А что бы трусливый разум, не соблазнил его на позорный поступок, лук останется лежать в его логове, среди острых сухих сучьев. Закопанный в земле. В том месте, куда он бросал кости и иногда справлял малую нужду, что б лишний раз в лес не ходить. Это было правильно.
Только тетиву не стал закапывать, её сделать было не просто и получилось не сразу, да и особо он не старался – более-менее получилось, на том и остановился. Повесил на сучьях, что б она не утратила гибкости и не размокла от влаги постоянно, что б могла сохнуть на солнце.
Где повесил, почти сразу забыл.
Компромисс между рассудком и силой, был найден, на том Логран и остановился…
Отвар подействовал, как и предрекал старик-алхимик из Малого города. Ему стало легче, в жар и холод больше не бросало. Он поднялся на ноги и повернул голову налево, туда, где растянул кусок оленьей шкуры на просушку. Отскобленный почти начисто, висевший там уже несколько дней. Поначалу, он растянул шкуру в лесу – к утру её на месте не оказалось. Кто-то съел. Кто-то со странным и тревожным следом.
С тех пор вешал тут.
Шкура воняла. Часть шерсти, вылезла клочками, а в одном месте, появилась дырка, по которой деловито ползал червячок.
-Вороний навоз. – Буркнул Логран, снимая шкуру и выбрасывая её за стену из сучьев.
Снова неудача. Может в другой раз повезёт. И ведь вроде бы всё правильно делал, почему шкура всегда портится? Проклятье…
Он пошёл на охоту и, в этот раз, ему повезло – молодой кабанчик заметил его слишком поздно.
Шли дни, гнили шкуры убитых животных, сиротливо трепыхалась где-то среди сухих сучьев, тетива лука, что лежал в мокром, плохо пахшем месте. Логран всё больше вживался в лес и всё хуже помнил Малый город, а жизнь до него и вовсе превратилась в едва различимое туманное облачко, где-то на самой границе пустых ночных снов.
Он всё пытался сделать себе одеяние из шкур, хотя в том уже и не было надобности – в лесу нашёл странные, очень гладкие лопухи. Они оказались весьма прочными, их можно было сшивать высушенными стеблями вьющегося цветка, росшего, в основном, на деревьях. На пробу, он изготовил себе нечто вроде рубахи. Она расползлась по швам мгновенно, но он заметил, что лопухи держат тепло тела и попытался во второй раз. Вторая рубаха из лопухов была лучше и развалилась на части только на второй день – незадолго до этого, он попал под дождь среди широкой лесной поляны и несколько долгих минут стоял там, под тугими струями зимнего дождя. Листья не пропустили воду, а он не замёрз.
Рубаха и штаны из этих листьев, могли помочь пережить зиму. С ними была лишь одна серьёзная проблема – надевать их нужно было очень аккуратно, дабы не порвать. Вторая, не столь важная проблема – листья высыхали за неделю и становились очень хрупкими. В итоге, такая рубаха просто рассыпалась в его пальцах.
И третье, совсем незначительное – чесаться начинал.
Но в целом, проблему одежды он решил, однако, не часто ею пользовался. За прошедшие дни, он понял, что без одежды здесь, гораздо проще. Главное, закрепить листом и сухими стеблями, то, что болталось спереди – это он понял не сразу и не умозрительно. Просто однажды, собирая вкусные красные ягоды, зашёл далеко в кусты, присел, поднялся, да резко повернулся.
Когда боль поутихла, глянул вниз и стал обратно вытаскивать всё, что там из него росло – попало точно между тремя стебельками, с короткими тонкими иголками.
Учитывая важность повреждённого места и его несомненную полезность, он прекратил поиски еды и, подавив голод, вернулся в своё логово, что бы сварить нужный отвар и тщательно промыть мелкие ранки. После чего занялся изготовлением того, что могло бы предохранить его от повторения подобной оказии.
Мясо, что он закоптил по новой, всё-таки сгнило окончательно.
Проснулся, а на мясе куча белесых червей и вонь на весь лес. Логран долго и с ненавистью смотрел на это мясо. Потом так же стал смотреть на шкуру – те же белые твари по ней ползают и та же проклятая вонь. Хотелось есть, а эти мелкие твари…, хмыкнув, он поймал червяка и отправил в рот. Разжевал. Проглотил. Не понял и собрал штук пять. Похоже на земляных червей, которых Арагон приносил в Малый город и съел поровну с ним вместе. По вкусу, похоже, но немножко приторно и затхло. Впрочем, есть их можно – кажется, и таких существ, Арагон приносил в Малый город на пробу и что-то говорил о них. Из-за вечной дурноты на тех уроках, далеко не всё из сказанного получилось запомнить. На всякий случай он прислушался к желудку. Толи желудок парализовало от удивления с того чем его кормят, толи пища вполне пригодная, собственно в пищу, но вроде всё спокойно, желудок это пережил.
Что ж, раз не получается со шкурами одно, никто не говорит, что это нельзя использовать для другого. Только этот запах…, он покопался в памяти и отправился в лес.
С тех пор попыток закоптить мясо и выделать шкуру, он не оставил, пробовал новые варианты и подходы, но если не получалось, сразу не выбрасывал. Пусть ползают, эти мелкие белые – если что, если вдруг, они тоже подойдут. Но всё-таки, пока выбор был, он предпочитал дополнять свой фруктово-овощной рацион, когда не было мяса, земляными червями. Они и пожирнее и вкус у них получше. Главное не усердствовать, не стоило слишком сильно на них не налегать.
