна угостила, не обнаружив в еде неучтённых приправ, коротко отчитался старосте, что проблема решена как минимум на время, если их подопечные не будут трепать лишнего, а потом пошёл искать купца.
Эсуф вполне себе подлечился, но проблему транспорта пока не решил. Охотники — не крестьяне, лошади тут в большом дефиците. Хотя и пахари не спешили бы продавать тягловую силу перед посевной, самим нужнее. Так что почтенный торговец планировал оставить телеги здесь и пешком идти до Сэфатэна, где думал как-то сторговаться. Возьмут там наверняка дорого, но не бросать же вообще всё? В общем мужик конкретно так попал, но зато хоть жив остался и семью не потерял. К тому же я не стал заявлять права на его имущество, которое тоже мог записать в качестве трофеев с бандитов, за что он был мне по гроб жизни благодарен. Ну, или как минимум очень хорошо это изображал. Средневековый купчина, судя по всему, жуком был хитрым, как ему и положено, так что я не был уверен, что именно у него на уме. Однако решил рискнуть и озадачить его сбытом трофеев где-нибудь не в Северном Торжке, где их могут спалить люди тэна или ещё кто-нибудь. Был конечно риск, что он всё толкнёт, но не привезёт денег, но мной было решено им пренебречь. Я всё равно не представлял, куда тратить свалившиеся на меня бабки из походной казны солдат удачи, которые в своё время заплатили наёмникам авансом. Магазинов-то в Смертолесье не было. Процент за услуги мы с коммерсантом оговорили, он вроде бы устроил нас обоих. Настало время поинтересоваться фамилией моей семьи.
— Махрим… — задумчиво проговорил купец — Хм, слышал я её где-то. На юге слышал, дай вспомнить. Почему ты про неё вообще спросил?
— В свитке встретил — соврал я.
— Свитки наёмников — хмыкнул купец, похоже не совсем поверив — Слушай, вспомнил. Был такой бастард, рассказывали мне про него байку.
— Бастард? — приподнял я бровь.
— Так называют тех детей, которые рождены не в законном браке — пояснил мужчина на всякий случай — Конкретно этого заделал какой-то из младших наследников на последней войне, покувыркавшись то ли с наёмницей, то ли вообще с ополченкой. Никогда б о нём не знал, мало ли благородные так детей настругали и сколько признали, но этот Алдэ, как его звали, умудрился влипнуть в историю, влюбившись не в ту женщину.
— Отворот поворот получил за своё происхождение? — поторопил я купца вопросом.
— От родителей — да, а вот от девки — нет. Там прям сошлись две горячие крови, положил он глаз на бастардку из Шистэви, которую уже обещали кому-то отдать наложницей. Лет десять назад на юге много шума было, когда они сбежали. До сих пор, наверно, живут где-то, поминая добрым словом любимых родственничков… А может и разбежались, дело-то молодое, быстро любовь загорается, но бывает, что так же быстро тухнет. Только назад им, вестимо, было уже не вернуться.
— Мда, хитрый путь пергамент видимо проделал, но за вознаграждение его не вернёшь — хмыкнул я, тщательно скрывая эмоции. Мои папаша с мамашей — Ромео и Джульетта местного разлива, причём, что характерно, умерли они тоже в один день. Млять! Знать бы ещё кто их приговорил.
— Ну к королевскому дворцу тебя и на три перестрела не пустят — развёл руками Эсуф — Чтоб хоть в верхний город зайти благородным быть нужно.
— Он королевский бастард что ли был, не княжеский?
— Ага — кивнул мужик — В том и весь смысл. Князю бы даже за такого родственника предъявили претензии, чай Шистэви сами князья были, а вот против королевской семьи не пойдёшь, даже если речь о бастарде побочной ветви.
Я мысленно скривился. Вообще стоило догадаться, что кровь во мне течёт не самая простая, думая не только о том, что шаги по Лестнице обеспечены диетой, полной Кив и свежим лесным воздухом. Родители не на самых низких ступенях стояли, а наследственность в «дцать» поколений магов не может не сказываться. Впрочем, меняет это для меня в социальном плане одно большое ничего, ребёнок двух бастардов — всё равно простолюдин. Хотя оно и к лучшему, с доплатой мне не нужны лавры какого-нибудь Джона Сноу, как и перспективы наследовать что-то там от дражайших родственников. Я с четырьмя деревнями-то не знаю что делать и в дела старост лезть не собираюсь, планируя ограничится внешними признаками почтения от местных, когда из леса прибегаю. Так что благородное происхождение мне нафиг не сдалось. Другой разговор — информация. Так что почесав затылок, я поинтересовался:
— А чего о Шистэви в прошедшем времени говоришь, лишили титула что ли?
— Ага — снова коротко подтвердил купец, любил он похоже это словечко — Вместе с головами. Я уж подробностей дел благородных не знаю, мне такое не по чину, но вырезали их года три как. Вроде в каком-то заговоре участвовали, как глашатаи баяли, но поди на самом деле разбери. Там в центральных провинциях замятня-то была, даже королевская кровь вроде пролилась, но кто, за что и почему одним благородным только известно.
