В отличие от телохранителя, племянник императора выглядел как горожанин средней руки. Серый расшитый камзол не имел никаких лишних деталей. Темная рубаха со строгим воротником, обычные с виду штаны, и, если бы не взгляд… Липкий, неприятный, как паутина, он словно обволакивал, не неся в себе при этом ни капли похоти или желания. Аста с таким встречалась пару раз по работе. Так смотрят те, кто ни во что не ставит окружающих, для кого человеческая жизнь не ценнее медной монеты.
Зайдя в кабинет и поприветствовав присутствующих, кирия, не задерживаясь на пороге, прошла к столу и отдала Моне свернутое признание.
— Он ничего не скрывал, — в ответ на вопросительный взгляд пояснила она. — Здесь его заявление, которое по факту является признанием в тех убийствах.
— А что насчет бесовки? — развернув свиток, поинтересовался Моне. — Откуда взялся тот проклятый кристалл?
— Он забрал его с трупа убитой твари, — кивнув на свиток, пояснила кирия. — Тело закопал на кладбище Акарема, отдельно от головы, и завтра мы проверим его слова.
— Ты хочешь отвезти его на кладбище?
— Да, — кивнула Аста, — мне нужно, чтобы он показал место, где лежит голова. Заодно и узнаем, та это бесовка или нет…
Разговаривая с Моне, Аста постоянно чувствовала на себе тяжелый взгляд высокого гостя. Нет, она ничего не нарушила. Ни магистр, ни дознание не подчиняются департаменту внешних связей, и она не обязана спрашивать разрешения, но, возможно, дело не в ней, а в бастарде? Этот Снори ведь прекрасно знает, о ком они говорят.
Моне тем временем углубился в чтение. Взгляд его тут же заледенел, на скулах заиграли желваки. Оно и понятно… Юма записывала слова бастарда дословно, и такое мало кому понравится, но по-другому подписи под документом было не получить. Закончив читать, магистр тяжело вздохнул, успокаиваясь, и, переведя взгляд на гостя, произнес:
— Все как я и говорил. Сын Харальда сознался в убийстве ландкомтура Рэма, и по окончании следствия мы передадим его вам, как, собственно, и договаривались. — Моне отложил в сторону свиток и, кивнув на Асту, добавил: — Лера Шинома… Та самая… Это она убила проникшего в магистрат беса, и благодаря ей убийца сидит в тюрьме.
Обернувшись к гостю, Аста отвесила легкий поклон, как того требовал этикет, и встретилась взглядом с посланником. Тот кивнул в ответ и, одним движением поднявшись со своего кресла, подошел к столу магистра.
— Я взгляну? — коротко произнес он и, не дожидаясь разрешения, забрал документ.
Голос посланника совсем не соответствовал его внешности и взгляду. Глубокий, низкий и в чем-то даже красивый. Развернув свиток, Снори начал читать, и на его лице тут же проступили красные пятна. В глазах полыхнула застарелая ненависть, губы сжались в узкую нить. В какой-то миг Аста даже подумала, что его сейчас хватит удар, но обошлось.
Дочитав до конца, Снори бросил свиток на стол и, обернувшись к ней, холодно произнес:
— Сын синеглазой шлюхи никакой не граф! Император не подписывал бумаг о присвоении ему титула! Никаких прав на Агир у ублюдка нет, и относиться к нему нужно соответственно! Мерзавец, как никто другой, заслужил смерть, и вот что… — Снори кивнул на свиток и, посмотрев на Асту, поморщился, — лера…
— Аста, лера Шинома…
— Так вот, Аста, — глядя ей в глаза, произнес он. — Я запрещаю вам везти убийцу на кладбище. У ублюдка могут быть сообщники, и не стоит лишний раз рисковать.
Слова племянника императора выплеснулись на нее ведром ледяной воды. Ведь отказаться от завтрашней поездки означает подписать парню смертный приговор. Да, наверное, он заслужил смерть, и если бастарда казнят в Лоране, то ее городу, возможно, ничего не грозит, но… Но когда в Агире прознают, кто именно схватил сына герцога и отправил его в столицу на казнь… Лоран ведь далеко, а они тут в пятидесяти лигах, всего-то. И не только это… Смерть бастарда зачем-то нужна Врагу, и тут ставки уже значительно выше. Что? Что случится, когда Рональд умрет? Обычная смерть в бесконечной войне Элементов — или безвозвратная потеря союзника? Убийцы и мерзавца? Но то, что придет в Эритею с Туманных Равнин, намного и намного страшнее!
Понимая, что нужно что-то сделать сейчас, Аста вздохнула, подбирая слова, и кинула мимолетный взгляд на магистра.
Моне сидел с каменным лицом, спокойно глядя перед собой, и, очевидно, он ей сейчас не помощник. Раз так… В памяти вдруг возник последний день обучения. И строй выпускников за спиной, и слова принесенной тогда клятвы…
«Клянусь положить на алтарь Отриса жизнь и карьеру во благо своей великой страны…»
Возможно, пришло время ответить за те слова?
— Убийцу будет сопровождать два десятка бойцов вместе со мной, — глядя на племянника императора, спокойно пояснила она. — Так что никакие сообщники ему не смогут помочь …
Глаза посланника сузились.
— Ты оглохла? Или чего-то не поняла? — закипая, сквозь зубы процедил он. — Приказы не обсуждаются, и впредь постарайся этого не забывать!
