Руководство было довольно Дэвидом, даже несмотря на то что он не сдал норматив по бегу с препятствиями и завалил экзамен по стрельбе, поскольку в остальном Дэвид Берковиц был идеальным солдатом. У него были высокие баллы по всем интеллектуальным тестам, он был прекрасно технически подкован, обладал железной и стабильной психикой, судя по всему, искренне любил Америку и стремился сделать мир лучше. Более чем достаточно для присвоения воинского звания и отправки на поле боя. Особенно если учесть, что в армии наблюдался тотальный недобор добровольцев. Никто не хотел идти служить стране, которая не способна была обеспечить своих граждан самым необходимым, которая допускала массовые забастовки и кроваво подавляла мирные гражданские протесты, как это не раз случалось в США на рубеже 1960-х – 70-х… Страна пребывала не только в экономическом, но и в глубочайшем идеологическом кризисе, а выправить ситуацию могли только такие убежденные патриоты, как Дэвид Берковиц.
…Когда-нибудь мне действительно пригодятся все эти знания. Я буду делать что-то по-настоящему важное, и никто не будет вправе мне указывать, куда идти. В конце концов, не стоит приказывать человеку с оружием в руках. Дядя Сэм будет удивлен…
Психиатрическая больница округа Кингс, 1978 г.
– Я так сказал? Если честно, я не помню, почему я это написал, но не думаю, что я имел в виду что-то определенное. Мне нравилось изучать боевые искусства, проходить военную подготовку, но раздражало, что все это невозможно применить на практике. Наверное, это и побудило меня написать что-то такое. Возможно, мне просто хотелось впечатлить Айрис, напугать ее. Судя по ее ответу, у меня это получилось.
– Вам больше нравится писать письма, чем общаться по телефону или лично?
– В письмах есть что-то настоящее. Мне всегда было проще выразить то, что хочу, на бумаге. В личном разговоре все построено на эмоциях. Все пытаются что-то сказать, но никто никого не слышит. Письмо помогает сформулировать правильно свою мысль и донести ее. Такой диалог, на мой взгляд, более продуктивен.
– В письмах есть другая особенность.
– Какая?
– Когда, человек пишет письмо, он не пытается никого услышать. Это разговор с самим собой.
– Возможно, вы правы. Как и разговор с психиатром. Я могу идти?
Дэвид поднялся со стула, а врач нажал на кнопку вызова санитаров, которые должны были отвести пациента в палату. Дэвид содержался в одиночной палате и находился под постоянным наблюдением, но каким-то удивительным образом он при этом постоянно умудрялся подбросить врачам проблем. На днях он написал письмо журналисту Джимми Бреслину с приглашением на встречу. Журналист моментально опубликовал это письмо в газете «Дэйли Ньюз» и теперь обивал пороги больницы, требуя встречи с пациентом. Ему, конечно, могли бы отказать, так как он не являлся родственником, но стены больницы уже очень давно осаждали разгневанные и влюбленные в Берковица люди, а на углу дома даже появился парень, продающий футболки с цифрой 44, обозначающей калибр револьвера, с помощью которого Дэвид расстреливал людей. У продавца были футболки как с проклятиями, так и с признаниями в любви. Ничего личного, только бизнес.
На глаза психиатра попалась газета, которую ассистент услужливо положил ему на стол. На первой полосе, как и всегда в последние несколько месяцев, была статья про Сына Сэма.
«…Я твердо верю, что ни один вменяемый человек не способен выйти на улицу и расстреливать людей. Сейчас правительство явно продвигает мнение о том, что Сын Сэма отдавал себе отчет в своих действиях. Серьезно? Человек, действиями которого руководила собака?..» Дальше читать не имело смысла. Доктор смотрел еще какое-то время на аккуратно сложенную газету, а потом все же подписал разрешение на пропуск журналиста в клинику.
6. Корея
1972 г.
Как и обещал наставник, Дэвида направили в Южную Корею, охранять границу с Северной Кореей, печально известной страной, о которой никто ничего не знал, кроме того факта, что она печально известна. Кроме Дэвида, туда направили еще с десяток солдат из того же выпуска. Все они были из других отрядов, так что Дэвид снова оказался в новом для себя коллективе.
Их отправили в Корею военным рейсом. На борту все вели себя очень тихо. Кто-то боялся полетов, а кто-то – того, что их ждет после приземления. Дэвид не боялся ничего. Он был бы рад, если бы самолет с ним на борту упал бы где-нибудь посреди Тихого океана или если прямо на выходе из аэропорта их машину бы обстреляли местные жители. Чем хуже, тем интереснее, в конце концов.
Во время полета он вел себя необычно шумно и весело, откалывал грязные шуточки о корейских проститутках, которых, по слухам, можно купить за доллар, чем невероятно веселил всех окружающих.