— Как у людей всё сложно устроено — скривился я.
Ну очешуеть же и не встать! Узнал вроде про семью, а вопросов только больше стало. Кому мстить? Могли эти самые Шистэви постараться, но вопрос мести им всё равно не актуален, причём не потому, что жидковат я в коленках на семью удельного князя лезть, а потому что лезть не на кого. Вырезали родственников — разве что на том свете теперь морду набью… Впрочем помня о том, что видел после своей безвременной кончины на Земле, даже такая возможность отомстить им мне не представится. Мстить королевской семье, которая могла радикально решить проблему бастарда и наказать его за выходку? Нет, если это они, я приложу все усилия, чтобы пустить хоть немного голубой крови, но как узнать это наверняка? Получается-то, что особо никак. И дело даже не в том, что тут Яванидов больше, чем Романовых в царской России, а в том, что королевский дом не выносит сор из избы, к тому же в интригах любой загнивающей аристократии сам чёрт ногу сломит. Это не говоря о том, что я при дворе не кручусь и крутиться никогда не буду, то есть даже к противоречивой информации изнутри королевского дворца мне доступа не получить. Останется только слушать байки и сплетни многолетней давности, вроде той, что мне рассказал купец. А их достоверность, мягко говоря, не слишком велика. Млять! Хоть действительно призывай духов Сталина и Ленина для начала революции и выпила семьи самодержца… Члены которой, похоже, мои единственные живые родственники, хотя и дальние. Блеск да и только, дело теперь попахивает ещё и братоубийственным душком. Если конечно действительно к смерти родителей приложил руку кто-то из королевской семьи, а не абсолютно левый персонаж, которому отец когда-то ноги отдавил. Надо бы кстати узнать, кому маман вообще хотели отдать наложницей.
В общем, с местью всё было сложно. Но я, тем не менее, не собирался от неё отказываться. Отступать — это вообще не наш метод. Мне ещё очень мало лет, жизнь длинная, а земля круглая. Не известно, какая информация и каким путём ко мне попадёт, бывает так, что она проходит путь похитрее малиновой косточки в зубах поручика Ржевского, которая попала туда на балу у графа Орлова после поцелуя с Наташей Ростовой, которая тем же ртом, в который её целовали, сделала весьма приятно Пьеру Безухову, который, в свою очередь, перед этим отодрал своего денщика за то, что тот съел всё малиновое варенье в погребе. Вспомнив этот отвратительный анекдот, идя к избе Эны, я чуть не передёрнул плечами от отвращения. Но однако настроение моё от пошлятины поползло вверх. Сегодня я, по крайней мере, хоть что-то узнал и на основе полученной информации могу строить хотя бы примерные планы, в какую сторону дальше копать. Вчера у меня не было и этого, только желание стать сильнее, чтобы отомстить. С этой мыслью я пришёл к бабульке и завалился наконец спать после нескольких суток на ногах.
Проснулся я к обеду, почуяв ароматы пирогов, со сдобой тут умели творить настоящие чудеса. Нос меня не обманул, а реальность приятно порадовала, оказывается деревенские натащили старухе всякой снеди, видимо можно было считать, что мой, да и бабкин, социальный статус таки поменялся. Это было хорошо, хотя и не перевешивало отрицательных моментов моего бытия. Вкусная еда — вообще так себе аргумент за необходимость лезть в драку против дружины тэна в случае, если он всё-таки полезет в бутылку после того как проведёт осторожную и неспешную разведку, которую я от него ждал. Но в любом случае хитрый ушлёпок был далеко, а пироги — здесь, так что я решил тихонько порадоваться маленькому кусочку счастья, став уплетать всё за обе щёки. Эна же налила взвара и как бы невзначай поинтересовалась:
— Ромул, а откуда ты знаешь грамоту?
— От волков — ответил я с набитым ртом.
— Волки в Смертнолесье грамотные? — хмыкнула она.
— Естественно — на голубом глазу ответил я, добив мясной пирог и перейдя к ягодному — Как ты думала стаи дипломатические отношения поддеррживают?
— Что ж с нами тогда не переписываются? — ответили мне по еврейски вопросом на вопрос, подозревая, что я стебусь и понимая, что раз так, то правду не скажу. Прокол однако вышел, надо было дать кому-то написать послание на выделанной коже, а не делать всё самому.
— А чего с вами перреписывать, вы ж их за тупых животных дерржите и не считаете рравными себе — буркнул я, проглотив очередной кусок — Человек — венец творрения богов, а остальные ж так, зверрьё нерразумное и вот это вот всё. Кто с вами при таком самомнении дела вести будет?
— Ам… А — не нашлась знахарка с ответом поначалу, но справилась с собой — И что надо, чтоб с нами стали вести дела?