Ожидаемая и вполне понятная реакция… Вряд ли этому человеку кто-то посмеет перечить в столице, но тут не Лоран…
— Нет, это вы забываетесь, — холодно произнесла в ответ она. — Согласно решению десятого капитула, дознание неподвластно ни светским, ни духовным властям! Вмешиваться в ведение следствия не имеет права ни магистр, ни даже сам император! Конкретно же ваш департамент ко мне никакого отношения не имеет, и, если вы еще раз попытаетесь помешать следствию, мною будут приняты ответные меры! — Аста смерила взглядом мужчину и, разделяя слова, отчеканила: — Надеюсь, я понятно изложила свою позицию?!
Ответа не последовало. Тогда она кивнула и, вздернув подбородок, направилась к выходу, чувствуя на себе тяжелые взгляды мужчин.
Всю дорогу к дверям она ждала, что ее окрикнут, но этого не случилось. Покинув кабинет, Аста сразу отправилась к себе, считая по дороге ступени и стараясь успокоить дыхание.
Кровь стучала в висках, сердце выпрыгивало из груди, но сомнений никаких не было — поступить по-другому она не могла. Враг ведь только и ждет, когда ты дашь слабину и пойдешь на сделку со своей совестью. Да, карьера в Ордене, скорее всего, закончена, но она клялась и готова подтвердить свою клятву. Бастард должен жить, и это не обсуждается, она не сыграет на руку тварям с Туманных Равнин! Ну а завтрашнюю поездку сможет отменить разве только сам император, да и то — исключительно личным приказом.
Зайдя в кабинет, Аста прошла за свой стол и задумчиво посмотрела в окно, пытаясь уже трезво оценить произошедшее. Она не сомневалась, что племянник императора не забудет оскорбления и постарается отомстить. К тому же после бегства бастарда пятен в ее биографии прибавится, и снятие с должности может закончиться трибуналом. Особенно если Снори надавит в столице на нужные рычаги.
Племянник императора — та еще мразь! Ведь не случись того придуманного мятежа, и Рэм спокойно сидел бы у себя в Вестольде, в Агире правил бы Конрад или этот синеглазый бастард, а трое бойцов не погибли бы на кладбище Акарема! Да, все так, но ей сейчас нужно думать о себе и о своей дальнейшей судьбе. Нет, Моне с Фарисом её, конечно же, не оставят, но хотелось бы определиться самой.
Вообще, снять старшего дознавателя с должности можно только решением столичной коллегии, которая собирается в конце каждого месяца, и до этого срока хорошо бы завершить все отложенные дела.
Сейчас же необходимо в мелочах продумать завтрашний день. Ведь у коллегии не должно возникнуть ни малейшего подозрения в её причастности к побегу убийцы.
Поблагодарив Юму за принесённый отвар, Аста сделала небольшой глоток травяного напитка и, проведя пальцем по царапине на столе, погрузилась в раздумья.
Примерно полтора часа ушло у неё на составление плана. За окном уже вечерело. Юма, отпросившись, ушла домой и, когда уже казалось, что все неприятности на сегодня закончились, в кабинет зашёл взволнованный Рэй.
Коротко поздоровавшись, парень уселся на стул возле её стола и с несвойственно серьезным для него лицом поинтересовался:
— Вы что же, не поделили со столичным хлыщом этого Рональда?
— С чего ты взял? — нахмурилась Аста. — Мы передадим бастарда приезжим после того, как я съезжу с ним завтра на кладбище.
— Боюсь, не получится съездить, — опустив взгляд, произнёс Рэй. — Я только что внизу случайно подслушал разговор племянника императора с его дикарем…
— И что? — чувствуя ползущий по спине холод, Аста подалась вперёд и пристально посмотрела на подчиненного. — Быстро говори, что узнал!
— Рональда сейчас будут пытать, причём не по уложению, а из мести, — не поднимая взгляда, вздохнул Рэй. — Начальник тюрьмы Леонард хороший знакомый этого Снори, и проблем у них никаких не возникнет. Я бы, наверное, промолчал, но эти двое упомянули вас в разговоре… Племянник императора сказал, что: «Сука-дознаватель не сможет забрать ублюдка, если у того будут сломаны ноги и вырван язык…»
— Когда ты это услышал? — с трудом сдерживая ярость, сквозь зубы процедила Аста. — Сколько прошло времени?
— Да только что, — пожал плечами Рэй. — Дождался, пока они выйдут во двор, и сразу сюда…
— Сейчас… — Аста с силой провела ладонями по лицу и посмотрела в потолок, пытаясь сообразить, что, собственно, происходит.
Плешивый мерзавец решил через нее переступить, заручившись поддержкой начальника тюрьмы, который, судя по словам Фариса, является его осведомителем. Подобное тянет к себе подобное, и, казалось бы, игра проиграна, но у каждого дознавателя на такой случай есть в кармане козырной туз. Да, для этого придется поставить на кон свою свободу и репутацию, но тут уж ничего не поделаешь. Тюремной охране, скорее всего, приказано никого постороннего не пропускать, но и на этот случай у нее есть что предъявить.
Приняв решение, Аста поднялась со стула и, хлопнув Рэя ладонью по плечу, направилась к выходу:
— Спасибо! Возвращайся к своим делам и запомни: этого разговора не было!