Обычно все люди садятся в самолет с острым ощущением того, что мир изменится в тот момент, когда шасси самолета вновь коснется земли. В этот раз все случилось именно так. Мир вокруг Дэвида изменился радикально, и дело было вовсе не в том, что они приземлились на другой половине земного шара. За время полета солдаты сложили о нем мнение как о душе любой компании, прирожденном и бесстрашном солдате, а человеку обычно свойственно быть тем, кем его считают окружающие.
Они приземлились в столице Южной Кореи Пхеньяне, откуда им предстояло добраться до деревни Кумва, возле которой располагался их лагерь. Сегодня Пхеньян представляет собой современный мегаполис с небоскребами, банками и бесконечными пробками, но в начале 1970-х годов столица Южной Кореи выглядела самым печальным образом. Повсюду виднелись полуразрушенные дома со следами пуль на стенах, на улицах вместе с машинами можно было встретить повозки, в которых торговцы из близлежащих деревень выставляли свой товар, а в магазинах можно было найти только непотребный алкоголь местного производства и самые необходимые продукты питания. Единственным знакомым для американцев продуктом была кока-кола. Как известно, грузовики с концентратом этого напитка всегда идут впереди любой армии.
Военный лагерь возле демилитаризованной зоны располагался в нескольких десятках палаток, сколоченных наспех из веток бамбука и брезента. По факту эти сооружения мало чем отличались от хлипких домов местных жителей в деревнях. Впрочем, было одно существенное отличие: солдаты прибыли сюда на десять месяцев, а вот обитатели деревни по соседству вынуждены были так жить десятилетиями.
Истерзанные войной и бедностью местные жители здесь могли целый месяц работать за зарплату, которую в Штатах им бы платили за пару часов работы. В любом магазине можно было приобрести на один доллар целую корзину продуктов, кроме разве что кока-колы, которая стоила баснословных для местных жителей денег. Ее лишь иногда из ностальгии покупали американские солдаты, хотя и те быстро переключались на местные напитки.
Для отряда бедных, но амбициозных молодых людей, среди которых был и Дэвид Берковиц, сложно было представить более райские экономические условия. Даже у самого бедного солдата было хотя бы десять долларов, а по местным меркам на эти деньги вполне можно было вести роскошный образ жизни в течение пары недель.
Все стоило так дешево, что мы могли позволить себе все что угодно. Любой из нас мог себе это позволить. Женщины, алкоголь и наркотики интересуют всех в двадцать лет, но обычно на все это у нас не было денег, а теперь мы могли повеселиться.
Жизнь в палатках, в компании таких же жаждущих приключений молодых людей, как и ты сам, да и еще в условиях относительной свободы, – это, пожалуй, то, о чем бы мечтал каждый. Хиппи по всей территории Штатов собирали деньги на свое большое самостоятельное путешествие в Азию, даже не подозревая, что армия может предоставить все это совершенно бесплатно. По крайней мере, именно так воспринимали свою службу все молодые люди в отряде Дэвида. Здесь уже не было столь строгих правил и комендантского часа, как это было на учебной базе. Чуть ли не каждый день можно было сбегать в соседнюю деревню или в близлежащие городки, где можно было прогуляться по пустынным улицам в своей военной форме и попугать своим видом местное население.
Солдаты тут же разделились на три группы по интересам. Самой многочисленной была армия любителей опиума. Конечно, наркоманов среди них не было, но все слышали что-то про Китай и опиум, а ведь Корея – это почти Китай, верно? Как ни странно, эта логика сработала. Здесь действительно можно было приобрести этот наркотик в любом виде, впрочем, местные жители уже давно выучили запросы и интересы американских солдат, привыкших к немного иным видам наркотиков. Спрос, как известно, рождает предложение, поэтому очень скоро после появления американских солдат в демилитаризованной зоне здесь стали продавать таблетки, легкие наркотики и психоделики всех видов и мастей. Опиум и галлюциногенные грибы служили скорее приятным бонусом, служащим больше для атмосферы. Каждый из отправившихся в Корею солдат читал ставшего популярным «Тихого американца» Грэма Грина и хотел ощутить на собственном опыте то, что чувствует человек в опиумном салоне и в компании пары доступных женщин. Благо здесь все это могло обойтись долларов в пять.
Самой малочисленной была группа любителей алкоголя. В основном это были выросшие на фермах ребята из средней Америки, которые привыкли к такому способу справляться с любыми проблемами. Алкоголь здесь продавался в основном местного производства, и качество его было таким, что даже руководство лагеря рекомендовало солдатам воспользоваться другими способами ухода от реальности. Употреблять наркотики здесь было куда безопаснее. По крайней мере, можно было предсказать эффект.
Еще одним способом снятия напряжения служили доступные женщины. Практически в каждой деревне были бордели, которые притягивали не только дешевыми интимными услугами дев