Зима была в полном разгаре, своё одеяние из лопухов, он теперь почти не снимал, а оленей и кабанов, практически не осталось. Зато появилось множество земляных червей, созрели новые съедобные плоды, побеги и клубни. Летние были заметно вкуснее. Увы, до них ещё далеко.
В один из дней, ему повезло – сразу после дождя, он наткнулся на след. Крупный олень меньше часа назад прошёл всего в сотне метров от его логова. Логран не думал ни секунды и отправился по следам. В этот раз, прихватив и нож, и копьё – слишком долго он был без мяса и несмотря ни на что, не хотел упустить добычу, если сегодня она обнаружится в лесу.
Он преследовал оленя и всё косился на копьё, да тяжко вздыхал – это неправильно, он должен его немедленно выбросить. В теле полно сил, он не болен, не ранен, может убить оленя ножом. Но что если не получится? Одна мысль о поджаренном на костре мясе, наполнила рот слюной, а рука, словно против воли, покрепче сжала копьё. Казалось, выкинуть его теперь можно только вместе с рукой…, терзался он всю дорогу. Мысли тяжкие оставили, только когда в просвете между деревьев, мелькнула коричневая шерсть. Логран замедлил шаг, пригнулся и двинулся вперёд. Ветра не было, лес, казалось замер в ожидании. Усилилось старое чувство, знакомое и тревожное, но он не мог сейчас думать о чём-то другом – мясо прямо перед ним. Ещё не везло ему так сильно, олень не слишком крупный, его можно унести на плечах. Он пасётся на полянке, всего в получасе неспешного шага от его логова. Более того, олень этот молод и полный растяпа – ни разу не поднял головы, так и стоит, травку щиплет. Логран не сомневался, что убьёт его одним ножом.
Но риск потерять мясо, оставался и гордость, честь, слова о силе и всё прочее, куда-то пропали.
Копьё рассекло воздух и погрузилось глубоко в шею оленя. Он подпрыгнул на месте и свалился замертво. Логран выбрался на полянку, хмурый, красный от стыда. Он шёл к оленю, глядя себе под ноги не слыша ничего вокруг. Ему казалось, что сейчас, он потерял своё лицо, сделал позорный поступок, который сделал осознанно. Ему даже расхотелось есть.
Он остановился у туши и с тяжким вздохом поднял глаза.
Тот, кто следовал за ним многие дни, тот, от кого исходила угроза, глаза не поднимал, он и так смотрел на него. Стоял в траве, в пяти метрах от туши, сузив жёлтые глаза, смотрел он прямо на него. Он тоже охотился на этого оленя. Он тоже готовился к атаке.
Логран опередил его буквально на мгновение.
И теперь зверь смотрел на того, кто украл его добычу - в его глазах полыхало бешенство.
Волк. Только совсем не степной. Огромный зверь, под серой шерстью коего, перекатывались могучие мышцы. Огромная голова и мощные клыки – он увидел их сейчас. Зверь приподнял губы, оголяя клыки. Одного укуса хватит, что бы отхватить человеку половину горла.
Логран не двинулся с места. Хотя шальная мысль возникла – отступить, оставить добычу волку, уступить его силе, проявив свою слабость.
Даже без учёта того, насколько это позорно – сколько ещё раз придётся поступать так же и какой в этом смысл, если оленей и кабанов стало меньше? Когда они закончатся, зверь всё равно будет хотеть есть. Вполне вероятно, он потому прежде и не нападал – зачем убивать еду, которая пасётся на маленькой территории и которую легко найти, легко нагнать, зачем, когда вокруг полно другой еды? Ведь в любой момент удача может изменить, и останешься голодным. В такой момент, еда, что далеко не уходит и медленно бегает, позволит не испытывать мук голода. И эта еда, для волка из Волчьего леса, он, Логран.
Терять своё лицо позорным отступлением нет смысла, он лишь оттянет неизбежное.
Мысли затухали в его голове, одна за другой они рассыпались на части и исчезали. В его глазах загоралось тоже бешенство, что он видел в жёлтых глазах зверя. Кровавая пелена затмевала мир.
Первым зарычал Логран.
Первым прыгнул волк.
Зверь и человек сцепились в клубок злобно рычащих, рвущих друг друга на части тел. Они прокатились по полю и клубок развалился. Зверь и человек, поднялись на ноги сразу же. Они замерли друг напротив друга – зверь, с глубокой раной в боку, человек – практически голый, всё тело коего усеяно глубокими порезами от когтей. У волка были не только клыки. На каждой лапе, короткие, но острые когти.
Злобно рыча, они смотрели друг на друга, а по их телам текла яркая кровь – кровь сильных.
Они сцепились вновь.
Дикий рёв сотрясал лес, притихли птички, не слышно стрекота насекомых, что живут в траве.
Тишину леса нарушал лишь рык двух сильных, сейчас сражавшихся за жизнь.
Вскоре всё стихло. Неуверенно чирикнула какая-то пичужка, из травы пошипела серая змейка, промышлявшая охотой на мышек и воровством яиц из птичьих гнёзд.